Здесь вам не магическая академия!

-Наш ректор временно отсутствует. А комиссию вызвала я.

-И как долго уже длится это «временно»? – спросила женщина.

-Почти три года. – ответил Матвей Ильич.

-И что, за все это время, вы так и не назначали и.о.?

Вмешалась Маргарита:

-Да нам как-то не требовалось… У ректора было не очень много обязанностей… И мы надеялись, что он вот-вот вернется…

Проверяющая хмыкнула и покачала головой. Потом представилась:

-Дарья Арсеньевна Коновал.

-Хорошая фамилия… – сдержанно проговорила Маргарита.

Дарья Арсеньевна тут же отвергла эту версию:

-Это профессиональный псевдоним. Моя настоящая фамилия – Ромашкина.

-Коновал – звучнее. – согласилась куратор.

-Итак. – продолжала Коновал. – Я уведомляю вас, что завтра мы придем сюда с проверкой.

-Завтра? – удивился Матвей Ильич. – А почему вы пришли сегодня?

-По протоколу мы должны заранее отправить вам по почте уведомление. Но учитывая работу вашей почты, я решила, что надежнее передать вам уведомление лично. И не говорите, что не получали его. А чтобы до завтрашнего утра не возникло никаких неожиданностей, я оставлю здесь своего человека.

Она обернулась на свою черную машину. Из недр «волги» немедленно показался высокий мужик, голову которого закрывал черный колпак с прорезями для глаз. Кроме того, в руках мужик держал что-то наподобие алебарды. То есть топор на длинной ручке. Выйдя из машины, незнакомец немедленно начал свой топор натачивать, бросая на нас косые взгляды.

-Это еще кто? – спросила Мона Львовна.

-Наш палач. Не забывайте, у вас тут по территории бродит опасное животное…

Матвей Ильич резко ее перебил:

-Даже не думайте! У нас тут дети!

Проверяющая окинула толпу недоуменным взглядом. Среди здоровенных лбов от семнадцати и до двадцати пяти лет она никаких детей не обнаружила.

Господин учитель поправился:

-Девочки. И лица с неокрепшей психикой. А вы хотите, чтобы по территории замка разгуливал мужик с топором! Да еще и в маске. Даже не думайте! Я этого не допущу.

Госпожа Коновал недовольно скривила губы, но возражение приняла. Она кивнула подчиненному, предлагая ему снова скрыться в машине. Палач отреагировал куда эмоциональнее: он в досаде размахнулся топором и лихо рассек пополам лежащую на земле большую оранжевую тыкву. Затем, с чувством исполненного долга, забрался в автомобиль.

Проверяющая сухо проговорила:

-А вот боевые духи останутся здесь. И не думайте спорить! Они не будут перемещаться по территории вашего чувствительного института. Духи будут охранять все входы и выходы с территории замка! Никто не пройдет мимо них незамеченным. Не поможет ни переодевание, ни зелье превращений.

-Но… – осторожно начала Маргарита. – Ваши боевые духи уже полчаса висят над озером.

-И что?

-Вы сказали, что они будут охранять входы и выходы… А они как зависли над озером, так и висят…

-Это вас не касается. – отрезала госпожа Коновал. – Они знают свою работу.

-Ну ладно.

-Мы вернемся утром. – вновь повторила проверяющая.

Затем, она и секьюрити синхронно развернулись к машине и организованно в нее погрузились. Автомобиль отчалил.

Мона Львовна обернулась к учащимся и сурово произнесла:

-Ну что, допрыгались?

В этот момент из замка вышла студентка старших курсов, явно собирающаяся на какую-то тусовку. Она сделала пасс в воздухе перед собой, и ее мантия мгновенно сменилась на топик и мини-юбку:

-Раз! И костюм готов!

Следующий пасс над кедами, и они превратились в туфли на шпильках:

-Два! И туфли готовы. Итак, дело за транспортом… Тррр…

Она развернулась к нам, потерянно поводила рукой в воздухе, а потом с недоумением произнесла:

-Эй! А где моя тыква?

***

Сразу после отбытия проверяющей комиссии, руководство института в панике начало готовиться к предстоящему визиту. Кстати, боевые духи отнеслись к этой подготовке совершенно равнодушно. Они как зависли над водой, так и продолжали висеть, обратив свои балахоновые головы в сторону замка.

К подготовке, естественно, припахали всех студентов. Правда, ввели что-то вроде добровольного выбора: каждый дожжен был написать на бумажке то место, где он хочет «показать себя полезным обществу», а затем все бумажки складывались вместе, пересчитывались, ну и т.д. Я написала лабораторию. Все равно я там работаю, так чего два раза упахиваться?

Наконец, Мона Львовна вышла к нам с результатами. Правда, если судить по тому, что разбор наших пожеланий занял от силы минут пять, то получается, что распределять будут фактически наобум:

-Начнем с оранжереи.

По рядам студентов пронесся групповой стон. Оранжерея – это самое опасное место во всем институте. Преподавательница травологии уехала без объяснений год назад, но у нас есть смутные подозрения, что хищные росянки что-то недоговаривают…

-Ирина, второй курс. – громогласно объявила Мона Львовна.

Это я. Но причем здесь я?

-Эээ… Да? – вежливо спросила я.

-Вы написали, что хотите прибраться в оранжерее.

-Нет, не писала.

-Написали. Семьдесят два раза.

Вокруг меня мгновенно воцарилась гробовая тишина. Я медленно обернулась, чтобы посмотреть на лица своих товарищей. А точнее, какая скотина эта сделала?! Правда, глядя на их каменные лица, у меня возник другой вопрос:

-Только семьдесят два?

-И еще пятьдесят семь просьб разрешить вам отмыть санузлы.

-А, ну тогда все сходится. – с облегчением вздохнула я.

А то недоброжелателей у меня было явно больше, чем семь десятков, я уж испугалась, что же задумали остальные.

-Значит, оранжерея. – приняла мой ответ за согласие преподавательница. – Но вам понадобиться помощь товарищей. Ну, кто готов?

Гробовая тиши…

-Я!!! – в панике подскочила на месте Вика, испугавшись, что недостаточно быстро среагировала. – Я пойду с Ирой!

-Я тоже! – тут же присоединился Витя (небось, тайники будет искать).

Толик поправил очки на носу и проговорил:

-Я бы хотел взглянуть на оранжерею с научной точки зрения…

-Так и запишем. – согласилась Мона Львовна. – Четыре добровольца, готовых пойти на жертвы, ради науки.

-Что?!

-Ключи возьмете у завхоза. Так, следующий объект…

***

Двери в оранжерею были плотно обвиты засохшими лианами, поэтому, чтобы у нас появилась возможность попасть внутрь, Вите и Толику пришлось поработать топорами, обрубая засохшие плети.

-И чего мы того мужика с топором выгнали? – кряхтел Витя.

Пока мужики пахали, Вика решила обсудить со мной свои девичьи переживания:

-Мы встречались сегодня!

-Ну и как?

-Кажется, ему понравилось. – с умильным видом проговорила подруга. – Мы постояли на улице, поболтали. А потом он отобрал у меня телефон, убежал с ним и стал отправлять от моего имени всякие глупости.

-Бозе, какая прелесть. – просюсюкала я.

-Да. – согласилась девушка, не распознав сарказм. – Вот, можешь послушать его голос…

Она включила на мобильнике запись довольно плохого качества. Послушав пару минут, я сделала свое заключение:

-Мат один. Слушать противно.

Вика немедленно взвилась:

-Во-первых, не так уж много! Во-вторых, это не злой, обзывательный мат.

Я пожала плечами:

-Так еще хуже. Когда матом не ругаются, а разговаривают.

-Ты не слышала, как на нем действительно разговаривают!

-Ну да. В моем мире розовых пони мата нет. Только одно «иго-го». Что означает одновременно «Привет», «пока» и «да пошел ты».

Подруга продолжала свою мысль, не реагируя на мою реплику:

-Вот у нас около дома на детской площадке алкоголики собираются, вот они…

-А, ну если он чуть лучше алкоголиков, то это, конечно, плюс.

-А он вставляет такие слова для большей экспрессии!

-А мне кажется, что для эпатажа. – придерживалась я своей версии. – Он закомплексованный и неуверенный в себе человек. Поэтому пытается таким образом привлечь к себе внимание.

-Ничего он не закомплексованный!

-Дамы. – оборвал нашу перепалку Толик. – Проход открыт. Прошу.

-И не проси. – покачали головой мы. – Только после вас.

Парни пробурчали чего-то неразборчивое, но первыми шагнули в темноту оранжереи.

И хорошо. Потому что оттуда мгновенно выплыла огромная голова хищной росянки, с широко распахнутым лягушачьим ртом.

Толик мгновенно сотворил в воздухе руну, напоминающую луковицу. Это был древний знак, восходящий к прародителям всех растений. Представители флоры, даже самой хищной и голодной, уважали его и почтительно отступали назад.

Вот и сейчас, росянка потупила свою зеленую голову и нырнула обратно в темноту, отодвинув шею-стебель.

-Всем зажечь огни! – велел Витя.

Мы послушно сотворили руну огня и шагнули в помещение оранжереи. Там было влажно как в тропиках. Неудивительно, что растения вымахали до таких размеров. А некоторые еще и мутировали. По-крайней мере, у пары росянок было по три головы.

-Ну что. – ребята со вздохом начали распределять обязанности. – Девочки, вы мойте полы. А мы этих тварей будем рассаживать по клеткам-кадкам.

Мы послушно отправились за ведрами, продолжив прерванный разговор.

-Мой брат предложил поговорить с ним. – сказала Вика. – О моих чувствах.

-А он откуда знает?

-Догадался.

-То есть брат догадался, а он ни сном, ни духом?

-Ну да. – отмахнулась подруга. – Так вот, я сказала брату, чтоб не смел!

-Почему? – удивилась я. – Пусть хоть он ему глаза откроет.

-Ты что! – испугалась девушка. – Представь, каким для него это будет шоком! Если я всего лишь немного ему нравилась, а тут такое!

-Ах да, я забыла, что речь идет о детсадовском ребенке. – понимающе закивала я.

Вика ответила миролюбиво:

-Просто я не хочу торопить события. Во время нашей встречи у нас были тактильные контакты, и он отнесся к ним нормально. Значит, я ему не противна.

-Значит, у него есть хотя бы капелька тестостерона в организме… Эй! А ну хорош воду из ведра лакать!

Последнее замечание относилось к одной из росянок, которая потихоньку прикладывалась к ведру, в котором мы полоскали тряпки.

Вообще, мыть пол в оранжерее было достаточно проблематично. Вроде бы, вода должна была долго не испаряться, но нет, ее как будто моментально высасывали. Воздушные корни лиан подозрительно пульсировали. На темных стенах отмечалось какое-то извивающееся движение.

Наконец, мы закончили. Но это только крытая часть, а дальше еще был огороженный дворик и лабиринт из живой изгороди.

Мы отправились туда. Вход нашли с трудом, точнее, опознали по кованой арке, которая заросла сплошной стеной кустарника. Парни с тяжелым вздохом взялись за секаторы и проделали вход. Правда, ветки тут же начали зарастать снова, но Толик стал громко рассуждать про «огнево-подсечное земледелие», и те немедленно затихли.

Вика продолжала:

-Брат говорит, что он не воспринимает меня как свободную девушку.

-Ну, так скажи ему.

-Он скажет: «И че?».

-Вот тогда точно ничего.

Тут из-за кустов вылетела огромная синяя моль, парни принялись ловить ее с помощью лассо. Правда, моль оказалась туповатой и подлетала слишком близко, чуть ли не носом тыкалась.

-Нет. – возразила сама себе Вика. – Скорее, он ничего не скажет.

-Как это - ничего?