Варя. Я все вижу

Глава 13. Сейчас

— Ну, Домовая, ничего не хочешь мне рассказать?

Поднимаю взгляд на заведующую и вопросительно смотрю на нее.

То, что Ольга Владимировна воспылает особым интересом к моей персоне было лишь вопросом времени. Но я не ожидала, что это случится настолько молниеносно. Прошло всего три дня с визита Егора и нашей поездки в ресторан. Три дня, а по ощущениям целая вечность. И больше эта вечность не была безликой и пустой. С каждым днем, с каждым часом я убеждалась, что в этой больнице теней больше, чем пациентов. Такое чувство, будто была какая-то акция. Приведи две твари вместо одной и, возможно, получишь на одну призрачную привилегию больше. Пусть мое зрение до сих пор не восстановилось на все сто процентов и вижу я их, как размытые черные кляксы. Но они кружат повсюду, стоят почти за каждым находящимся в той или иной комнате человеком.

Егор, кстати, оказался тоже кое в чем прав. Глупо было предполагать, что имея такую силу, можно видеть только домовых. Смешно было надеяться, что эта избирательность продержится так долго. Особенно после того, как меня заметили существа куда более мрачнее, чем дедушки — домовики. Еще более странной и идиотской теперь выглядела фраза о том, что пока мы никого не видим, то и нас не видят. Кто этот бред выдумал?

Это ведь только ты, закрывая крепко глаза, тешишь себя наивными надеждами. Мол, хлоп веками и ты в домике. И тебе уже больше ничего не грозит. Но ты всего лишь оттягиваешь момент встречи с неизбежным.

Они здесь. Они постоянно рядом.

Выжидают момент, когда ты окончательно сломаешься и не сможешь дать отпор. И плевать они хотели видишь ли ты их на пятьдесят процентов или всего на десять.

Я бы сейчас с удовольствием бы поделилась этим прозрением с Егором да вот только он все никак не появлялся. А мне позарез нужно было, чтобы он здесь был. Тучи сгущались все больше, времени оставалось все меньше. И это ощущение возникло не просто так. Оно лишь усилилось, стоило мне оказаться в кабинете Ольги Владимировны. Прямо сейчас, я фактически не слушаю ее ехидные выпады в мои сторону. Я не могу оторвать взгляда от огромного напольного зеркала, которое вдруг резко появилось в ее кабинете.

— Домовая, ты слышишь меня? — доносится визгливый голос и я на автомате поворачиваю голову в сторону, где стоит женщина.

— Что? — пытаюсь сфокусироваться только на ней, но выходит откровенно паршиво. Все равно взгляд магнитом притягивался обратно к зеркалу.

И это не ускользнуло от нее.

Ольга Владимировна медленно подходит к нему и останавливается у рамы, касаясь его рамы плечом.

— Я говорю о том, что прогнозы в твоем случае неутешительны. Я сделаю все возможное, чтобы ты никогда, — она вытягивает ладонь вперед и рассматривает свой свежий маникюр, — никогда отсюда не выбралась.

— Зачем вам это? — смещаюсь на самый край стула, чтобы либо дать сдачи, либо дать деру, если подвернется случай. — Деньги? Карьера? Семейное положение? Что вам из этого пообещали?

Судя по разочарованному выражению лица Ольги Владимировны и по тому, как она так же разочарованно вздохнула, все это она уже получила.

— Понятно, — сглатываю, — значит, вы просто отрабатываете должок.

— Ничего личного Домовая, передо мной поставлена задача и я должна ее выполнить. Обычный рабочий момент и не более. И ты бы протянула здесь чуть дольше, если бы не вздумала так плотно общаться с этими Егором.

— Но не я искала с ним встречи, а он со мной.

— Тем более. — Ольга Владимировна бережно касается рамы и поворачивает зеркало так, чтобы я оказалась в его отражении. — Я была вынуждена сообщить об этом, так как его нездоровый интерес к твоей персоне слишком опасен.

— Для кого?

Но вместо ответа, она лишь гадко ухмыляется, заставляя меня вскочить на ноги и завертеть головой по сторонам. В кабинете только я и заведующая, но даже если я с ней справлюсь, на окнах решетки и выхода никакого нет. А за дверью меня поджидает Стас, который скрутит меня в два счета.

— Когда я говорила, что ты отсюда не выйдешь, — заведующая делает первый шаг ко мне, — я имела в виду не больницу. Я имела в виду этот кабинет.

Стоит этим словам сорваться с ее губ, как зеркальная поверхность за ее спиной пошла волнами будто взволнованная водная гладь.

— Не смотри на двери, не жди чуда. Просто смирись с тем, что на помощь тебе никто не придет. Никто даже не оплачет твою кончину, потому что у тебя никого не осталось. А знаешь почему? В свое время нужно было соглашаться на сотрудничество, как я когда-то. А теперь ты ходячая угроза, которую нужно устранить.

Рябь на зеркале становится интенсивнее и вот, из серебристого омута показываются костлявые пальцы. Один за одним, они выныривают и вскоре оттуда торчит целая кисть. Сначала правая, а потом левая. Они делают поочередно пару движений, то сжимая, то разжимая пальцы и при этом на пол летят ошметки плоти. А затем хватается за раму, будто закрепляясь и готовясь явить на этот свет нечто ужасное. И у меня по факту остается всего два варианта действий. Бежать и блокировать дверь не было ни времени, ни смысла. Ольга Владимировна уже достала шприц из кармана халата и вколет мне быстрее, чем я подопру стулом дверь. Значит, остается…

Говорят, адреналин в стрессовых ситуациях придает сил и человек начинает творить чудеса. У меня же это был акт отчаяния без какого либо плана и надежды на волшебное спасение. Просто не хотелось погибать вот так. Не после того, что я уже пережила. Поэтому я хватаю стул и со всей силы, что у меня осталась, швыряю его в сторону зеркала.

— Нет!!! — кричит Ольга Владимировна, уворачиваясь от разлетающихся осколков.

А я не прячусь от них, наоборот, кидаюсь в эпицентр разлета и, не обращая внимания на боль, хватаю самый крупный осколок из которого так и остаются торчащими два пальца. И пока Ольга Владимировна не успевает опомниться, вгоняю эти пальцы с острыми когтями прямиком ей в левый глаз.

— ААА!!! — воет она, ослепленная кровью и теряющая равновесие. Даже падая на колени она продолжает вопить. — ААА!!!

Проходит еще пять секунд и, когда справившийся с замком Стас вваливается в кабинет, я встречаю его со вторым зажатым осколком зеркала у шеи заведующей.

— Я знаю, у вас есть его контакты, — шиплю, чувствуя, как острая грань режет мне пальцы и по ним начинает медленно струиться теплая кровь. — Вызывайте Егора, иначе она сейчас сделает последний вдох.

— Ты пожалеешь, Домовая, ты еще об этом очень сильно пожалеешь, — воет Ольга Владимировна, но без покровителя и его помощи за спиной она быстро сдается. — Вызывай, Стас…мы с ней еще потом поквитаемся…