Фантасмагория душ. Рассказы и стихи

Чип

Люди в своих размышлениях могут зайти так далеко,
Что им будет непросто возвратиться оттуда обратно.
Они не понимают,
Что абсолютное большинство тайн сокрыто в них самих.
И для прозрения нужно просто остановиться и
На время закрыть глаза…

Чип, вживлённый в мозг, всего за пару часов стал практически своим для огромной армии нейронов, обитающих внутри моей черепной коробки. Полетав немного вокруг неожиданно появившегося инородного объекта, солдаты – нервные клетки равнодушно отвернулись от микроскопической пластинки, продолжив выполнять свой внутрителесный долг. Принимая сигналы извне и отправляя их дальше во все без исключения части человеческой материи, близорукие рядовые не догадывались, что чип начал вести строгий оперативный учёт возникающих мыслей и образов. Бесперебойно транслируя производные разума в вышестоящий командный пункт, нанокомпьютер уже на первоначальном этапе определял степень их созидательности или разрушительности.

«Щёлк-щёлк-щёлк», – счётчик, беспристрастно цокая, накручивал показатели в плюс или в минус, в зависимости от степени положительного или отрицательного результатов.

«Щёлк-щёлк-щёлк», – то увеличивались, то уменьшались циферки на дисплеях механизмов, установленных на небесах под каждого конкретного индивида прямо в момент его рождения.

Так настроенная и выверенная по историческим эталонам система точно определяла, куда человек должен быть направлен после физической смерти – в рай или в ад. Если высокоорганизованный арифмометр после подведения итогов показывал значение больше нуля, то субъект отправлялся в рай. Если меньше, то уж делать нечего, красная дорожка раскатывалась к двери с надписью «Ад».

Нововведение по установке умных счётчиков в черепки было спущено из правящих сфер недавно, по причине полнейшей неразберихи среди преставившихся граждан, регулярно поступающих на горестный призывной пункт. Раньше в Божьемате частенько ошибались и записывали постриженного под ноль новобранца не в те ряды войск. А как здесь не просчитаться? Все призывники поступали голенькими, с такими ангельски спокойными лицами…

Очередь в кабинет, где восседала приёмная комиссия, была длиннющая. Люди, переваливаясь с одной ноги и другую, располагались рядком, молчаливо уставившись в затылки впереди стоящих. Каждый, прикрывая причинное место, держал учётный документ, где неразборчивым почерком было записано множество фактов о его предыдущей жизни. Жалость подкатывала к горлу, перекрывая независимый сторонний взгляд на колонну новичков. Вот их всех и направляли в рай.

Но, как оказалось, это место не резиновое. Рай неожиданно быстро заполнился, а утруска и усушка не могли справиться с таким потоком поступающих граждан. Поэтому импортозамещающее решение было принято быстро, без проволочек и никому не нужных обсуждений. Голосование прошло в дружественной рабочей обстановке. Все как один нажали на зелёные кнопочки.

– Принято единогласно! – воодушевлённо произнёс председатель. И зал зааплодировал, напугав тем самым угрюмых женщин в чёрных балахонах, стоявших у входа в здание и державших длиннющие остро заточенные косы. Орудия производства блестели и переливались на солнце разнообразными цветами, поражая окружающих своей искренней неотвратимостью. Они излучали такую стерильность, что в их металлический оскал можно было смотреться как в зеркало, чистя зубы и причёсываясь перед дальней дорогой.

«Щёлк», – шестым чувством я ощутил, как мой счётчик сбросил единичку. Видимо, абсолютно не те мысли начали гнездиться у меня в голове. Нужно было срочно искать что-то вдохновляющее и душевное…

«Заведу, пожалуй, себе аквариум с рыбками», – подумал я, понимая, что после таких желаний счётчик точно сдвинется на одно деление в плюс.

«Щёлк», – так и случилось. Я понял, как без особого труда управлять аппаратом.

Наступило утро. Воробушки на дубе, виднеющемся из моего окна, затарахтели, безобразно перебивая друг друга. Где-то совсем близко шумели волны, наползая на песчаный берег. Я не мог их слышать, но точно знал, что в нескольких сотнях метров от дома происходит именно так.

«Щёлк», – уловив моё умиротворенное настроение, ещё одна единичка только что слетела с ветки дерева-соседа, пополнив мою копилку. Стало удивительно приятно. Я вот так, ничего не делая, просто лёжа в постели, могу управлять своей будущей судьбой. Кажется, что рай уже у меня в кармане. Теперь свернуть с пути накопления таким простым способом очков было, по сути, невозможно.

– Боже! Закрой мысли от черноты и горя, которые независимо от меня существуют на планете, – мне захотелось перейти на молитвенный стиль.

«Щёлк-щёлк», – сразу на два очка увеличилось моё преимущество в забавной игре, на кону которой стояло попадание в рай или в ад.

А может, не существует ничего и никого во Вселенной, кроме того, что находится сейчас в моей голове? А забавные умирающие нейроны – это те призывники, стоящие в очереди на распределение? И воробушки на дубе – это лишь плод моего воображения? И море? Море тоже? Всё создано там, где вживленный чип вонзает свои хоботки в мягкую массу, похожую на грецкий орех?

«Щёлк», – сухой счётчик вполне естественно минусовал мне единицу.

А как же тогда рай или ад? Их тоже не существует? Я, в угаре своих размышлений, пытался вклиниться в те области, которые человеческое сознание не в состоянии охватить и понять.

«Щёлк», – аппарат опять сработал. Не знаю, то ли сбросив, то ли добавив мне очки.

Я взглянул одним глазом на дисплей, который светился томным интимным светом. На экранчике стоял пузатый, загадочный ноль…

Сегодня я лечусь стихами…

Сегодня я лечусь стихами,
Рифмуя смыслы, дух и чистоту.
Слова мне кажутся врачами,
А музу принимаю за сестру.
В халатах белых вальс неспешный,
Гармония летящих в разум строк.
С небес спускаясь в мир наш грешный,
В поэтах вечности поёт пророк.
Не жизнь, не смерть он воспевает –
Незыблемость миров, что среди нас.
С меня в секунду страх спадает,
В душе бессмысленность стерев тотчас.
Я красотою упиваюсь
Сплетённых вместе абсолютом слов
И незаметно исцеляюсь,
Приняв бессмертие от образов.