Остров Веры - 2

Нет, доктор Эмма не учила его рисунку и композициям. Это всегда дремало внутри него. Глубоко, под толщей временных слоев, было сокрыто умение, некогда водившее заскорузлую натруженную руку его далекого предка. Возможно, его рука обугленным куском дерева скользила по стене пещеры, рождая на глазах у восхищенных соплеменников реалистичные образы людей и животных. И через время внутри генной цепочки заложенная, замурованная в лабиринтах ДНК эта искра Божья передалась ему. Доктор Эмма при помощи смарт-чипа «Искра» лишь активировала то, что сидело внутри него в застывшем первородном состоянии.

Поэтому Таксиста разрывало на части при воспоминании о докторе Эмме. Он одновременно и ненавидел ее, и боялся, и боготворил.

Его рука взлетала над холстом и короткими мазками окропляла холст. Таксист жадно ловил каждое мгновение этого состояния, когда краски будто сами собой смешивались на палитре, создавая новые цвета. В эти мгновения он умирал для реальности. Весь, без остатка погружался в параллельное пространство, где действовали иные законы. Только от его мысли, от его воли зависело, какой тон ляжет на холст. Какая линия взмоет вверх, подхватив за собой вереницы других линий. Соберет из хаоса корсет, и на холсте возникнет объемный рисунок, выпуклый, живой и неподражаемо прекрасный.

Доктор Эмма сходила в буфет и вернулась с чашкой кофе. Таксист уже несколько часов без отдыха не отрывался от работы. Он переминался с ноги на ногу, разминая затекшие колени. Пора было его остановить.

— Таксист, ты меня слышишь? — сказала Эмма в микрофон. Сигнал передавался в мозг напрямую.

Пациент вздрогнул, положил кисть и повернул голову в сторону камеры слежения в ожидании приказа.

— Ты должен отчитаться о выполнении задания, — продолжила Эмма.

Она отметила, что ее подопечный непроизвольно поморщился. Непрерывающийся зум внутри мозга мешал ему сосредоточиться.

— У меня не было времени, — ответил он вслух.

Таксист привык разговаривать с голосами в своей голове. Вначале голосов было много, но в последнее время звучал только голос доктора Эммы.

— Показатели эмоциональной стабильности неудовлетворительны. Тебе нужно отдохнуть.

— Я работаю над новой картиной, — глухо ответил Таксист.

— Оправдания не принимаются. Сначала отчет, потом картины, — жестко отчеканила Крауз.

— Задание выполнено. Девушка по имени Ирен ликвидирована, тело зарыто в лесу. Никаких инцидентов не было. Все прошло гладко.

— Хорошо. Вот видишь, отчитаться было совсем несложно. А теперь расскажи, как прошла встреча с добровольцем для нашего проекта.

— Он не подходит. Этот рыжий парень, Рональд, не подходит.

— Это не тебе решать, подходит он или нет. Ты в очередной раз срываешь переговоры.

— Эти люди нам не подходят, — упрямо повторил Таксист.

— Ты поступил неправильно. Решения здесь принимаю я. Придется тебя наказать.

— Нет, нет! — закричал Таксист и тут же схватился за голову. Он упал на колени со страшным криком, который не пропускали толстые звукоизолирующие стены.

Крик, вырывавшийся вместе с воздухом из его легких, не прекращался, пока в уголках рта не выступила пена. Глаза закатились, он завалился набок и потерял сознание.

Крауз, стоя перед пультом, смотрела через монитор на свернувшееся эмбрионом тело несчастного. Со вздохом сожаления она отключила подачу ультразвука ему в мозг. Затем приблизила картину, над которой трудился Таксист.

С полотна на нее смотрели огромные синие глаза, в которых застыл ужас, боль, отчаяние и вместе с тем обреченное облегчение. Белки глаз были покрыты сеточкой красных капилляров. Черные растушеванные круги вокруг глаз, светлые, почти прозрачные брови — каждый штрих этой жуткой композиции дышал мрачной животно-метафизической красотой.

Эмма Крауз не могла оторвать взгляда от картины.

— Это прекрасно! — произнесла она, и голос ее прервался придыханием восторга. — Да он чертов гений!

Глава 16. Неожиданный союзник