Жемчужинка для Мажора

Глава 11

Я испуганно округляю глаза. Меня переполняет шок от наглости брюнета. А ещё ловлю себя на мысли, что мне жутко не хочется, чтобы Стас подумал, будто я провожу свой выходной в компании Соколовского. Он ведь тогда точно решит, что между нами что-то есть.

- Верни сейчас же! – Рычу я и, за неимением иного выбора, начинаю прыгать, пытаясь выхватить свой смартфон из лапы мажора.

Все попытки проваливаются на корню – парень ловко уворачивается от моих рук. Да ещё и каким-то невероятным образом успевает приложить смартфон к уху и пробасить:

- Я, кажется, предельно чётко изъяснился в тот раз. Если у тебя проблемы с пониманием, то я не гордый, повторю ещё раз. Правда, в ином формате. Тебе не понравится, - корчит снисходительную гримасу Глеб, как будто Краснов может его видеть.

- Мне кажется, это у тебя проблемы с пониманием. Ни с кем не можешь общий язык найти. – Пыхчу от усердия, продолжая пытаться отобрать свой старенький телефон.

Он точно не выдержит такого обращения! А новый мне не светит.

- Когда кажется, креститься надо, - беззлобно бросает мне мажор, после чего самым оборзевшим образом косится в вырез моего декольте. – К тому же, я легко могу найти общий язык с тобой, - плотоядно облизывается, вынуждая меня замереть от неожиданности.

И понимания.

Выражение лица парня меняется в мгновение ока – оно становится похабным. Янтарь глаз наполняется удовлетворением, что в купе с кривой ухмылочкой делает его похожим на кота, добравшегося до заветной рыбки.

А до меня лишь теперь доходит, почему он так на меня уставился… Вот для чего он хотел, чтобы я прыгала, отбирая смартфон!

Краска в секунду покрывает лицо. Оно пылает так, что меня всю обдаёт жаром. Волна, которая проходится по телу сверху вниз, сбивает дыхание. Воздуха не хватает, и я начинаю дышать чаще.

Мы вгрызаемся друг в друга взглядами, пока Стас продолжает что-то говорит по ту сторону динамика. Я, естественно, не могу ничего разобрать. Злюсь от бессилия, и делаю то, что могу – прячу вырез за скрещенными на груди руками. И отступаю на шаг назад.

Понимаю, что не в силах сделать хоть что-то, пока брюнет сам не захочет отдать мне телефон. А до тех пор, больше я не собираюсь идти у него на поводу.

- Ты закончил? – Скучающим тоном спрашивает Глеб у собеседника. Кивает, слушая новую тираду от Краснова. – Ну, так вот, парниша, я тебя предупредил. Больше такого снисхождения не жди. Хоть намёк на твоё участие в жизни Скворцовой и друзьями тебе будут только вороны на надгробии. И то не факт.

Не собираясь слушать, что Стас ответит ему, вновь бесцеремонно жмёт «отбой».

И возвращает телефон.

Я от неожиданности даже не сразу соображаю, что нужно протянуть руку в ответ. Запоздало спохватившись, вырываю свою электронику из лапы мажора и прячу в задний карман джинс. От наглых шаловливых ручонок подальше.

- Откуда у него твой номер? – Хмуро вопрошает брюнет, возвышаясь надо мной.

- Не твоего ума дело, - пытаюсь обойти парня, но он преграждает мне дорогу.

- Моего. Ещё как моего, Скворцова!

- С чего это вдруг? – Упираю кулаки в бока и смотрю на Глеба с вызовом в глазах.

- С того, что ты принадлежишь мне! – Шипит Соколовский, подходя ближе и склоняясь надо мной. Так, что наши лица практически соприкасаются носами.

- Не помню, чтобы записывалась к тебе в рабство! – Также яростно шиплю в ответ, тыча указательным пальцем в грудь брюнета.

- Сейчас вспомнишь, - бросает он.

А потом земля уходит из-под моих ног и уже в следующую секунду я, словно мешок картошки, повисаю на плече Глеба.

- Ты что вытворяешь? Отпусти! – Молочу кулаками по стальным мышцам спины, но кверху ногами делать это весьма проблематично. Да и, кажется, что брюнет даже не замечает, что я пытаюсь оказывать сопротивление.

Мельком отмечаю, как косятся на нас прохожие, и что заветный продуктовый становится всё дальше и дальше.

- Не дёргайся, а то ненароком ушибёшься ещё, припадочная, - хмыкает в ответ, и кладёт руку мне на попу, поглаживая. – Тоже зачёт, детка, - мурлычет вердикт голосом знатока.

Я, забывая обо всех прохожих вокруг, визжу, как поросёнок, которого тащат на заклание.

- Я убью тебя, Глеб! Убью!

- Да-да-да, обязательно. Сразу после того, как я докажу, что ты принадлежишь мне. – Снисходительно произносит Соколовский и сворачивает куда-то.

А уже через минуту он сваливает меня внутрь своей машины на заднее сиденье.

- Глеб!

Я хочу выскочить наружу, но он шустро захлопывает дверь и нажимает на брелок, блокируя двери. Я дёргаю ручку, но дверь остаётся глуха к моим попыткам. Ищу пипку, которой могу открыть замок изнутри, но её нигде нет.

В отчаянии молочу по пластику, угрожая:

- Мне плевать, Соколовский, я разгрохаю стекло, если понадобится выйти! – Рычу, глядя на парня сквозь тонированные задние стёкла.

И вижу только ехидную, приторно сладкую ухмылочку на лице мажора. Он спокойно открывает водительскую дверь, быстро усаживается на сиденье и ещё раз нажимает на брелок, закрывая центральный замок.

- Попробуй. – Пожимает плечами и заводит машину. – Они бронированные.

***

- Куда ты меня везёшь?

Вот уже полчаса я мечусь на заднем сидении. И только сейчас Соколовский соизволил сделать музыку тише, и ответить мне.

- Домой.

- Мой дом в другой стороне, идиотина! – Шиплю, готовая вцепиться в лицо охамевшему мажору ногтями, если потребуется. Единственное, что меня останавливает – тогда мы оба улетим в кювет. А жизнь мне дорога.

- Мы едем ко мне домой, недалёкая, - в тон отвечает брюнет. И на мгновение кидает на меня взгляд через зеркало заднего вида. Солнечный свет отражается в его радужке, делая её почти нереальной – золотистой, как у кота.

- К тебе? – Переспрашиваю заторможено. А затем обессилено заваливаюсь назад, в секунду теряя весь запал.

До мозга не сразу доходит весь смысл сказанного. Он будто не хочет принимать реальность.

Я у Соколовского дома? Я и Глеб в замкнутом пространстве? Одни? Снова?

Надеюсь, я ещё сплю сладким сном у себя в квартире, и первая половина воскресенья мне снится прямо сейчас. Иначе, это полный кошмар!

- Скворцова, я вот всё время теряюсь в догадках, умная ты или тупая… - Тон брюнета сочится иронией, но, заметив, что я странно притихла, он обрывает фразу на середине. – Эй, ты чего? Плохо, что ли? – Сначала мне кажется, что на его лице мелькает беспокойство за меня, но потом всё встаёт на свои места. - Химчистка дорогущая, не заблюй мне там всё. – Быстро добавляет он с уже неприкрытым беспокойством за свои мажорские чехлы. - Если нужно, я остановлюсь.

Мозг приходит в себя и цепляется за идею сбежать от Соколовского, как за единственную спасительную соломинку. Поэтому я начинаю старательно изображать человека, которого укачало.

Самое главное – выйти из машины, а дальше что-нибудь придумаю! Вокруг много людей, можно броситься к ним, попросить о помощи, сказать, что меня похитили против воли. Или пригрозить позвонить в полицию.

Точно! Можно же позвонить…

Я тянусь к заднему карману джинсов и с удивлением обнаруживаю, что там пусто. Неверяще хлопаю ресницами, стараясь скрыть изумление, меня ведь якобы укачало, и незаметно ещё несколько раз тщательно шарю по обоим карманам.

Во-от карманник недоделанный! Он даже успел стянуть мой телефон! Козёл! Гад! Скотина!

Костеря мажора про себя на чём свет стоит, старательно имитирую тошноту и зеленый фэйс. Парень всё чаще косится на меня в зеркало заднего вида, и, в конце концов, сдаётся. Сворачивает на обочину. Машина постепенно замедляется и тормозит.

И тут я понимаю, что план мой – полнейшая фигня. Потому что телефона нет, да и вокруг какой-то пустырь. Момент, когда мы успели съехать с главной трассы, я благополучно упустила, будучи занята совсем другим занятием – обещанием кары небесной на голову Соколовского.

Спешно выходя из машины, брюнет открывает дверцу и кивает мне наружу:

- Давай, на выход. Подыши свежим воздухом. Вон кусты, если что, - указывает на растительность неподалёку и корчит гримасу. – Не знал, что до кучи ты ещё и размазня. Тоже мне, барышня кисейная нашлась, - ворчит он пока я, с видом человека потерявшего всякую надежду, выбираюсь из Порше.

Его дедовское ворчание такое привычное, что мне даже огрызаться уже лень. Вместо этого я обречённо смотрю вокруг и вздыхаю: убеждаюсь, что бежать некуда, а звонить не с чего. Даже кричать бесполезно.

- И чего мы застыли? – Парень скрещивает мощные лапы на своей каменной груди. И смотрит так выразительно. С подозрением.

- Мне внезапно стало лучше. – Беззастенчиво вру. Но судя по подозрительному прищуру глаз, Соколовский изначально обо всём догадывался, вот и остановился именно в таком месте.

- А меня терзают смутные сомнения, что тебя вообще не тошнило. Сбежать хотела? – Попадает в точку. Я морщу нос, но не отпираюсь.

- Зачем тогда пошёл у меня на поводу и остановился, если догадывался? – Парирую.

- На всякий случай, - бросает он и опирается бедром о машину. – Вдруг ты так мастерски скрываешь тошноту. Но теперь я понимаю, что актриса из тебя так себе.

Я пропускаю его очередной укол мимо ушей и щурюсь от ослепительного солнечного света, который светит прямо в глаза, отражаясь бликами на корпусе серебристого Порше.

- И что дальше? – Развожу руками и ещё раз окидываю взглядом пустынный пейзаж вокруг себя. – Что это всё значит?

- Что именно? – Непонимающе хмурится парень.

- Ты меня похитил. Везёшь непонятно куда. Телефон выкрал…

- Везу к себе домой. Телефон не крал, а предусмотрительно забрал, чтобы глупостей не натворила. – Отвечает одновременно со мной. Быстро. Чётко. Как заученную мантру.

Трасса практически пустая, если не брать в расчёт редкие авто, что проезжают мимо. В отличие от шумного и суетливого города, здесь довольно-таки тихо, словно за городом. Это заставляет остановить бесконечный поток мыслей на мгновение, и обдумать всё, никуда не торопясь.

Соколовский не мешает мне. Молчит, глядя на горизонт. Ждёт, пока я «надышусь свежим воздухом». Но меня давно мучает одна мысль, и я решаю озвучить её вслух:

- Почему ты не оставишь меня в покое, Глеб? – Мой тон вразрез нервному состоянию звучит весьма спокойно.

Парень ещё полминуты молчит. Но на его выразительной челюсти играют желваки, а янтарная радужка темнеет. Прежде чем ответить, он набирает полную грудь воздуха, будто ему неприятен весь этот разговор.

- Я уже сказал. Ты. Принадлежишь. Мне. Моя личная игрушка.

Несмотря на то, что его слова меня задевают, я давлю в себе всяческие эмоции, стараясь понять, что движет Глебом и зачем ему это всё.

- А если серьёзно? Ты больше не подросток, чтобы играть в эти игры. Может, пора прекратить доставать меня, словно тебе вечно пятнадцать?

- Арина… - Предупреждающе рычит Соколовский. Взгляд у него дикий, как у разъярённого хищника.

Это пугает до дрожи, но меня не остановить. Я намерена, во что бы то ни стало, получить ответ на свой вопрос. Есть же причина, почему он не оставляет меня в покое. Почему продолжает преследовать и издеваться.

Да даже сейчас он продолжает издеваться, говоря, что я, как вещь, могу кому-то принадлежать.