От острога до укрепрайона: история фортификации с древности до середины ХХ века

Рис. 107. Противотанковые надолбы

А на подступах к системе долговременных укреплений устанавливались противотанковые надолбы, ежи и железобетонные пирамиды. Надолбы – это толстые железобетонные или тесаные из гранита столбы, либо просто обрезки рельсов или стальных балок, глубоко врытые в землю с небольшим наклоном в сторону противника. Высота их была такова, чтобы с ходу налетевший на надолб танк немного приподнялся, так что гусеницы, хотя бы одна, вращались бы в воздухе. А обездвиженный танк представляет собой прекрасную мишень для артиллеристов: ведь мощь танка заключается не только в броне и оружии, но и в скорости. Сваренные из рельсов или стальных балок ежи, высотой чуть-чуть превышавшие клиренс танка, то есть высоту его днища над землей, просто устанавливались на земле. При наезде танка они поворачивались, упираясь в днище и приподнимая танк вверх. Так же действовали и трехгранные железобетонные пирамиды. Устанавливали все это в несколько линий и в шахматном порядке, так что танки должны были сбрасывать скорость и маневрировать между заграждениями, поворачиваясь к линии огня долговременных укреплений то одним бортом, то другим.

Рис. 108. Противотанковые ежи

Рис. 109. Противотанковые пирамиды

Наконец, на танкоопасных направлениях перед системой бункеров, дотов, дзотов, бронеколпаков и заграждений, или между надолбами и ежами, устраивались поля противотанковых мин. Значит, саперы перед танковой атакой должны были бы разминировать проходы, обозначив их вешками, подорвать надолбы и ежи, обрушить мощными взрывами эскарпы и контрэскарпы, обвалить стенки рвов, устроив для танков въезды и выезды. Поэтому при устройстве системы заграждений минные поля устраивались комбинированными: противотанковые мины сочетались с противопехотными сюрпризами для саперов.

Рис. 110. Противотанковые препятствия на подступах к бункеру

Наконец, нужно учитывать и развитие авиации. Старые «этажерки» с обшивкой из фанеры и ткани, могли поднять только малокалиберные бомбы, а прицельность бомбометания была просто фантастической, но лишь в том смысле, что практически отсутствовала: бомбы сбрасывались «на глазок». Теперь даже легкие одномоторные бомбардировщики, вроде советского СБ, несли уже 100-килограммовые бомбы и с пикирования могли «укладывать» их в цель довольно точно. В конце концов, бомбе в 500 или 1000 килограмм вовсе не требовалось точного попадания. Достаточно было мощного взрыва рядом с постройкой, чтобы она получала сотрясение: пушки и пулеметы срывались со станков, у людей лопались барабанные перепонки, кровь шла из ушей и носа, а те, кто в момент взрыва прикасался к железобетонным стенам, просто умирали от повреждения внутренних органов.

Рис. 111. Противотанковый ров и надолбы линии Зигфрид

СССР к 1939 году возвел по своим границам протянувшуюся на многие сотни километров от Балтики на юг укрепленную линию, на Западе названную «Линией Сталина». Она включала Кингисеппский, Псковский, Островский, Себежский, Полоцкий, Минский, Слуцкий, Мозырский, Коростеньский, Новоград- Во-лынский, Шепетовский, Изяславский, Староконстантиновский, Остропольский, Летичевский, Каменец-Подольский, Могилев-Ямпольский, Рыбницкий и Тираспольский укрепрайоны. Количество ДОТов в каждом районе колебалось от 206 до 439, причем примерно половина их располагалась на берегах полноводных рек, что создавало дополнительную преграду для наступающих войск противника. После 1939 года, когда западная граница страны была отодвинута на 200–250 километров, пришлось строить новые УРы, на Западе получившие название «линии Молотова»: Тельшяйский, Шауляйский, Каунасский, Алитусский, Гродненский, Осовецкий, Замбровский, Брестский, Струмиловский, Перемышльский, Верхне-Прутский и Нижне-Прутский.

Укрепления строились с учетом достижений в военной технике. Уже в составе первых 13 УРов 1-й очереди, постройки 1928–1937 годов, были не только пулеметные, но и артиллерийские укрепления – 9 % от общего числа сооружений – вооруженные устаревшими «трехдюймовками» (калибра 76 миллиметров). Так, в составе Минского УРа, протянувшегося на 160 километров, было 242 одно-, двух- и трехамбразурных ДОТа, 9 противотанковых ДОТов с вращающимися башнями танка Т-26, 16 пушечных полукапониров на два 76-мм орудия и один 4-орудийный капонир. В среднем одна постройка приходилась на 600 метров фронта (на самом деле это – примитивный расчет: укрепрайоны эшелонировались, т. е. постройки ставились в несколько рядов). В Летичевском УРе на Украине, протяженностью 122 километра, было 354 дота, включая 11 артиллерийских. Могилев-Ямпольский УР составляли 279 пулеметных ДОТов и 18 пушечных капониров. Во второй очереди строительства, 1938–1940 годов, доля артиллерийских построек составляла уже 20–22 %. А на «линии Молотова» их доля поднялась даже до 40–45 %, причем ставились уже не устаревшие и снятые с вооружения орудия, а новые полуавтоматические пушки.

Все 20-е и 30-е годы маленькая и небогатая Финляндия (к 1939 году ее население примерно было равно всей кадровой Красной Армии), опасаясь, и справедливо, своего огромного и непредсказуемого соседа, вкладывала огромные средства в создание укрепленной «линии Маннергейма» на Карельском перешейке. Она должна была прикрыть самую экономически развитую часть страны от СССР. В 1921–1924 годах финны смогли построить на приграничной линии укреплений Карельского перешейка 168 бетонных укреплений, но из них 114 простейших пулеметных бетонных одноамбразурных колпаков и только 7 артиллерийских сооружений. При этом вместо нормальной стальной арматуры в бетон укладывалась толстая проволока: металлургия в Финляндии была крайне слабой. В 1930 году финны начали строительство второй очереди укреплений, уже из нормального железобетона, но по-прежнему пулеметных, с одной или двумя амбразурами. Кроме того, было перестроено или реконструировано 48 старых дотов, напольные стенки которых были прикрыты броневыми плитами. И, наконец, в 1937–1939 годах было построено то ли 5, то ли 8 ДОТов-«миллионников», в которых размещалось по несколько пулеметов и 1–2 артиллерийских орудия калибром 75 или 155 миллиметра. Общее количество построек на фронте протяженностью 135 километров, по разным данным, составляло от 170 до 200. 30 ноября 1939 года Красная Армия сравнительно небольшими силами Ленинградского военного округа перешла границу с Финляндией, быстро прошла предполье и уткнулась в опиравшуюся на бункеры, глубоко эшелонированную укрепленную линию. И захлебнулась кровью. Пришлось на ходу пересматривать план военных действий, подтягивать новые силы и боевую технику. Пришлось разворачивать наступление на нескольких направлениях силами уже трех фронтов. Был организован новый штурм «линии Маннергейма» при поддержке авиации и тяжелой артиллерии. И, в конце концов, оборонительная полоса была прорвана, бункеры и доты превращены в руины, окопы и проволочные заграждения перед ними перемешаны гусеницами советских танков. Но война затянулась, потери Красной Армии оказались несоразмерно большими, и, не достигнув главной цели, установления в Финляндии советской власти, СССР согласился на перемирие, а затем и заключение мира.

Все эти ухищрения, вся титаническая работа, огромные затраты труда, строительных материалов и денег окажутся напрасными, если рвы, эскарпы и контрэскарпы, надолбы и ежи не будут прикрыты бункерами, дотами и дзотами, и если эти огневые точки не будут заняты людьми, и если эти люди не будут выполнять свой воинский долг до конца. В 1939 году западные границы СССР переместились дальше на запад. И мощная, создававшаяся годами укрепленная «линия Сталина» оказалась в глубоком тылу, не нужной. До сих пор историки по-разному говорят о ее судьбе. Одни утверждают, что укрепления были просто законсервированы, другие – что они были разоружены, третьи – что оказавшиеся без присмотра бункеры были залиты грунтовыми водами, а многие – засыпаны землей. Вероятно, на разных участках ситуация была различной, почему и нет единого мнения у историков. Так или иначе, УРы были брошены. И отступавшая Красная Армия зачастую не успевала занять укрепления: быстро продвигавшиеся вперед немецкие танковые группы обгоняли отступавшие войска. Некоторые советские УРы в 1941 году немцы прошли, даже не обратив внимания на брошенные войсками железобетонные постройки, борьба за другие продолжалась 2–3 дня. Но на линии новой границы гарнизоны некоторых ДОТов Гродненского, Рава-Русского и Перемышльского УРов держались до 26–27 июня, а в Брестском укрепрайоне 4 дота у местечка Семятычи вели бой до 30 июня. Мощный Киевский укрепленный район был занят вновь сформированной армией и надолго задержал немецкие войска. Но Киев это не спасло. Двумя группами армий немцы обошли район, взяли в кольцо, и несколько сот тысяч советских бойцов оказалось в плену. Все эти стоявшие на смерть гарнизоны в масштабах большой войны оказались почти бесполезными. Даже построенные по последнему слову техники, прикрытые проволочными заграждениями, надолбами и минными полями, УРы могли остановить только пехоту и кавалерию да сопротивляться старой артиллерии с ее невысокой скорострельностью и плохими прицелами. Новейшая военная техника сделала все эти бункеры, бронеколпаки и ДОТы бессильными. Танки просто обходили огневые сооружения, не втягиваясь в бой. Артиллерия, включая противотанковые и автоматические зенитные орудия, вела огонь по амбразурам, а под прикрытием огня штурмовые группы с саперами вплотную подходили к постройкам, проламывая затем железобетон мощными фугасными зарядами.

Укрепрайоны могли только задержать часть наступающих войск, обескровить их: при наступлении по фронту огромной протяженности огромными, в сотни тысяч и миллионы человек армиями все укрепрайоны будут обойдены, окружены и, рано или поздно, уничтожены.

И Франции не помогла ее «линия Мажино». Немцы просто обошли ее, сначала обрушившись на Бельгию и Голландию. Правда, и у Бельгии были на германской границе тяжелые укрепления. Но немцы ухитрились быстро справиться с ними. На самый мощный бельгийский форт Эбен-Эмаель был сброшен на планерах, вмещавших по 10 человек, десант инженерных войск с двумя с половиной тоннами кумулятивных, то есть имевших направленный взрыв зарядов. Они привели постройку в полную негодность и заставили сдаться понесший большие потери гарнизон форта.

Время крепостей прошло.