Эпизод три: Дигитальные тела

Он с удивлением посмотрел на неё.

— Нет. Она не появится на телевидении, и об этом не напечатают в газетах.

Поняв, что до неё не доходит, объяснил.

— Я уже как-то вам говорил, что Москва должна быть городом, привлекательным для инвестиций, поэтому никто не будет будоражить умы людей из-за каких-то двух или трёх подонков.

Это было ей совершенно непонятно.

— А как вам это удаётся?

— Это не нам. Это удаётся московским властям.

Она подумала, что, по-видимому, никогда не сможет разобраться в хитросплетении отношениий между московскими властями и преступностью.

Между тем, Алексей Константинович продолжал посвящать её в хронику текущих событий:

— Но у них могут быть другие базы, о который мы не знаем. Кроме этого — ещё морг, который сейчас охраняется ментами. Самое уязвимое место у них — это отгрузка товара.

Она мысленно представила, что такое 'товар' по выражению Алексея Константиновича.

— Но и здесь они наняли ментов для охраны.

— А почему вы не сообщите начальству, что их милиционеры охраняют преступников?

Он даже приостановился и с полуулыбкой посмотрел на неё. Затем пошёл дальше по дорожке, не удостоив ответом на этот вопрос.

— Как я уже говорил, у нас с ментами перемирие, и мы против них не воюем. Использовать наших ментов мы тоже не можем. У них существует корпоративная этика, поэтому действовать против своих они не будут.

'Боже мой! И здесь в ходу понятие 'корпоративная этика'.

Он на какое-то время замолчал.

— Означает ли это, что вы прекращаете борьбу с ними? — был её вопрос.

— Я не могу прекратить борьбу, так как мы уже перешли ту черту, когда возможно примерение, хотя бы временное. Это было бы возможно, если бы мы сами договорились об этом между собой или если бы так решили наши коллеги, потому что это вредит бизнесу. Но такого коллективного решения быть не может. Первое — их презирают все. Второе — даже если бы оно и появилось, то это отморозки его бы не признали. Новая генерация. Они не уважают никакие авторитеты. Поэтому мне придётся воевать с ними до конца.

Веронике показалось, что он говорил так, как будто сожалел, что ввязался в эту историю.

— Ну, тогда пусть вам помогут эти, как вы их называете, 'коллеги', - предложила она.

— У нас это не принято, — отрезал он. — Это — моя война. Тут мои коллеги меня подставилии, и сейчас будут наблюдать со стороны, кто кого.

Они ещё немного прошли молча.

— Итак, отгрузки продолжаются, и у нас нет информации об их графике, — вернулся он к теме своего визита. — И здесь вы должны нам помочь. Вы же не хотите, чтобы заражённые различными болезнями органы для пересадки попадали в вашу страну? Это — ваша цель. Правда?

В его голосе прозвучала насмешка.

'А он — манипулятор!'

— Но как же я могу вам помочь? Я же потеряла контроль за перепиской Льва с его американскими партнёрами.

Она всё ещё пыталась увильнуть.

— А вот в этом мы вам поможем. Вы восстановите контроль за обменом информацией между ними.

— Каким образом?

— Вы будете прослушивать разговоры между ними.

Вероника опять взглянула на него. Это было новостью. У них ещё и прослушка организована.

— Да. Прослушивать. Ваш добрый знакомый Лев теперь общается со своими друзьями по мобильнику. Причём, как мы установили, не по своему, а с номера, зарегистрированного на его жену.

— Ну, тогда вы знаете, о чём они разговаривают.

— Не совсем. Частенько они говорят по-английски и используют специальную терминологию. А мои ребята не понимают тематику. И я не могу посвещать их во все детали. Да, и они бы просто ничего не поняли.

И добавил:

— Кроме вас больше некому.

— Ну, тогда я буду просто помогать им разобраться.

— Я думаю, что в этом случае мы будем упускать время. Нет. Вам придётся самой их слушать.

Голос у него был безапеляционный.

Она в наушниках будет в Москве слушать для мафиозной группировки телефонные переговоры члена другой группировки со своими подручными в Америке. Могла ли она представить себе подобную картинку, когда летела в Россию.

— Ваш Лев разговаривает с неким Джоном, в основном, по вечерам и только из города. Из дома мы не зафиксировали ни одного разговора.

'Да, кто они такие? Мини КГБ что ли?'

У неё было ощущение, что она смотрит кино.

— Мы нашли квартиру поблизости от его морга, с которой хорошо прослушивается частота его мобильника плюс, на всякий случай, оттуда же можно слушать их городской телефон.

Догадка шевельнулась у неё в голове.

— Мне что-же каждый день придётся туда ездить?

Она вспромнила тот район и тамошние дороги.

— Нет. Вам придётся переехать и какое-то время пожить там.

Вот на такое она не могла согласиться.

— В любом случае вам необходимо времено покинуть эту квартиру, — продолжал Алексей Константинович. — Она засвечена. У нас есть сведения, что этот адрес известен вашему Льву.

— Почему вы называете его моим?

— Потому что мой враг — тот, кого вы называете 'Кручёный'. Никогда не видел его в лицо, но думаю, что ваша характеристика верна. А Лев — это ваш враг. Он организовал ваше похищение и не оставит вас в покое.

Она не нашла, что ответить.

— Кроме того, у нас нехватка людей, и мы не сможем вас защищать, как это делали раньше. А вас ведь ищет не только Лев и компания. Правда?

'Ну и манипулятор!'

Алексей Константинович, видимо, торопился, потому что переезд состоялся в тот же день. Квартира находилась на пятом этаже в блочном доме без лифта, которые, как она уже знала, назывались здесь 'хрущёвками'. Комнатка была запущенной, с выцветшивыми обоями и колченогой мебелью. Ей пришлось долго её проветрывать от затхлого воздуха.

Как всегда, её предупредили не выходить без сопровождения, и поставили задачу: собирать как можно больше информации об отгрузках 'товара'. Для этой цели в комнате стояла электронная аппаратура и вертикальный катушечный магнитофон Revox, который она видела в старых фильмах про шпионов. На балконе стояла направленная антена замысловатой конструкции. Молодой, интеллигентно выглядящий парень в очках разъяснил, как пользоваться техникой и исчез. Её шпионская жизнь началась.

Когда раздался первый звонок, она вздрогнула. Он раздался из динамика. Было слышно, как кто-то снял трубку, тут-же со щелчком включился магнитофон и закрутились бобины с плёнкой.

'Это что же, мне всё время придётся сидеть взаперти в квартире и вздрагивать от каждого звонка?'

Между тем из динамика донеслось грубое 'Да'. Это был тот же мужик, который ответил, когда она сама позвонила по номеру Льва. Далее начался разговор о каких-то вскрытиях и задержках с докуметацией. Вначале было интересно и забавно слушать разговор посторонних людей, которые не догадываются, что их подслушивают. Но это быстро надоело, и она уменьшила звук.

Она целый день проторчала в квартире, но вместо ожидаемого разговора с Америкой состоялся разговор Льва с дочерью, которая позвонила, чтобы узнать, когда папа вернётся домой.

Разговор, который заинтересовал Веронику, состоялся лишь на следующий день вечером. Она маялась в квартире, пытаясь читать, смотреть телевизор или выловить что-либо из Интернета. Мешали радио, ругань, крики детей из других квартир. Казалось, что стен не существовало вовсе, и всё происходило в её квартире. Поэтому, когда после щелчка закрутились бобины магнитофона, она скорее механически сделала звук погромче и тут-же напряглась. Высокий голос, говоривший по-русски с таким же мягким и грассирующим акцентом, как и она, приветствовал Льва. После вопросов о погоде во Флориде собеседники, наконец, приступили к деловой части разговора.

— Лёва! Что там происходит? У нас по списку недопоставлено…

— Успокойся! — с раздражением прервал его Лев. — Я делаю всё, что могу. Задержки с документацией. Кто-то заболел, кто-то запрашивает больше. Вопросы решаются.

Это для Вероники означало, что Лев не посвятил своих контрагентов в Штатах о возникших у него и у его банды проблемах.

— Хорошо. Что ты подготовишь к следующему рейсу?

Лев начал перечислять номера. Вероника решила переписать их позднее.

— Но это же мало! У нас по списку… — начал было Джон.

— Я знаю, что у нас числится в списке.

В голосе у Льва звучал металл.

— Лёвочка! Я не понимаю, что у тебя там происходит? Ты в этом месяце поставил в три раза меньше, чем в прошлом. Я теряю клиентов.

— Не пизди! У тебя клиенты в очереди стоят. И будут стоять и ждать, потому что им некуда деваться.

— Лёва! Ты не прав.

— Да, прав я! Просто ты хочешь срубить побольше бабок и сразу.

— Ну, конечно, хочу. Это — естественное желание. Но ты знаешь, во что мне обходятся твои задержки? Не говоря уж о том, что я рискую.

— Он рискует! Да ты сидишь на пляже и жопу греешь на тёплом песочке, а я в это время рискую. Приезжай сюда и садись на моё место!

— У каждого из нас своё место, — сухо ответил собеседник Льва. — Короче! Посылать мне Алекса или нет?

— Я свяжусь с тобой завтра.

Впервые за всё время разговора она почувствовала неуверенность в голосе Льва.

— Что значит завтра? Он должен взять билет.

— Завтра означает завтра. Успеет взять билет.

— Лёва! Я тебя не понимаю в последнее время. Что у тебя происходит? Эти последние происшествия…

— Всё, Джон! Закругляемся! — Не дал ему закончить Лев.

Видимо, эта тема ему не понравилась.

Но Джон не сдавался.

— Лёвочка! — продолжал он сладким голосом. — Если ты подумываешь бортануть нас и уйти к другим, то это может плохо для тебя закончится. Это не угроза, но ты всё таки подумай.

— До завтра! — оборвал его Лев.

Разговор окончился. Он дал некоторую пищу для размышления.

На основании её информации Алексею Константиновичу удалось уменьшить объём поставок в три раза, а значит, соответственно, уменьшился денежный поток. Она представила себе, как это не радует Льва и, особенно, его компаньона — Кручёного. Затем между ним и его американскими контрагентами начались нешуточные трения и подозрения. И последнее. Лев считает, что им в её лице интересуется ФБР, и, тем не менее, не прекращает поставки. Следовало обдумать, почему.

Её мысли были прерваны звуком гудков в динамике. Лев кому-то звонил по мобильнику. Вероника записала на бумаге номер, который высветился на определителе. Долго никто не отвечал, затем знакомый голос проорал:

— Говори!

Из-за шума и громких голосов его почти не было слышно.

— Это Лев.

— Я знаю, как тебя зовут.

'А Лев там не пользуется уважением', - как всегда, подумала она.

— Я приготовил к отправке очередную партию продукции, — начал Лев.

Она подумала, что слово 'продукция', как нельзя, правильно характеризует то, что отправляет мясник Лёва.

— Когда?

'А Кручёный не отличается многословием'.

— Послезавтра. Как с охраной?

— Не будет проблем.

— Тогда я буду ждать где всегда.

— А ты не хочешь мне ничего сказать?

В голосе Кручёного послышалась угроза.

— Если о деньгах, то скоро ты их получишь.

— Бабло должно быть у меня до отправки. Иначе ты сам повезёшь свой товар в аэропорт.

Кручёный, наконец, разговорился, как только речь зашла о деньгах.