Божественная жемчужина. Часть I. Тайна двойственности

— А каким был кодовый замок на сейфе?

— Механический, со шкалой на сто делений. После кражи стрелка указывала на число девять.

Маргарет начала неторопливо рассуждать:

— Допустим, Винсент Гарднер никому не рассказывал о потайном сейфе. Он доверил свой секрет письму, письмо — банковской ячейке, а это значит… — она помолчала, формулируя следствие из посылки, но вдруг отвлеклась: — Мне померещилось, или в дате на втором конверте перед числом девять стоит ноль?

Альфред достал письмо и показал строчку: вручить мисс Марии Улановой 27 мая 2010 года, ровно в 09 часов утра.

— Так и есть, — продолжила Маргарет, взглянув на конверт. — Допустим, дата и время — это код от сейфа. Вор ввел комбинацию 27-20-10-09, открыл дверцу, и тут завыла сирена. Он больше не крутил ручку, ему было не до нее, поэтому она и осталась на девятке. Если все так и было, то банковскую ячейку Винсента Гарднера кто-то вскрыл до тебя. Он и есть тот, кто нам нужен.

— Или она… — мрачно вставил Альфред, вспоминая Ванессу.

Маргарет вскинула тонкие брови.

— Есть идеи?

— Пока только догадки.

— Письмо мог вскрыть тот, кто работает в банке. Если, конечно, его не ограбили за последние полгода. Тогда вор или тот, на кого он работал, вскрыл и второй конверт.

— Скорее всего.

Маргарет, понимая, что отец по каким-то причинам не торопится делиться с ней своими догадками, вкрадчиво добавила:

— А если вор не из банка? Правило «Cherchez la femme»43 никто не отменял. Где седина в бороду, там и бес в ребро; моего деда могла охмурить женщина…

— Исключено! — убежденно возразил Альфред. — Я знал отца как примерного семьянина, ему было за восемьдесят, последний год он сильно болел… К тому же по договору взять ключ от банковской ячейки мог только он и никто другой. Это при его жизни, а на случай своей смерти он оставил список допущенных к содержимому ячейки; в нем числится лишь четверо близких родственников: я, моя мать, Эрика и Диана.

Маргарет с подозрением прищурилась, глядя на отца:

— Может, женщина охмурила не моего деда, а тебя?

— Нет, я узнал о сейфе лишь в день ограбления и… — Альфред замешкался, все еще думая о внучке Годвина Терри.

Маргарет вновь уловила его колебания, на этот раз интуитивно поняла их причину и потребовала:

— А ну-ка быстренько выкладывай, что за пиявка к тебе присосалась?

— Она представилась служащей банка… — нехотя сообщил Альфред.

— Неужели того самого банка, в котором твой отец арендовал ячейку для хранения своих секретов? — в тоне Маргарет звучала откровенная ирония.

— Да, но она не служащая, а скорее хозяйка…

— Владелица казино претворилась крупье? Очаровательно! — Маргарет торжествовала и не срывала лихорадочного интереса. — И какие крапленые карты она тебе сдала?

Альфред кратко рассказал о Ванессе Терри и ее детской влюбленности.

— Она выглядела дружелюбной и сказала, будто отец поручил ей передать мне что-то…

— И ты до сих пор не узнал, что именно?! — возмутилась Маргарет.

— Разумеется, нет! — вспылил Альфред. — Мы разговаривали с ней всего пару часов назад! Это была наша первая и единственная встреча! Потом она ушла, я получил ценности из ячейки, затем читал письмо отца, а после встретил тебя у бассейна…

— Она красивая? — вдруг тихо спросила Маргарет, пристально глядя на отца, но, заметив, что он хмурится, догадалась сама: — Видимо, да, раз ты так пылко оправдываешься. Мне даже захотелось на нее взглянуть.

Альфред глубоко вздохнул и выдохнул с рычанием.

— Мало мне Эрики с ее ревностью, и ты туда же!

— Все, тихо, не продолжай! — Маргарет подняла пальчик, немного прибавила громкость проигрывателя и прислушалась к мелодии. — Это Лунная серенада в исполнении Фрэнка Синатры, — она вновь посмотрела на отца. — Слышишь?

— Слышу, — буркнул Альфред.

— Это серенада о любви, my darling,44 — наставительно пояснила она, — и поет ее мужчина, хотя текст написан для женщины. Песня стала популярной после премьеры мюзикла «Серенада солнечной долины», ее исполнила Линн Бари. Сюжет фильма помнишь?

— Любовный треугольник, — неохотно ответил Альфред.

— Тема вечная и злободневная, — с иронией заметила Маргарет, — но главное в том, что вся эта романтическая чепуха вышла на экраны в августе сорок первого — почти на третий год Второй Мировой и спустя месяц после начала Великой Отечественной. Теперь понимаешь?

— Что я должен понимать? — в тоне Альфреда звучало легкое раздражение.

— Тут война, вот что! Поэтому никаких треугольных измен и розовых соплей быть не должно! Ясно?! У нас появилась конкурентка! Она хочет овладеть тайнами Винсента Гарднера не меньше нашего! Не удивлюсь, если Ванесса уже прочитала оба письма и ознакомилась с содержанием документов из секретного сейфа. Вот только ей этого мало, поэтому она расставила для тебя медовую ловушку.

— Зачем? — невольно вырвалось у Альфреда; он скорее спрашивал самого себя и не ожидал ответа.

— Это ее лунная серенада в солнечной долине, — Маргарет приосанилась, возложила руку на плечо отца и напутствовала высокопарным тоном: — Знай же, что долина эта пролегает меж двух соблазнительных холмов и уготована для твоей погибели. Если ты пойдешь и долиною смертной тени не убоишься зла… потому что Я с тобой…45 — она выдержала долгую паузу и царственно повелела: — Теперь, отец наш, рассказывай про эту доброжелательную пиявку все, что тебе известно.

Альфред усмехнулся в усы и осуждающе покачал головой. Ему понравилась наглое представление дочери, но то, что она влезла в самое нутро его тайных мыслей, думать которые он боялся сам, оставило неприятный осадок:

— Аферистка.

— Афера — это рискованное предприятие с целью личной наживы. Я стараюсь не только для себя, — наставительно заметила Маргарет и пригрозила: — Рассказывай про пиявку, или я закачу тебе такую нотацию о моральной чистоте помыслов, что ты заплачешь слезами праведника и как человекам положено однажды умереть, а потом суд!46

Гарднер взглянул на дочь и не удержался от смеха. В глазах ее горели озорные огоньки, губы сложились в коварную улыбку; она была похожа на хитрую лису, которая уже стащила одну курицу и намерена умыкнуть вторую.

Посмеявшись, Альфред успокоился, потер руками руль и добавил к своему рассказу подробности о происхождении мисс Терри из богатой семьи, затем упомянул о скандальной репутации Ванессы и ненароком вспомнил, как при их первой встрече она вышла на солнечный свет из темного коридора.

Маргарет взялась рассуждать:

— Если Ванесса прочитала письмо, то вполне могла обыграть свое появление так, чтобы соответствовать описанию Винсента Гарднера — появиться на границе между светом и тенью. Трюк довольно простой и рассчитан на внешний эффект. Она хочет, чтобы звездой Утренней и Вечерней считали именно ее. Ты ничего не забыл мне сказать?

Гарднер пожал плечами и тут вспомнил о визитке. Маргарет взяла ее и воскликнула, едва увидев треугольный рисунок:

— Это сигил Люцифера! Она люциферианка! Последовательница древнего культа прометеевских гностиков!

— Сатанистка? — равнодушно предположил Альфред, следя за дорогой. — Охотно верю, что-то в ней такое есть…

— Не-ет, — со значением протянула Маргарет, — люцифериане это кое-что посильнее придурков, которым нравятся рогатые звезды, козлиные головы и ритуальные оргии при свечах. Животный сатанизм предназначен для черни, для толпы; богоборческая паства, это просто рабочий скот. Даже гении, одержимые знанием и творчеством, это всего лишь инструмент контроля над коллективным бессознательным, а вот люциферианство — привилегия высших почитателей дьяволического древа. Они не ведомые, они поводыри, серые пастухи. Дьявол наделил их тайным знанием, Сатана дал им силу, чтобы добиться власти и богатства, а Люцифер помогает сберечь все это. Только его покровительство гарантирует неуязвимость — полную безнаказанность.

— Откуда ты все это знаешь?

— Оттуда, — Маргарет ткнула пальчиком вверх. — Я чувствую связь с изобретателями системы, знаю ее устройство в общих чертах, но пока не понимаю, зачем я здесь.

Широкая полоса песчаного пляжа, прилегающая к автомобильной стоянке у пирса Санта-Моники, привела Маргарет в неописуемый восторг.

— Какой огромный пляж! Это целая пустыня! — восхищенно воскликнула она, глядя вдаль на узкую кромку воды между небом и песком. — Сколько футбольных полей нужно пройти до океана? Пять? Десять? К вечеру доберемся? — Она торопливо скинула босоножки и с радостным визгом побежала вперед.

Альфред умиленно улыбнулся, подобрал их и пошел к полосе прибоя следом за дочерью. Мелкие волны тихо накатывали из необъятной водной глади, сливающейся с небом. Пологое песчаное дно было ровным, как гигантский поднос, уходящий в океан на несколько сотен метров. Альфред смотрел вдаль, стараясь держать в поле зрения фигурку дочери. Находясь в полусотне метров от берега, она ступала по колено в воде… и вдруг исчезла.

Альфред побежал по воде в диком ужасе от того, что может потерять правильное направление или пропустить место, где она упала.

«Кричать бесполезно, она не услышит под водой. Глупец! Зачем я отпустил ее так далеко! Какой я идиот!»

Он добежал быстро. Эфемерная точка на необъятной водной глади — место падения Маргарет было где-то рядом. Правее? Левее? Впереди? Альфред стал мысленно говорить со всевышним, имени которого никогда не произносил. Он клялся, обещал, умолял дать шанс, знак, намек и вдруг увидел чайку. Птица снижалась к воде. Ему показалось, что там, куда она устремилась, что-то выступало над поверхностью. Он бросился наперерез чайке и почти сразу увидел дочь, она лежала в океанской воде, как спящая царевна. Маргарет упала на спину, а не лицом вниз; в месте ее падения глубина была по колено; девушка не тонула, она лежала на песчаном дне, как в ванне.

Чайка покружила и улетела. Альфред поднял дочь из воды и понес на руках к берегу. Она была без сознания, но дышала размеренно и спокойно, будто во сне… и вдруг открыла глаза.

— Я видела подлунный мир истин, — мечтательно сказала она.

— И как там?

— От храма осталась только одна колонна… когда в ночи от факелов тенями пляшет тьма, собаки гончие становятся волками… в их окружении проклятая богиня-охотница носится между руинами и призраками… ее волки жаждут крови, — Маргарет положила руку на грудь отца. — Пап, опасности не было, я почувствовала, как ты за меня испугался, и попросила чайку подсказать.

— У тебя все под контролем? — спросил он, устало улыбаясь.

— Не все, но я работаю над этим.

Альфред положил промокшие ботинки с носками на капот, достал из машины пляжное покрывало и отдал дочери, чтобы она могла снять и высушить платье. Спустя час, перекусив в прибрежном ресторанчике морской кухни, они вернулись к джипу. В этот раз Маргарет, наполненная впечатлениями, устроилась на заднем сидении. Альфред выехал на автостраду и только тут заметил, что дочь мирно спит, подложив под голову рюкзак.