Паранойя. Маскарад

Итак, в ближайшие полчаса нас ждут Limp Bizkit, Korn и 3 doors down. А сейчас в честь намечающихся выходных я поставлю Linkin Park с треком Final Masquerade. Давайте поехали!

– Это что значит? – Спросил я.

– Ты про маскарад? – Тони лихо подкурил левой рукой, и резко вывернул руль правой, объезжая утренние заторы. – Это что-то вроде дня основания города, насколько я помню. Раз в три или четыре года проходит.

– Не похоже на день города.

– Не, не. День города отдельно, маскарад отдельно. Там основатель этот в своём особняке любил банкеты закатывать, по-моему, традиция с тех ещё времен пошла.

– А основателя как звали?

– Да я откуда знаю. Я что, похож на историка?

– Вот это место. – Показал я на одно из обшарпанных зданий вдоль дороги.

Трехэтажное кирпичное строение девяностых годов, с большой выцветшей вывеской пивной компании РедВинд, обнесенное металлическим забором со ржавыми воротами главного входа.

– Ох, нас и поимеют, когда вернёмся… – Сказал он, подъезжая к воротам.

– Только если мы ничего не найдём. – Ответил я, разглядывая здание за оградой.

Тони посигналил, и через некоторое время, створка приоткрылась и показалась голова охранника. Посмотрев на жетоны, он нехотя открыл скрипучие ворота и махнул рукой, приглашая заехать во внутренний дворик.

Мы сделали кружок большой клумбы в середине двора и медленно подъехали к главному входу. За этим местом никто не следил, – сама клумба давно засохла, парковку занесло листьями и ветками, которые никто не убирал. Всё вокруг казалось заброшенным и запущенным. Непонятно, зачем территорию вообще охраняют.

– В рапорте написано, жертву нашёл охранник. – Сказал я, листая бумаги.

– Может быть, этот парень и есть наш клиент. – Подметил Тони, остановив машину и наблюдая, как человек, который нас впустил, медленно шаркал в нашу сторону.

Он был тучным мужчиной лет пятидесяти, в мятой футболке с надписью – “ Пей до дна, гуляй до утра”. На плечи он накинул потрёпанную синюю куртку на два размера меньше, а на голову нацепил такую же кепку, чтобы хотя бы издали походить на работника охраны. Тони опустил окно, и подождал пока сторож подойдёт.

– Привет, ребята, как дела? – Спросил охранник, оперев руку о машину. – На втором этаже всё опечатано, я туда не ходил, ничего не трогал.

– Ты нашёл тело? – Уточнил Тони.

– Нет, его нашёл Саймон. – Покачал головой толстяк.

– А ты кто?

– Я Боб. Мы вдвоём работаем.

– А как тело нашли, Боб? – Спросил я.

– Ну, Саймон пришёл с утра на смену, смотрит – замок срезали, пошёл проверять, ну и…

– А вы что, только днём работаете?

– Теперь да. Раньше работали и по ночам, но охранять тут особо нечего, если честно. Остались только мы с Саймоном.

– Ясно, проведешь нас внутрь?

– Да, без проблем.

Ведомые Бобом, мы прошли через старый вход в пивоварню, которая уже не работала, по всей видимости, уже лет десять. Здание когда-то служило скорее перевалочной базой, а не производственным цехом. Залы, с массивными колоннами были завалены мусором, упаковками с наклейками и пустыми канистрами из под концентрата. На лестнице, ведущей на второй этаж, пришлось идти, переступая через горы пустых бутылок и сломанных паллет.

– Боб, я не пойму, что здесь вообще охранять? – Спросил Тони.

– Здание купил год назад новый хозяин, он нас и нанял, чтобы хотя бы никто по территории не шатался. Но так руки у него и не дошли до ремонта.

– Кому нужно полуразваленное здание в старом районе? – Поинтересовался я.

– Персей-Электроникс. Наверное, хотели тут производство какое-то наладить. – Важно ответил Боб.

– Только если метамфетамина. – Съязвил Тони.

На втором этаже было не чище, мы прошли через ряды наполовину сгнивших цистерн для хранения пива, и упёрлись в натянутую пикачу.

– Мы тут ещё кое-что проверим, Боб. Назад дорогу найдем. – Сказал я.

– Да, офицеры, конечно. – Боб вальяжно отправился обратно.

– Давай Пуаро, ищи. – Сказал Тони, пролезая под лентой.

– Мне никогда не нравился Пуаро. – Ответил я, последовав за ним.

– Почему?

– Он маленький, лысый, наглый и бельгиец.

– Зря спросил.

Тони отодвинул натянутую спецами пленку, и мы зашли в большую комнату с огромным решетчатым окном, в середине которой было аккуратно выметено, и лежали метки о расположении тела. Решетка на окне была наполовину спилена, стены со сбитой штукатуркой были пусты, – ничего похожего на рисунок, что мы нашли прошлой ночью. Над окном висел дырявый баннер РедВинд.

– Ну, и что нам теперь делать? – Справился он.

– То есть?

– То есть, ты посмотри на это место. – Сказал он, обводя рукой зал, забитый мусором. – Стены пустые, нет старого шкафа, который можно сдвинуть.

– Шкаф всегда есть. – Глубокомысленно заявил я. – Мы его просто пока не нашли.

Тони карикатурно закатил глаза, но обошёлся без язвительного замечания в ответ.

Мы разошлись по углам, проходя вдоль стен, осматривая остатки штукатурки и треснутого кирпича на предмет следов краски.

– Теперь мне уже не кажется хорошей эта идея, Влад.

– Не ной, ты с самого начала знал, насколько дурная была идея.

Он с досадой пнул пакет с пустыми бутылками.

– Есть предложение, – Заявил он. – Давай походим ещё немного кругами, так для успокоения совести, а потом поедем завтракать? До вечера времени ещё много, если ничего не сыщем, вернёмся в участок, получим по задницам и пойдём домой. Или можно даже завалиться в бар. Заодно похмелишься.

Очередное универсальное решение проблемы от Тони. Безотказная формула: попробовать, плюс столкнуться со сложностями, равно бросить всё к чертовой матери.

– Я бы предпочёл бар вместо участка. По заднице и завтра получить можно. Бар вообще кажется мне хорошей идеей. – Сознался я. – Чувствую себя ужасно.

– Я не пью, пока не позавтракаю. – Серьезно ответил он. – Принципиально.

– Это как минимум заслуживает уважения.

Переговариваясь, мы распихивали в стороны хлам, сваленный у стен, пытаясь найти что-то, что хотя бы будет напоминать рисунок.

– За баннером? – Показал я на тряпку, что одиноко болталась над оконной решеткой.

– Я туда не полезу. – Покрутил он головой. – Ещё плащ порву об эту решётку. О, вон.

Он выудил из мусора длинную палку, которая когда-то служила частью столешницы, и бодро пошёл к окну. После нескольких прыжков, ему всё-таки удалось зацепить за веревочный край рекламного плаката и сорвать его со стены. Нас осыпало пылью, но мы будто и не заметили этого.

Мы смотрели на знакомый рисунок на стене, прямо над окном.

– Вуаля! Это было легко. – Заявил детектив. – Вот и твой краб.

– Слишком легко. Почему никто не нашёл его? Убийцы не особо-то его прятали. Какого хрена? – Непонимающе я развёл руками.

– Мы их уделали, Влад! Вот так просто, как Марио и равиолли.

Я не ожидал, что мы обнаружим его так быстро, почти не приложив никаких усилий, и я подошёл к стене поближе, чтобы убедиться, что рисунок настоящий. Изображение было идентичным ранее найденному, разве что было немного больше и тусклее.

– Смотри, Тони. Картинка старая. – Вырвалось у меня.

– В смысле?

– В смысле ей не один год. – Ответил я, показывая на трещины на рисунке. – Её нарисовали давно.

И, правда, граффити не выглядело свежим, линии размылись, стерлись временем, и цвет его поблёк.

– Как такое может быть? – Спросил он, удивлённо. – Они готовились заранее?

– Нет, это не имеет смысла… Не так. – Я грустно улыбнулся догадке. – Они нарисовали её годы назад не для этого.

– Черт, ты хочешь сказать, что… – Тони устало поднял глаза, уставившись в потолок. – Что в этой комнате были убийства, о которых мы не знаем.

– Именно. Нужно будет проверять.

– Твою мать, всё хуже и хуже.

Тони сделал несколько снимков и победно отправил их Шефу. Ну, нам хотя бы не придется отчитываться перед Артуром, победителей не судят.

– Поэтому рисунок нигде и не фигурирует. – Вдруг сказал он. – Он слишком старый, был нанесен задолго до убийства и его никак не связали. Мы бы тоже проигнорировали его, когда нашли первый труп, но краска ещё была свежая.

– Может быть и так, но мы хотя бы внесли это в протокол. – Подметил я, направляясь обратно к желтой ленте. – Идем дальше, нам нужно сегодня успеть посетить все остальные места.

Легкая возбуждающая дрожь пробежала по моему телу, ведь теперь у меня не было сомнений, что мы там найдём.

– Не успеем. – Остановил меня Тони. – Уже почти час дня.

– Тогда разделимся. Подвези меня к Джессике, я заберу машину.

Рисунок нам ничего не давал. Говоря другим языком, – мы продолжали ходить кругами, как бывалая проститутка.

Но что-то толкало меня на поиск другого рисунка. Я должен был знать, что есть третье изображение, что связь между убийствами более тесная, более табуированная. Почему-то я был уверен, что маска на стене приведет меня к убийцам. А может быть, я просто гонялся за единственной зацепкой, которая у меня была.

– Только после завтрака!

– Ладно, ладно, после завтрака. – Сдался я.

Мы заехали в кафе на соседней улице, хоть что-нибудь перекусить. Небольшой зал, скорее даже пристройка, столики у панорамных окон, быстрая раздача блюд и можно курить. На улице стояли горшки с вечно-зелеными растениями, открывался вид на проезжую часть и небольшой книжный магазин на другой стороне улицы.

– Влад, я понимаю, что сидеть в участке невесело, но, тебе не кажется, что мы затеяли всё зазря? – Спросил Тони, одной рукой щедро поливая яичницу кетчупом, а второй беспрестанно проматывая сообщения на телефоне.

– Не понимаю, к чему ты ведешь?

– Ты утренние отчеты смотришь? Вот, например, у Селины Гленмарк под ногтями обнаружили части кожи нападавшего, – она отбивалась и поцарапала его.Ещё есть волоски, четкий отпечаток ботинка, капли слюны… Осталось дождаться результатов и всё, считай он уже у нас в руках.

– По первому телу тоже отпечатки нашли. Но вот, только никак не определят, кому они принадлежат.

Мне принесли мои вафли с беконом и сыром. Девушка, которая принесла мой заказ, на секунду задержала на мне взгляд, перед тем, как поставить блюдо на стол, как будто узнала. Отчего-то мне стало не по себе.

– Вот, вот… – Продолжал Тони. – А представляешь, сколько они наследили за все семь случаев?

Я разрезал легкую корочку и отправил ещё дымящийся кусок в рот. Мне сейчас нужно было что-то жирное и вредное.

– И что ты предлагаешь, – сидеть на заднице? Ждать, когда всё само собой успокоится, и культ раскроют аналитики?

– Нет, конечно. – Тони разговаривал с набитым ртом, губы были перемазаны яичным желтком. Было видно, что он получал неимоверное удовольствие. – Но, мы уже доказали свою позицию, – ещё один рисунок на месте жертвоприношения. Как говорят – доказательства неопровержимы. Так зачем сейчас осложнять отношения с начальством и мотаться по городу? Поедем в участок, предоставим фото лейтенанту, отсидим вечерний брифинг и домой.

Мысль изучить места преступлений была плохой, и я это знал, но за неимением хорошей, я решил следовать этой, хоть и чувствовал, что пожалею. Всегда так делаю. Всегда жалею. Профит.