Солнце встает над ними

Узкие кривые переулки, со свисающими через решетку крупными виноградными гроздьями как ручейки в реку впадали в широкую асфальтированную улицу. Тут же мохнатые ишаки покорно тащили тяжелые тележки с кладью. И толпа была пестрая, бесшумно скользили старые узбеки и узбечки, накинув на голову двухэтажные тюбетейки и яркие одеяния с широкими рукавами отороченными черной тесьмой. Девушку поражала красота и величавость этих людей. Назира вела Кристину на Сиабский базар. Крытая площадь этого старейшего базара во всей Средней Азии превышает семь гектаров. Базар разделен на торговые ряды. Назира прошла в трехстворчатую арку главного входа. Кристина глазея в разные стороны на призывы продавцов, не знала к кому подойти. Весь базар был наполнен волшебными ароматами специй, галереей восточных сладостей и сочных ярких фруктов. Красочные, заваленные спелыми арбузами и дынями, мясом и овощами, свежеиспеченными благоухающими лепешками разной формы и разного орнамента, усыпанными тмином и кунжутным семенем — торговые ряды манили покупателей. Кристина выучив несколько слов на узбекском смело могла щеголять ими перед продавцами, ведь главная тонкость восточного базара — искусство торга. Каждый уважающий себя покупатель считает своим долгом поторговаться с продавцом перед покупкой. Кристина много раз видела как делала это Назира у себя там, в кишлаке. И дело здесь даже не в том, чтобы скинуть цену, а, скорее, привычка, которую азиатские жители формируют с малых лет. И кто проявит в этом деле больше таланта, тот останется в большем выигрыше. Общительные, улыбчивые продавцы болтали без умолку. Кристина подошла к прилавку с яблоками. Народ, увидев русскую девушку пытавшуюся говорить на узбекском языке заинтересованно столпилися у прилавка с яблоками. Кристина вдохновленная атмосферой востока с запалом и без комплексов начала торгаваться. Назира, успевшая отойти на несколько рядов вперед услышав речь Кристины резко обернулась и тревожась пошла на ее голос. Кристина разорялась:

— «Как это так нет ценников! Вы разве не слышали про ценники?», «Да я вам говорю, я местная, в Акташе живу», — заигрывала девушка.

Подошедшие узбеки валились со смеху. Торговка яблоками улыбалась, протягивая чудной девушке порезанное красное яблоко на пробу. Кристина пробовала яблоко на вкус. Все с любопытством наблюдали за ней как вдруг девушка подавилась и закашлялась. Подоспевшая на помощь Назира расталкивая окружившую Кристину толпу спрашивала в чем дело. Как вдруг Кристина почти задыхаясь начала кричать словами как из пулемета, да еще так громко, что торговка со стыда просила ее замолчать.

— За то, что простых людей обманываешь, обвешиваешь, наживаешься на деньгах заработанных нечестно, у тебя дочку заберут, — пригрозив торговке пальцем говорила Кристина. — Бросай все и к дочери беги, а то плакать горько придется.

— Югур55, — поняв, что Кристина не просто выдумала это сказала Назира торговке.

Запыхавшаяся торговка яблоками бежала через торговые ряды к воротам базара. На самом входе на базар располагались ряды с арбузами и дынями. Там торговал ее муж. Около их прилавка стоял с распахнутой дверью багажника дамас, до отказа набитый дынями. Казалось, машина вот-вот лопнет от непомерного в ней груза. Рядом с машиной крутилась девочка трех-пяти лет. Проходивший рядом с нагруженной тележкой арбузов торговец узбек, отвлекшись на что-то постороннее врезался в дамас с дынями. Дамас качнулся и из него из-под самого потолка машины полетели дыни с треском разбиваясь об асфальт. Пока отец девочки переключился на узбека с тележкой, оставшаяся без присмотра девочка полезла спасать своими маленькими ручонками остатки дыни тем самым, чуть не угодив под одну из нее, благо вовремя подоспевшая мать спасла девочку, не дав дыням завалить ее. Базар переполошился. Назира нахмурившись смотрела на Кристину.

— Больше так не делай.

— Как? — переспросила Кристина Назиру. Что-то в ее тоне уязвило ее.

— Не всегда то, что видишь нужно озвучивать. Сейчас ты вмешалась в планы Аллаха.

— Слушайте, я не перестаю вам удивляться. А как же «У Бога нет других рук кроме…», — в сотый раз повторяя Назире ее же однажды сказанные слова парировала Кристина.

— Да, своим поступком ты на время отодвинула эту страшную трагедию. Вспомни меня и моего покойного мужа, — сказала Назира возведя руки к небу. — Да, через тебя ей дали знак, чтобы она пересмотрела свое поведение, но если она его не пересмотрит, если она продолжит как ты сказала «обманывать» и «общитывать», то случится то, что случится. А я вижу, что она продолжит поступать также, как и поступала. Пойдем, жоним. Тяжело такое видеть, понимаю. Надо купить тебе платье, на свадьбу в чем пойдешь? — легко переведя тему сказала Назира.

Возмущенная равнодушными словами Назиры, Кристина оглядывалась на торговку и ее дочь. Назира вела Кристину дальше по базару, к павильонам с одеждой.

— А там что? — увидев бирюзовый купол справа от базара моментально отвлекшись спросила Кристина.

— «Этот купол был бы единственным, когда бы небо не было его повторением» — так писали поэты про соборную мечеть Амира Тимура, в ней усыпальница его старшей жены Биби-ханым. Амир Тимур построил эту мечеть для своей любимой жены. Когда он вернулся из похода на Индию то был огорчен: мечеть ему не понравилась. И вот сколько себя помню, постоянно ее ремонтируют, — объясняла Назира.

— А пойдемте зайдем?

— А платье?

— Успеем.

Быстро забыв о происшествии на базаре, Кристина любовалась строением:

— Аж дух захватывает!

В центре двора Биби-ханым стоит гигантская мраморная подставка для Корана. Туристы любят фотографироваться на ее фоне, а ничтожность человеческого роста выразительно подчеркивает величину подставки.

— А это что? — Кристина проявляла интерес абсолютно ко всему.

— Это подставка под Коран.

— Писание таких внушительных размеров?

— Да, об этом и легенда есть. Сейчас, о, Аллах, дай мне памяти… Жил-был искусный каллиграф. Он захотел славы и много денег и решил написать и преподнести в дар Амиру Тимуру — Коран величиной с ноготь, то есть по объему этот Коран был невероятно мал. А Тимур не любил и не признавал маленьких вещей, ценил только все гигантское, большое, — обведя рукой площадь мечети заключила Назира. — Каллиграф тот целых двадцать лет трудился над своим миниатюрным Кораном, но Тимур не дал в награду ему ни гроша. Каллиграф был зол на Тимура и вернувшись домой, психанул и взял лист бумаги величиной с площадку арбы и всего за семь дней причем левой рукой написал гигантский Коран, взгромоздил его на арбу и привез во дворец Тимуру. Тимур наградил каллиграфа, а для Корана сделали мраморный пюпитр и поставили в соборной мечети.

— Прикольно, — сказала Кристина. — А тело Биби-ханым лежит прямо тут?

— Да. Теперь она лежит тут. И про это тоже есть интересная история, гиды об этом не рассказывают… В июне сорок первого года для изучения вскрыли гробницу Амира Тимура в Гур-Эмире, заодно вскрыли гробницы его сыновей и знаменитого внука — Улугбека, того самого астронома, но мы туда сегодня, наверное, не попадем уже. А в этом мавзолее вскрыли гробницу Биби-ханым. Этого делать не следовало, предсказывали в старинных книгах что когда откроют гробницу Тимура, то выпустят на волю дух войны. И многие и сейчас считают, что в войне виноваты ученые. Вскрыли гробницу, а спустя два дня Гитлер напал на Советский Союз. И решено было скоропостижно останки Тимура вернуть в его мавзолей и вот когда это случилось у советской армии начало получаться побеждать. Тимура то вернули, а про Биби-ханым забыли. И только после конца войны вспомнили об этом и с горем пополам вернули тело обратно в этот мавзолей.

— История…, — вздохнула девушка.

Под чинарой за маленьким столиком поджав под себя ноги сидел старик. Он никого не зазывал, а умиротворенно сидел словно китайский болванчик.

— Это что у вас такое? — обратилась к нему Кристина.

На столике лежали разноцветные глиняные свистульки в виде птиц.

— Это окарина.

— Можно попробовать?

Старик выбрал самую яркую из всех окарин и подал ее девушке. Кристина осторожно поднесла ее к губам и издала звук.

— Прикольно. Давайте купим?

Назира полезла в сумку за деньгами, но старик остановил ее.

— Не нужны мне ваши деньги. Я вам ее дарю, — сказал он.

Кристина низко поклонилась ему в знак благодарности.

— Голодная? — спросила Назира убирая свистульку в сумку.

— Что-то после того яблока весь аппетит пропал, — грустно вздыхая сказала Кристина.

— Хоп, не бери в голову. Это жизнь.

Оставив купленные вещи и сувениры в машине, они пошли пешком дальше вдоль глиняных стен старого города по узким улочкам залитыми солнцем до чайханы. У самого входа двухэтажной кирпичной чайханы стоял огромный казан на огне. Старый узбек повар в белом халате и черной тюбетейке на голове готовил зирвак56 помешивая его большой и длинной шумовкой.

— Он готовит самый вкусный самаркандский плов. Жоним, ты такого плова никогда не кушала! — сказала Назира.

— Верю!

Колоритный зал с топчанами и коврами первого этажа был густо заполнен голодными и шумными горожанами, жаждущих поесть самого лучшего плова в городе! Мальчишки крутились около казана с большим интересом наблюдая за сосредоточенным на приготовлении поваром. Гостьи поднялись в зал второго этажа со столами и стульями, в менее традиционный чем первый зал, но тоже по своему уютный. Им даже не пришлось делать заказ. Шустрый официант уже торопливо нес на подносе блюдо со свежеприготовленным самаркандским пловом, горячей лепешкой и салатом из свежих овощей к нему. Все ели плов.

— Вот видишь, никто на тебя не косится, пальцем не показывает, — сказала Назира, обмахиваясь скрученным из газеты веером.

В зале было жарко и душно. Посетители громко смеялись и разговаривали. От горячего плова у Кристины на лбу выступила испарина. Она наблюдала за мужчинами за соседними столами, с которых бежал пот в три ручья от с наслаждением выпитого горячего чая.

— Почему не кушаешь? Не нравится?

— Когда мы с вами еще на базаре были я уже почувствовала. а сейчас вообще невыносимо становится, — сказала Кристина схватившись руками за голову.

Назира, кажется, догадавшись в чем дело спросила:

— Ты слышишь кого-то?

— Да, эти голоса… они ужасны просто.

— Мы среди народа и потому ты ловишь энергетику других людей. Энергетика у каждого разная и ее слишком много. Я научу тебя ставить защиту.

Кристина положила руки на стол и устало уронила на них голову.

— Давай, давай, мне одной не осилить столько плова.

Кристина подняла тяжелую голову со стола и зафиксировалась на пристальном взгляде мужчины, сидевшего в одиночестве у стены в самом углу. Мужчина не отводил от девушки свой взгляд.

— Ешь давай, — пододвигая блюдо все ближе и ближе к девушке сказала Назира.

— Тот мужчина как-то странно на меня смотрит.

Пока Назира оборачивалась, мужчина, до этого сидевший один присоединился к мужчинами сидевшим за большим столом.

— Который из них?