Жемчужинка для Мажора
И на этот раз я дам ему отпор!
- Автор: Лия Мур
- Жанр: Young adult / Молодежная проза
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Жемчужинка для Мажора"
Глава 19
Мне снится сладкий сон, словно я лежу на облачке, и оно мягким коконом обволакивает меня. Так тепло и хорошо, что словами не передать. Просыпаться не хочется от слова совсем. Поэтому я позволяю себе понежиться подольше, удобнее устраиваясь в объятиях «облачка». На краю сознания скребётся фоновая тревога, будто что-то не так, но я лениво отмахиваюсь от всех мыслей и снова погружаюсь в мир грёз, не позволяя себе проснуться.
Я уже и забыла, когда в последний раз мне было так хорошо. И, самое главное, спокойно.
Второе пробуждение происходит после того, как я твёрдо убеждаюсь в том, что выспалась и полна сил. Да и лучик солнца последние пять минут упорно продолжает щекотать веки, не давая вновь окунуться в объятия Морфея. И немного раздражая.
Лениво разлепляю глаза. Кряхчу, собираясь потянуться всем телом, но не тут-то было – что-то не даёт мне это сделать. Я предпринимаю вторую попытку, но и она сопровождается провалом.
Ощущение, словно меня связали!
Просыпаюсь окончательно. Смотрю перед собой и абсолютно не узнаю пространство. Комната мне не знакома и она точно не моя! Один только тренажёр на стене уже намекает на то, что спальня мужская.
Перед глазами огромное панорамное окно в пол, в которое щедро светит осеннее солнышко. И оно же подтверждает промелькнувшую мысль о том, что уже перевалило за полдень. В углах – собранный тюль и не запахнутые с ночи портьеры. Ремонт в стиле хайтек убеждает в состоятельности владельца квартиры. А аскетичность и минимализм не оставляют сомнений - я не ошиблась в предположениях, хозяин комнаты точно мужчина.
Пульс за пару секунд разгоняется до максимальных значений. Кровь ревёт в сосудах. Прислушиваюсь к своим чувствам и понимаю, что никто меня не связывал. Просто кто-то, лежащий позади, сложил на меня свои тяжеленные конечности и не испытывает при этом никаких угрызений совести. Он так же, как и я пару минут, назад блаженно сопит и видит десятый сон. И, наверняка приятный.
В ужасе хочется закричать или, как минимум, не сдаваться без боя. Дать отпор тому, кто лежит позади меня и, судя по всему, обнимает, топя в своих медвежьих объятиях. Но мозг вовремя гасит любые зачатки паники или неадекватных действий, подкидывая воспоминания о вчерашнем дне в ускоренном режиме просмотра.
Минута тех самых пяти стадий… И возникает принятие.
Вырываться уже не хочется. Но я вдруг с невероятным стыдом осознаю, что именно объятия Соколовского сочла тем самым «облачком».
Жар опаляет щёки. Провалиться сквозь землю не получится при всём желании, но я благодарна уже лишь тому факту, что лежу не лицом к Глебу, а спиной. Да и он ещё спит. У меня есть возможность незаметно ускользнуть.
А потом меня будто молнией поражает.
Куда?
Запал и стыд стихают, уступая место печали. Я ничего не могу с этим поделать. Равно как и смириться с тем, что мама выгнала меня из дома и даже не беспокоится обо мне. Хоть убейте, я никак не могу осознать и принять тот факт, что родители могут так поступить со своим ребёнком.
Я бы так никогда не поступила…
- Чего вздыхаешь? Уже третий раз за последние пять минут. – Раздаётся, как гром среди ясного неба, хриплый бас позади. Он настолько отличается от привычного мне голоса брюнета, что я чуть не подскакиваю на месте от испуга.
Но, видимо, я уже начинаю привыкать к тому, что Соколовский всегда подкрадывается и появляется, как чёрт из табакерки, потому что на физическом уровне даже не дёргаюсь, хотя и немного испугалась от неожиданности.
Третий, значит… А я и не заметила, что вообще вздыхаю.
- Я думала, ты спишь. – Констатирую вместо ответа. Убегаю. Не хочу говорить с Глебом о своих переживаниях и отношениях с родителями. Это личное и касается только моей семьи.
- Да, и спал бы дальше, если бы кое-кто не начал ёрзать и вздыхать. – Ворчит брюнет.
- Ну, уж извини, я не виновата, что у тебя такой чуткий сон. – Фыркаю, смущаясь. Какие бы эмоции меня не одолевали, самая яркая – то, что я спала с мужчиной в одной кровати. И до сих пор лежу с ним в обнимку. – Да и ты сам лишил меня свободы, так что твои проблемы. Надо было спать в другой части кровати, а не тянуть ко мне свои загребущие ручонки. Это уже становится плохой привычкой. – Дёргаю плечами, намекая на объятия, о которых я не просила.
И, хотя я возмущаюсь, на самом деле в глубине души очень благодарна Глебу за всё. И за вчерашнее и за то, что не оставил меня одну ночью. Я вспомнила, как мне снилась мама. Как я открыла глаза, а брюнет сидел рядышком на краю кровати и гладил меня по голове. Успокаивал.
Вспомнила свою просьбу остаться, адресованную Соколовскому… Это не было сказано сквозь сон или неосознанно. Вчера я действительно нуждалась в человеческом тепле. В нём.
Именно в нём – шарашит пониманием.
Доказательство этому тот факт, что я, несмотря на слова, продолжаю лежать рядом и позволяю Глебу меня обнимать. Прижиматься к своей спине. И…
- Плохой? А мне вот кажется, что привычка вполне себе приятная. Согласись?
Глеб сгребает меня в охапку, перебивая мысли. Не давая додумать и кое-что понять. Сбивает с толку и вновь вгоняет в краску тем, что утыкается носом в изгиб моей шеи. А потом и вовсе осторожно целует её.
Я резко выдыхаю. Вся подбираюсь. Остатки сонливости слетают, словно их не было совсем. Тело прошибает током, а низ живота опаляет жаром.
- Глеб? – Осторожно спрашиваю его, но сама не понимаю, о чём именно. В мыслях самый настоящий хаос.
- М? – Раздаётся глухое. Дыхание парня застревает в моих волосах – Соколовский зарылся в них носом.
- Что ты делаешь? – Сглатываю.
- Что я делаю? – Глупо повторяет за мной.
- Это!
- Что это? – Говорит он и продолжает выводить кончиком носа непонятные узоры на моей коже. Заставляет покрываться мурашками от каждого его выдоха.
- Глеб! – Я пытаюсь, чтобы мой голос звучал строго, но получается испуганный писк. – Прекрати!
- Прекратить что? – Он будто издевается, и смущение переходит в возмущение.
- Ты прекрасно понимаешь, о чём я!
- О чём ты?
Я взрываюсь. Не выдерживаю. Полная гневного возмущения, умудряюсь развернуться на сто восемьдесят градусов. И лишь в последний момент осознаю свой провал, забывая гневную тираду, которую собиралась выпалить.
Мы оказываемся так близко, что не только наши носы и наши губы соприкасаются, ведь Соколовский так и не уменьшил силу, с которой сжимал меня в объятиях. Наоборот, как только мы оказались лицом к лицу, его тиски сжались сильнее.
Дыхание спирает в груди. Его катастрофически мало. Я дышу, как загнанная в угол добыча. И боюсь вымолвить хоть слово – любое движение моих губ сымитирует поцелуй.
Глаза брюнета прикрыты. Янтарная радужка кажется тёмной из-за зрачка, который заполонил всё доступное ему пространство. Сам парень не далеко от меня ушёл – его вздымающаяся грудь чаще соприкасается с моей. Он даже губы разомкнул, вдыхая кислород ртом.
- Арина…
Взгляд Соколовского подёрнут поволокой. Его ладонь, лежащая на пояснице, внезапно начинает движение вверх. Пальцы Глеба выписывают узоры вдоль всей спины. И это, казалось бы, невинное поглаживание, вызывает целую бурю эмоций в моей душе. И в теле.
Меня потряхивает. Во рту становится очень сухо. Взгляд сам собой опускается вниз и прилипает к губам брюнета. В голове туман, но я точно могу выкроить единственное связное желание – желание, чтобы губы парня накрыли мои.
Наверное, меня можно читать, словно открытую книгу, потому что уже в следующую секунду Глеб улавливает то, что транслирует мой взгляд. Он приникает к моим губам. Сминает их. Вначале мягко и неторопливо, позволяя мне привыкнуть к нему. К темпу. А затем у него будто крышу сносит.
И у меня тоже…
Соколовский сминает ладонями мою спину. Ощутимо впивается пальцами, прижимая к себе ещё ближе, хотя до этого мне казалось, что ближе уже некуда. Я сама льну к Глебу, ища больше ласки, с удивлением и небольшим испугом отмечая, что мне не просто нравятся поцелуи и прикосновения парня… Я хочу большего.
И на этот раз останавливать себя или Соколовского не собираюсь. Я до какого-то зуда под кожей, до дикого безумия в крови хочу окунуться в это пожарище с головой. Хочу отдаться этим чувствам и больше ни в чём себя не ограничивать.
Поэтому я с не меньшим пылом начинаю отвечать на поцелуи Глеба. Пусть неумело, пусть не совсем попадая в ритм, но со всей страстью, которая впервые охватила меня. Мои руки осторожно, изучающе скользят по торсу парня снизу вверх, а достигнув мощной шеи, я обхватываю её руками и топлю ладони в коротких волосах парня на затылке.
- Чёрт подери, Арина… - Хрипит Соколовский, на мгновение отрываясь от моих губ. – Ты понимаешь, что я не смогу остановиться? Зачем ты меня провоцируешь? Если это какая-то игра или личные счёты, лучше заставь меня прекратить прямо сейчас.
На лице брюнета застывает мучительное выражение. Он борется сам с собой, тут не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять. Хмурится и рвано дышит, словно зверь.
Но загвоздка в том, что я сама не хочу, чтобы он останавливался.
Что это – помутнение сознания, сознательный поиск утешения или же самое настоящее и искреннее желание к этому мужчине, держащему меня в своих объятиях – не знаю и знать не хочу. Главное – чувства, что охватывают меня, когда Глеб ко мне прикасается. Когда целует. Когда ласкает.
Остальное уже не так важно.
Возможно, я пожалею потом, но… Сейчас я впервые хочу прислушаться к себе. Уступить чувствам и в кой-то веки отпустить разум. Ни о чём не думать.
Вместо ответа, я уже сама приникаю к его губам. Брюнет болезненно стонет, но не отталкивает меня, и я считаю это своей маленькой победой над ним.
Подхватив меня под бёдра, Соколовский усаживает мою податливую тушку на себя, перемещая нас из горизонтальной плоскости в вертикальную. Я инстинктивно скрещиваю ноги у парня за спиной. И, оказывается, так даже удобнее.
Но появляется фактор, который остужает мой пыл в одно мгновение – я буквально сижу на внушительном бугре, который недвусмысленно намекает о сильном желании Соколовского.
Брюнет это чувствует, но вместо слов провокационно трётся между моими раздвинутыми ногами. Вынуждает меня заёрзать. И это только усугубляет моё и без того шаткое положение.
Меня одновременно одолевают две абсолютно противоположные эмоции: ток внизу, посылает жаркие пульсирующие волны желания по всему телу, а страх перед неизвестным ледяными щупальцами вытаскивает трезвый рассудок на поверхность.
Удивительно, но Глеб очень тонко чувствует любые перемены в моём настроении. Я уже не в первый раз подмечаю этот факт. А теперь ещё раз убеждаюсь в этом.
- Дурочка, - усмешка искривляет губы парня. А голос всё такой же хриплый. – Сама не знаешь, чего хочешь.
- Знаю! – Упрямо заявляю я и тянусь к его губам, но Глеб в последний момент увеличивает расстояние между нашими лицами.
- Не знаешь. – Тише произносит он.
Я пылаю от возмущения. Или смущения. Ситуация крайне неоднозначная.
Меня… отвергли?
Страсть, которая захватила, в одну секунду оборачивается слезами. Они крупными каплями замирают в моих глазах, готовые вот-вот сорваться вниз. И, судя по ошарашенному взгляду парня, напугать эту каменную глыбу непредсказуемой даже для меня самой реакцией.