Измена. Ненавистная любовь

Глава 6

Это был третий день нашего безмятежного скитания по развлекательным местам столицы. Утро мы провели за покупками всяких милых сердцу женщины мелочей. Папа хотел сделать подарок маме и я решила поучаствовать в этом мероприятии. И вот когда карета была забита пакетами и коробочками доверху, а время перевалило за полдень, отец наконец-то сделал то о чем грозился давно. Повел меня в очень модное среди аристократов место где продавали изумительное мороженое.

Заведение и правда оказалось на диво красивым и элегантным к тому же было битком набитым людьми.

Но для нас официант сделал исключение и отвел в специальную зону, где было намного тише, свободнее и роскошнее. Папа усадил меня за столик и сделал заказ для нас. Морожено имело божественный вкус. Я съела целых три чашечки перед тем как признать свое поражение:

— Я больше не могу! — подняла лапки вверх сдаваясь.

— Что-то ты слабовата для драконьего подростка — подколол меня папа, хитро посверкивая глазами. Он давно уже понял, что тема оборота и принадлежности к драконам не является для меня болезненной и мы даже свободно шутили над этим.

— Ты сам то съел всего две — притворно надулась я и сложила руки на груди.

— Я, может, надеялся на помощь собственного чада. Хо-хо, нет мне старику поддержки — покачал головой папа, смешно спародировав старческий голос. Но тут взгляд его поднялся над моей головой и Дистер Крофтон моментально посуровел. — Прости солнышко, я оставлю тебя на минутку. Мне нужно отойти. И да….

Вернул себе папа хитрый вид.

— Можешь доесть мое мороженное пока я не вижу!

И под мой страдальческий стон пошел в другой конец зала. Я провела его беспокойным взглядом и наконец-то увидела, как отец перехватил какого-то мужчину явно направляющегося к нам. Между ними завязался разговор, который папе был не по душе.

— Это она, да?

Услышала я приглушенный шепот с соседнего столика. Мы с папой были так увлечены мороженом и друг другом, что мало замечали людей вокруг, или вернее драконов. Но теперь я более внимательно посмотрела на них. Это была компания из подростков немного старше меня и явно из благородного семейства. Три девушки лет по шестнадцать — семнадцать и парень примерно того же возраста.

Парень сидел красный опустив глаза в свою тарелку, а вот девицы с язвительным пренебрежением рассматривали меня.

— Ты ошибаешься, Себастиан. Ничего она не красива, эта полукровка. А какой наряд? При деньгах ее папочки можно было бы выбрать что-то и по моднее. Но даже это не помогло бы такой деревенщине пробиться в обществе. Она никто, как и ее отец, и уж тем более крестьянка — мамаша. Грязная кровь….

Девица говорила на пол тона выше за своих подружек, чтобы ее слова однозначно достигли моего слуха. И сказала бы еще больше если бы папа не вернулся.

— Ну что, солнышко, еще по одной? — Дистер старался выглядеть бодрым и веселым, но гневный румянец выдавал его с головой — А если тебе понравится я даже подумываю купить тебе это кафе на день рождение в подарок.

Рядом с нашим столиком беззвучно ахнула гнусная компания дворянских детишек, а я подняла на папу глаза полные непролитых слез обиды и улыбнулась.

— Пожалуй нет. В этом месте слишком плохая атмосфера и оно мне совершенно не нравится. Им стоит более тщательно подходить к выбору клиентуры, которую они пускают сюда.

— Абсолютно с тобой согласен, зайчонок — усмехнулся папа и бросил еще один взгляд мне за спину — Домой?

— Однозначно! — кивнула я поднимаясь.

— Беги в карету. Я сейчас рассчитаюсь и мы поедем — сказал папа провожая меня к двери.

Я послушно пошла на выход ощущая на себе неприятный, сверлящий взгляд. Уже покидая кафе я не выдержала и обернулась. Компания шушукалась, гарантировано продолжая мыть мне кости, но это неуютное чувство было не от них.

Тот самый мужчина, что говорил с папой, сидел недалеко от выхода и внимательно смотрел на меня. Я лишь мельком взглянула на него, до того как двери в это злополучное заведение закрылись, отрезая всех его неприятных посетителей, но этого было достаточно. Узнать собственного деда и отца Дистера Крофтона, графа Джорджа Нортона не составило никаких проблем. Теперь понятно откуда у папы был тот гневный румянец на лице и испорченное настроение. Родители мало рассказывали об отношениях со старшими родственниками, но судя по всему они были не самыми теплыми.

Да и изгнание из рода не укрепляет родственные узы ни в какой мере.

Стало обидно вдвойне, нет, даже втройне! И за папу, и за себя, и за бедняжку маму, которой снобистское общество не дало даже шанса. А она старалась, очень, быть достойной своего супруга. И учителя приходили не только ко мне. Несмотря на изнуряющую тяжелую болезнь эта женщина с упрямством достойным поклонения оттачивала манеры и учила этикет.

Папе это было не нужно, он любил ее и такой, но это был еще один стимул для мамы не впадать в уныние и мы терпели эти спартанские изнурительные упражнения, поддерживая энтузиазм Виктории. Как результат болезненная женщина из семьи торговцев могла дать фору любому аристократу, особенно тем хамам, что оболгали меня в кафе.

Не буду скрывать, ночь я провела в слезах. Мне было обидно и за родителей, и за себя. То как общество отнеслось к этим добрейшим людям было ужасно, несправедливо и отвратительно. Себя тоже было жаль. Меня унизили даже не поинтересовавшись что же я за человек. Нет, наивностью я не страдала прекрасно разбираясь в цинизме общества, но от этого легче не становилось. Как и не возникло христианское желание проявить милосердие к их слабостям и простить.

Так вот, когда рассвет заглянул в мое окно, я уже была готова. Сидя на кровати полностью одетая и расчесывая косы с легкой улыбкой на устах я четко представляла кем хочу стать в этой жизни.

Я буду самой главной, самой желанной звездой этого сборища чешуйчатых снобов. Они будут лежать у моих ног и ловить каждый мой взгляд, каждый мимолетный каприз. Я буду блистать и отомщу за все унижение, что эти лицемерные гордецы нанесли нашей семье.

Месть, это блюдо которое подают холодным. Но дело не только и не столько в ней. Я прекрасно помнила, как блистала и поражала в образе Марии Мещерской и мне хотелось это повторить. "Необычайно красива," — писали обо мне современники — "дивно сложена, довольно высокого роста, её черные глаза, глубокие и страстные, придавали её изящному лицу из ряда вон выходящую прелесть. Звук голоса её был методичен, и на всем существе её была наложена печать какого-то загадочно-сдержанного грустного чувства, очень обворожительного."

Эту хвалебную оду я вычитала в одной из энциклопедий изучая исторический фон при Александре Третьем в моей последней жизни учительницы литературы. Сейчас я понимаю причины пробудившие у меня такой интерес к императору Александру, но тогда столь скрупулёзное изучение его биографии и биографии его пасии выглядело очень странным хобби чудаковатой одинокой женщины.

Но что касается дел сегодняшних к составлению плана покорения драконьего высшего общества стоило подойти со всей тщательностью. Вернувшись из поездки в столицу мы с отцом не сговариваясь утаили от Виктории неприятные подробности и лишь нахваливали время проведенное там. И тем ни менее мать заметила, что я стала намного тише и задумчивей, чем была прежде.

— Что случилось, солнышко? — спросила мама одним из вечеров, который мы проводили вместе. Дистера с нами не было, папу вызвали по очень срочному делу во дворец и Виктория воспользовалась случаем расспросить странно притихшую дочь — Что тебя расстраивает?

Я лишь вздохнула и помотала головой. Иногда быть единственным и очень любимым ребенком чрезвычайно трудно. Тебя знают как облупленную и тонко чувствуют твое настроение.

— Все в порядке, мама. Просто мне очень понравилась столица и заставила задуматься кем я хочу быть — прикрывшись полуправдой уверенно соврала я.

— Ты хочешь переехать туда? — глаза матери заволокло грустью. Как умная женщина она понимала, что момент вылета птенца из гнезда приближается, но материнское сердце отчаянно не хотело отпускать от себя кровиночку. — Если тебе там понравилось, то ты только скажи, солнышко,

Не дав ей договорить я крепко обняла, эту святую женщину и положила ей голову на грудь как детстве. Узнаю Викторию, интересы других превыше всего.

— Нет, мама, пока я не хочу этого делать. Но в будущем, мне бы хотелось принять участие в Осеннем бале дебютанток.

— Ох, солнышко, но там будут девушки только из благородных семейств, а твой папа еще не получил титул — нахмурилась мама, но услышав, что я пока никуда не планирую от нее сбегать тихонько выдохнула с облегчением. По крайней мере у нее было еще целых три года, чтобы со мной понянчится.

— До моего совершеннолетия еще далеко — улыбнулась я — А император на ветер слов не бросает и точно подарит папе титул, вот увидишь.

— И то правда — рассмеялась мама, но тут же посерьёзнела — Милая, высшее драконье общество, оно, скажем так не очень дружелюбно к людям не их круга. Понимаешь?

— О, мама, высшее драконье общества недружелюбно и к людям своего круга — усмешка вышла чересчур циничной, но моя задача была дать понять матери, что ее дитятко не питает иллюзий и четко знает, что делает — Я не жду, что они меня примут, я собираюсь подчинить себе эту толпу снобов.

— Крошка моя, ты еще так молода и наивна — покачала головой мама, но от меня не укрылся блеск в ее глазах. Я прекрасно понимала глядя на то как она старается на уроках этикета, что в тайне она мечтала о том же. Что круг ее мужа примет и ее, но оказалось, что Дистеру было легче спуститься к дочери торговца чем Виктории подняться к сыну графа.

— И все же я уверена, что у меня получится — с упрямством в голосе проговорила я тряхнув головой, чтобы часть кудряшек выпало из тугой прически. Мама обожала этот жест и с удовольствием поправляла мои пшеничные кудри поглаживая меня по голове как в детстве

— Ты поможешь мне, мам? — просительно взглянула на нее, прекрасно понимая, что без поддержки родителей воплотить мой задум в жизнь не получится.

— Конечно, солнышко, — со вздохом ответила Виктория поправляя волосы и попутно с нежностью поглаживая мое лицо — Мы с папой всегда будем на твоей стороне и поддержим в любой ситуации.

Мне лишь оставалось с благодарностью взглянуть на нее. Ведь она сказала истинную правду. Мои родители та скала за которой я всегда смогу укрыться и это знание наполняло душу теплом и признательностью к удивительной паре дракона и человека.