Эпизод три: Дигитальные тела

— Ну что, наговорились? — с ходу спросил он и, не дожидаясь ответа, по-боксёрски хуком сбоку ударил её кулаком в висок.

Когда она пришла в себя, то краем уха услышала шёпот Льва:

— Поосторожнее! Она нам ещё нужна.

— Для меня она — покойница, — услышала она ответ Кручёного.

Когда она разговаривала с Алексеем Константиновичем, то не вполне поняла слово 'отморозки'. Теперь она в полном объёме познала значение этого слова.

Кручёный вновь вернулся к ней, но на этот раз с горящей паяльной лампой в руке. Лихо прикурив от неё и зажав сигаретку к уголке рта, он поднёс лампу к её лицу и сказал:

— А сейчас мы начнём выжигать тебе глазки. Сначала один, затем другой.

— Я — специальный агент ФБР, и меня защищает правительство США, — вспомнила она свою роль.

— Да я ебал твоё правительство!

Паяльная лампа приблизилась к её лицу на угрожающее расстояние.

— А теперь ты мне всё расскажешь про Колбу! Что, где, когда и сколько.

Нужно было что-то срочно предпринимать! Первое — это определить, что такое 'колба'.

— Я не понимаю, о чём вы говорите.

— Она не понимает! Эта сука не понимает. Ты посмотри! — Обратился Кручёный к Льву. — В ФБР берут тупых!

'Что это за 'колба' такая?'

— Ну давай, давай! Выкладывай!

Далее последовал набор ругательств. Она закрыла глаза, так как пламя от ревущей лампы опалило ей лицо. 'По-моему, я осталась без бровей!' — с тоской подумала она.

— Мы расследуем незаконные поставки органов для трансплантации, — заученно начала она, чтобы потянуть время. — Расследование привело нас в Германию, откуда донорские органы направляются в США, но в Германии находится лишь перевалочный пункт.

— Не еби мне мозги! — Кручёный распалял себя, размахивая горящей паяльной лампой. — Да я ебал твою Германию! Я тебя спросил о 'колбе'. Ты будешь отвечать или нет?

Это был тупик. Она не понимала, что этот 'отморозок' от неё хочет. А он становился всё более и более опасен. Что может его интересовать? Деньги? Но где заложены деньги? В поставках.

— Мы также расследуем незаконное движение денежных потоков на предмет, не финансируют ли данные средства терроризм, — фантазировала она. — 250 тысч долларов за каждое тело — это большие средства, которые укрываются от налогообложения.

Кручёный уже открывал рот, чтобы опять заорать, но вдруг осёкся.

— Давай, давай, говори!

Почувствовав, что попала в болезненную точку, она с энтузиазмом продолжила:

— Это минимальная рыночная стоимость всех органов. Но в отдельных случаях эта цифра может доходить до 300 тысяч. — Фантазировала она. — Учитывая объём поставок, это даёт значительную сумму, с которой государство недополучает налоги.

Кручёный потерял к ней интерес и медленно повернулся к Льву, который всё это время молча стоял в стороне.

— Ты что ей веришь? — начал было Лев с чувством оскорблённого достоинства.

Но Кручёный не дал ему договорить

— Ты всё это время лапшу мне на уши вешал? Ты за кого меня держишь? За фуфло какое? Да я из тебя самого сейчас все органы вырежу, сука!

'В отличии от английского, в русском языке слово 'сука' можно применять и по отношению к мужчинам', - механически отметила она.

— А ты знаешь, во сколько мне обходятся паталогоанатомы, документы на вывоз, контейнеры? — перешёл в наступление Лев. — Одна перевозка самолётом стоит тысячи. А посредники в Америке?

— Я ебал твоих посредников! Вы все снимаете крутые бабки, а я тут как папа Карло на вас пахать должен? — Опять распалялся Кручёный, на этот раз приближаясь с горящей паяльной лампой к Льву.

На то время, пока друзья по бизнесу шумно обсуждали денежный вопрос, Вероника получила передышку. Но она понимала, что это временно. Нужно было что-то придумать, но ничего не приходило в голову.

— Дорогуша! А что ты ещё можешь рассказать мне про этого пидара? — Этот вопрос уже предназначался ей.

'Судя по употребляемым выражениям, Лев не пользуется уважением в этой компании', - подумала она и начала лихо придумывать:

— У него квартира за полтора миллиона, ездит на 600-том Мерседесе, одевается у лучших кутюрье Москвы.

— 600-тый Мерседес?! — нараспев произнёс Кручёный.

По-видимому, шестисотка задела его больше всего.

— Да врёт эта сука! — закричал Лев. — Что ты её слушаешь?

'Слово 'сука' почему-то пользуется большой популярностью в этой компании друзей', - пришло ей на ум.

— А ещё у него счета в американских банках, — наябедничала она вслух.

А про себя подумала, что упустила из вида проверить финансы Льва в Америке, когда выясняла, чем он занимается. Мысленно сделала заметку для себя заняться этим вопросом в будущем.

'Хотя, есть ли у меня будущее?' — грустно подумала она.

— С этим хером я ещё разберусь! А теперь давай про 'колбу'! — Приказал ей Кручёный, который никак не мог растаться с паяльной лампой.

'Далась ему эта 'колба!' — со злостью подумала Вероника.

Она собралась было выразить своё отношение к этому сосуду, но в этот момент открылась дверь, и в комнату как-то боком ввинтился парнишка с дебильным лицом и мобильным телефоном в руках.

— Тебя, — коротко сказал он и протянул трубку.

— Какого хера? Не видишь, что я занят? Кто это?

— Возьми! — Парень был немногословен.

Кручёный выхватил трубку и рявкнул:

— Говорите!

Он молча слушал какое-то время, затем выскочил, успев скомандовать дебильному парнишке:

— Смотри за ними, чтобы они не разговаривали между собой!

Минуты шли. Парнишка, присев на корточки у стены, выполнял указание старшего и смотрел. А они даже не взглянули друг на друга, не говоря уж о том, чтобы заговорить. Каждый был занят тем, что обдумывал ситуацию, в которую попал, и что он будет делать дальше. Вероника понимала, что искать её никто не будет. Для Алексея Константиновича она не представляла интереса после того, как перестала читать переписку Льва. И никто другой на свете, кроме мамы в Америке, не знал, что она находилась в Москве.

Наконец, уже не торопясь, вошёл Кручёный, на лице у которого была видна работа мысли, из чего Вероника поняла, что он занят, и на этот раз не будет бить её в ухо. В конце концов он принял решение:

— Ты поедешь со мной! — скомандовал он ей и стал отвязывать её руки от скамейки. — А ты дождёшься меня здесь!

Последнее предназначалось компаньону по бизнесу.

— Мне нужно ехать. У меня дела. — Начал было Лев.

— Дела у меня. А ты мне бабки должен. Подождёшь! — Второй компаньон был категоричен.

Её грубо затолкали в машину.

'Это мой путь на Голгофу', - подумала она c тоской. Единственным логическим предположением, куда её повезут, было — в пристройку к моргу, которую она обнаружила, и через некоторое время её переправят в великою страну Америку, где она будет по частям жить во множестве граждан своей страны. Это было её предназначением на земле.

Кортеж из двух машин выехал за пределы заводского корпуса. В первой машине поместился Кручёный с компанией друзей. Она сидела во второй машине между двумя парнями, которые держали её под руки. Внутри стоял крепкий дух табака и пива.

Машины ехали на небольшой скорости по улицам промышленного пригорода. Было уже почти темно, стёкла машины были затонированы и из-за ненастной погоды на улицах было мало машин и людей. Вырваться не было никакой возможности.

Между тем, как ей показалось, что-то незримо изменилось. Кручёный бросил, наконец, свою лампу, перестал орать и бесконечно спрашивать про какую-то колбу. Если бы она так его интересовала, то он бы добился признания перед тем, как отправить Веронику в пристройку к моргу. И ещё. Зачем отправлять столько сопровождающих, чтобы доставить её в последнее пристанище? Это могло лишь означать, что они едут куда-то ещё, и её жизнь слегка удлиннилась.

Язык парней, которые её везли, резко отличался от русского, который она до того слышала. Они перебрасывалить короткими междометиями, сопровождаемые матерными словами. Она ничего не понимала, кроме мата, а они ничего, вполне понимали друг друга. Из этого она сделала вывод, что её знание русского языка было всё ещё поверхностным и недостаточным.

Наконец, после перепрыгивания через ямы машины остановились на окраине какого-то парка или леса. Все, кроме одного парня, вышли из машины и сгрудились у передней. Там шли какие-то переговоры. Одни люди уходили, другие подходили и что-то активно обсуждали, размахивая руками. В руках одного из парней она увидела автомат. Голосов не было слышно. Это было какое-то немое кино.

В конце концов, кино закончилось, и по знаку Кручёного её вытащили из машины, и один из парней крепко взал её под руку и потащил к двум другим машинам, которые стояли в стороне. Она попыталась сопротивляться и кричать, но парень был крепкий и молча тащил её дальше. Они поравнялись с какими-то двумя фигурами, и вдруг её сопровождающий резко бросил её вперёд с такой силой, что она не удержалась и упала. Почувствовав свободу, она быстро вскочила и хотела побежать к лесу, где могло быть спасение, но в этот момент её опять кто-то схватил за руку. Она вывернула свою руку и вдруг услышала, как знакомый голос рявкнул ей в ухо:

— Тихо! Давай, валим отсюда по-быстрому, пока нас не пристрелили. — И потащил её за собой.

Не сразу она поняла, что это был голос Витька из кафе.

— Давай! Давай! Быстрее!

Он тащил её дальше и дальше, постоянно оборачиваясь на стоящие сзади машины. Её втолкнули в другую машину, которая резко рванула вперёд, перепрыгивая с кочки на кочку. В отличие от предыдущей поездки никто не держал за руки, поэтому её подбрасывало до самого потолка.

— Ну что, Вероника Ивановна, не ожидала, что встретимся? — услышала она весёлый голос с переднего сидения, когда машина, наконец, выехала на нормальную дорогу.

У неё не было сил отвечать, поэтому она лишь молча помотала головой.

К счастью, он ничем больше не интересовался, и они в тишине доехали до небольшого домика где-то в глубине городского квартала. Её под руку, но уже совсем не грубо, провели внутрь, где её встретила широкая женщина с добродушной улыбкой.

— Заходи, заходи, а то ко мне всё больше мужиков пораненных таскали, — с мягким немосковским говорком сказала она.

Вероника не понимала, куда она попала, но эта большая женщина вызывала у неё доверие. Здесь, наверное, бить и вязать руки не будут.

Женщина уложила Веронику на какую-то скамейку и сказала:

— Успокойся! Всё закончелось. Меня Нюрой завут. Расслабься, милая!

Её спаситель, Нюра, стала снимать с неё одежду и осматривать её тело. Вероника не сопротивлялась и доверилась ей.

— Да у тебя всё в порядке! Ни колотых, ни резаных. Пара ушибов, да и только.

Потом, подумав, добавила:

— Слушай, подруга, тебе гинеколог не нужен? Они тебя не того-этого…?

Услышав, что нет, она с удовлетворением сказала:

— Ну, и славненько! Хоть от этого бог миловал.

И в этот момент она почувствовала боль в преплечье. Пока она соображала, что произошло, Нюра уже выдергивала шприц.

— Ничего, ничего! Сейчас всё будет хорошо.

Нюра уже протирала спиртом место укола.

Мгновенно стало хорошо и спокойно.

'Даже, если сейчас меня будут резать на органы, я и пальцем не пошевелю', - подумала она.