Опасные земли

* * *

– Куда его понесло с утра пораньше – вот что интересно, – сказал Бецкий, выруливая «Лексус» из автомобильной запруды Литейного моста.

– Хорошее у тебя утро, Слава, – отозвался с пассажирского места Быхов. – Одиннадцатый час! Добрые люди уже на работах работают. С девяти утра. А некоторые даже с восьми.

– Этот Ровный-антиквар к добрым людям не относится, – отрезал Бецкий и ловко разминулся с кормой маршрутного такси, которое проводило японский болид гневным гудением. – Добрые люди – на заводах, а он – спекулянт и язва.

– Слава! Ты аккуратнее, убьешь ведь! – прокомментировал Быхов очередной маневр товарища. – Ну уж и язва! Нормальный мужик, выживает, как может, чего ты хочешь? Время такое.

– Хочу, чтобы мне мозги не вкручивали! Ведь сорок минут вчера развлекался, юморист чертов… Запали мне сигарету… во-о-от так… – Бецкий принял зубами первый утренний «Кент», – тогда как мы ему со всей душой намекали: давай, мил человек, по делу – колись, что знаешь! Ясно же, что замазан по глаза. А он что?

– Твое «замазан» к делу, как говорится, не подошьешь. Нам ему предъявить нечего, с какой такой радости ему с нами откровенничать? – ответил Быхов.

– С такой, что мы людей спасаем, и его, между прочим, тоже – мог бы пойти навстречу, а не упражняться в остроумии! – Бецкий крутнул руль, бросив машину на набережную, которая, по счастью, не стояла мертвой пробкой. Вяло, но плелась.

– Лучше, как при Ежове: вломился в квартиру и поговорил по душам? – подначил напарника Быхов и тоже поднес сигарету к прикуривателю.

– При Ежове в квартиру ломиться не потребовалось бы! Какой уж там Ежов… При Андропове увидел бы корочки – раскололся в момент до самой жопы! Потому что уважение к органам – залог безопасности государства.

– Вот именно. При Ежове и Андропове было за что уважать, а теперь? А теперь нас обывателю уважать особенно не за что.

– Я и говорю: спекулянт, язва и козел, – заключил Бецкий, вовсе не обратив внимания на крайнюю свою нелогичность.

– А вот куда его понесло и зачем – это вопрос. Хотел поговорить – так подъехал бы на Литейный или сидел дома…

– Коз-з-злина… – прошипел Бецкий и согласно кивнул. – Сделает он нам проблему, вот увидишь!

– Не знаю насчет проблемы, но, насколько я понял по голосу, парень явно неадекватен текущему моменту, надо его перехватить, пока он глупостей не наделал.

– Он уже наделал. Чугунная – это же он к обторчанному гражданину Богуславу намылился! За каким бесом? А Богуслава надо было еще вчера передать в наркоманское управление: у него же не квартира – склад этой дряни!

– Не наш профиль. Нам что, за каждым упоротым балбесом гоняться?

– Да я так, из солидарности с коллегами… Нет, ты погляди, что творят!

За поворотом на улицу Арсенальную их караулил патруль ДПС. Ошалевший от счастья (еще бы! «Лексус» попался!), бдительный постовой выпрыгнул на дорогу, вращая жезлом и совершенно упустив из виду конторские номера. Бецкий вынужденно затормозил, испятнав асфальт дымящейся резиной. В водительское окно троекратно стукнулся жезл, а когда оно уехало вниз, образовавшийся проем заполнило пухлое радостное лицо под сенью аэродромной фуражки.

– Старший сержант Плетнев, – представилось лицо. – Нарушаете?

Бецкий выставил наружу участок тела, к которому крепилась левая рука и голова.

– Старший сержант Плетнев, ты чего под колеса кидаешься?

– Я вас спрашиваю, почему нарушаете? Так, предъявите документы и выйдите из транспортного средства, – патрульный посуровел, отступил назад, положив руку на кобуру, прятавшуюся в тени могучего пуза, на котором трещал застежками бронежилет.

– Ты, видать, недавно служишь? На номера посмотрел, прежде чем под бампер сигать? Тогда посмотри на это и служи дальше, – Бецкий продемонстрировал удостоверение.

Страж дорог извинился, козырнул и очистил горизонт, а чекист принялся ругаться, что вот из-за таких неопытных можно все дело провалить. В самом деле, какой идиот станет тормозить машину с номерами ФСБ? Ведь если она, машина, нарушает скоростной режим, значит, у экипажа имеется неотложная необходимость. А если таковой нет, все одно – не проверить и мздой не разжиться.

Полупустая Арсенальная в пять минут донесла «Лексус» до места. Проколесив по улице имени самого углеродистого состояния железа, товарищи высадились подле хорошо знакомого зеленого «Паджеро». Джип был пуст, пустовал и тротуар, лишь недалекая заправка обслуживала приблудившийся «Пассат», да в «Ароматный мир» на другой стороне дороги забежал страждущий. В воздухе плыли заводские звуки и плотный запах падавшей на город жары.

Быхов оглядел пейзаж и звучно чихнул.

– Аллергия… тополиный пух сведет меня в могилу… – пожаловался он.

– Тебя не пух, тебя вот это вот скорее, – Бецкий продемонстрировал напарнику окурок.

– …и жарища, – закончил Быхов. – Чего мы по такой жарище в костюмах ходим, как мазохисты?!

– Ствол прятать удобно, – Бецкий одернул пиджак и закрыл машину.

– Ствол можно и под рубашкой того…

– И будешь ты похож на придурка из фильма про калифорнийских бандитов.

– Ладно, бросай трепаться, двинули!

– Куда? К наркоману Диме?

– К нему, к нему. Или я не заметил господина антиквара?

Чекисты достигли обшарпанного парадного, подле которого пустовала не менее обшарпанная скамейка, где не караулил сегодня художник Понтекорово. Оба замялись перед дверью. Иди внутрь почему-то не хотелось.

– Ты серьезно веришь в этот бред? – спросил Бецкий непонятно, по всей видимости, в продолжение какого-то давнего разговора.

– Ты за двенадцать годков в нашем управлении еще не отвык удивляться? – парировал Быхов.

– Уж очень бред матерый.

– Матерый, – согласился низкорослый чекист. – Ну, чего встал – вперед!

– Надо было взять дробовики, – Бецкий процитировал тот самый фильм про калифорнийских бандитов, очень похоже сымитировав даже сокрушенный тон голоса, и шагнул в сырую, прохладную темноту за дверью.