Фантасмагория душ. Рассказы и стихи

Песчинки

Осознавая свою никчемность в решении глобальных проблем,
мы упускаем пусть кажущуюся сейчас
фантастической возможность поменять мир вокруг нас.
Люди не верят, что Бог наделил их мыслями, которые, если очень захотеть,
могут изменить в лучшую сторону их будущее,
и даже, в какой-то момент, и прошлое.

Горстка песчинок, прижавшись друг к другу, мило лежала на длинной извилистой дороге, радостно бежавшей вприпрыжку прямо посередине бескрайнего поля, сплошь усыпанного золотыми подсолнухами. Излучающие счастье растения тянулись вверх, подставляя свои головы Солнцу, в надежде впитать как можно больше света в свои многочисленные жилки и капилляры.

«На всех хватит», – с отцовской нежностью нашёптывал им огненный шар, степенно посылая сигналы добра на голубую планету. Чувствуя заботу свыше, лениво покачиваясь на ветру, жёлтые гиганты цветочного мира пробовали скопировать движение, напоминающее морскую рябь, пытаясь при этом создать картину космического умиротворения. Почти всегда им это удавалось, но иной раз они сбивались с ритма, переходя на хаотичные нервные вибрации. Будто непослушный многорукий Минотавр, спрятавшийся в листве, одновременно подёргивал подсолнухи за тысячи стебельков, желая так выразить свою внутреннюю строптивость.

В этот момент невидимые тревожные вибрации передавались песчинкам, активизировав в их мозгу одновременно страх, ненависть и ещё Бог знает какие чувства, до этого покрытые серой плесенью и практически забытые. Микроскопические частички тут же беспокойно взлетали вверх, с надеждой вглядываясь в даль в обе стороны, где, по их мнению, начиналось и заканчивалось поле. Они хотели там найти ответы и, наконец, разобраться в сущности и цели происходящего.

Почему нарушался их внутренний, можно сказать, абсолютный покой? Кто виноват в том, что жизнь, до этого тянущаяся, как резинка от трусов, внезапно разорвалась, неприлично обнажив голый зад? Вопросы не давали песчинкам покоя. Они брали то бинокль, то лупу, желая рассмотреть проблему с разной степенью приближения. Но дорога, словно загадочная нескончаемая верёвочка, не желая раскрывать тайны, прятала кисточки своих ответов за горизонтом. Так, один конец, названный Историей, туманил мозги крошечным скромным созданиям, а второй – именуемый Будущим, спешно задёргивал ставни перед любопытством горстки крупинок.

Но баловник Минотавр был с хитрецой. Он обладал не только множеством рук, но и извращённым сознанием. Используя свои телепатические способности, фантасмагорическое существо посылало сигналы во внешний мир, пытаясь убедить всё сущее в своей непогрешимой миссии. Захватив в заложники логику, существо с головой быка пыталось доказать, что жёлтые лепестки подсолнухов на самом деле с гнильцой, а семечки, выращенные в центре цветка, – это коричневые зёрна с ядом, которые опасны для всего живого.

В своём неистовом угаре он даже осуждал Солнце, которое, стараясь не обделить своим вниманием никого, щедро посылало тёплые лучи даже в самые потаённые закоулки планеты.

– Подсолнухи не достойны благосклонного отношения Светила, – твердил Минотавр, – им надобно опустить головы и покорно принять власть сильного. Так должно быть, потому что должно… – полировал он плоскость разума, не давая возможности появиться на нём недоверчивым бугорочкам и рассуждающим ямочкам.

Большинство песчинок верило ему, как верят в единственного Бога, ни на мгновение не сомневаясь в его словах. А кого было слушать? Ведь поле располагалось вдалеке от оживлённых транспортных магистралей. На него редко заглядывали гости, и если даже кто и посещал, то цель была одна – быстренько собрать урожай и удалиться к себе домой. Поэтому Минотавр, наевшись от пуза своей исключительности, мог творить что угодно.

Однако так продолжалось совсем недолго. Поднялся ветер. Такой холодный, колючий, безжалостный. Он разорвал невидимые связи, которые удерживали горстку песчинок вместе. Большая часть, подгоняемая воздушными массами, улетела назад по дороге, ища истоки силы в прошлом. Совсем незначительное количество крупиц стремительно понеслось вперёд, туда, где, по их мнению, находилось будущее. А некоторые, возможно, самые флегматичные, так и остались лежать на дороге, не решившись примкнуть ни к тем, ни к другим.

– Мы мельчайшие частички в огромном запутанном мироздании, – твердили пылинки из всех трёх групп. – От нас ничего не зависит. Не может малое изменить большое – это закон природы, и мы поменять его не в силах…

Так они парили, перегоняя друг друга, оставляя часть своих собратьев безропотно дожидаться своей участи на дороге.

Только Эхо, откуда ни возьмись появившееся в поле, всё повторяло и повторяло вслед за пылинками – «в силах… в силах… в силах…»

Но крохи его не слышали, потому что им было удобно прятать своё сознание в скорлупе собственной ничтожности.

Страх

У Страха велики глаза.
Он смотрит прямо, не моргая.
Не нажимая тормоза,
Всего за раз тебя сжирая.
Не оставляя и клочка
Твоих стихов души изъяны.
Дуря слепого новичка
И сыпля соль, смеясь, на раны.
И пыжась, как надутый шар,
Гордясь упругим с виду пузом,
Вселить пытается кошмар
Смертельным для тебя укусом.
Но только крик услышишь ты,
Беззубый рот сверкнёт некстати.
У Страха нету красоты,
И он пустышка в результате.