Журналюга

* * *

Промелькнул апрель, прошли майские праздники (три дня гуляли на 1–2 мая и еще два — на День победы), снова началась сессия (теперь — весенне-летняя). Опять — книги, учебники, конспекты… С одной стороны, всё было уже хорошо знакомо и привычно, не требовало такого большого напряжения, как в прошлой жизни, но с другой — стало уже немного надоедать. Когда по второму разу проходишь один и тот же предмет, к тому же — довольно скучный, неинтересный… Но программа есть программа, и ее приходилось осваивать целиком, без выбора и вариантов. Мнения студентов по поводу того или иного предмета (а также лектора), разумеется, никого не интересовало, ребят просто ставили перед фактом: у тебя в этом семестре будут такие-то и такие-то лекции и семинары, будь любезен их посещать.

Конечно, все что-то втихаря прогуливали, но — аккуратно и смотря по обстоятельствам. Некоторые преподаватели, к примеру, требовали, чтобы учащиеся посещали все их лекции и просили показать на экзамене конспекты, другие же относились к этому более спокойно и либерально, за посещаемостью особо не следили, но зато на экзаменах гоняли, что называется, по полной программе, спрашивали не только по билету, но и по всему прочитанному курсу.

И тут уже одним учебником было не обойтись, приходилось срочно искать нужные записи у ребят с курса… В общем, и так было нехорошо, и этак — плохо. Выручало лишь то, что подготовка теперь шла значительно быстрее (за счет прежних знаний, а также за счет того, что он сам стал намного собранней и организованней), поэтому появилось небольшое личное время, которое он в основном тратил на встречи с Майей и Ингой. Причем с первой он виделся все реже и реже, а вот со второй — наоборот, все чаще и чаще. Что вполне было предсказуемо и ожидаемо…

Слава богу, Паше удалось как-то отвертеться от общественной нагрузки и остаться рядовым студентом, ничем особо не занятым и ни к чему важному не привлеченным. Некоторые ребята с курса, как, например, тот же самый Кравец, буквально носом землю рыли, чтобы продвинуться по комсомольской линии — стремились попасть в комбюро курса, а еще лучше — сразу факультета. Считалось, что это очень поможет в будущей карьере и при распределении. Но Паша твердо знал: твоя общественная деятельность во время учебы почти ни на что не влияет. На третьем-четвертом курсах они будут проходить практику в газетах, вот там и следовало зарекомендовать себя — показать, что ты умеешь писать острые, интересные, злободневные статьи, можешь найти новую тему и способен взять интервью у нужного редакции человека. Именно по этим показателям (плюс ум, коммуникабельность, оперативность, собранность, деловитость) тебя и будут оценивать будущие коллеги по работе. А не по твоей комсомольской активности и количеству собраний, которые ты провел или на которых выступил с докладом.

Говоруны и любители поруководить имелись в каждой редакции, а вот умных, талантливых, толковых людей было мало. Их вообще всегда и во все времена у нас не хватало… Как и тех, кто способен терпеливо, упорно тянуть лямку нудной, скучной, выматывающей ежедневной работы в самых, казалось бы, непрестижных отделах небольших районных газет и заводских многотиражек. Известно: каждый молодой журналист мечтает написать гениальную статью и быстро прославиться, но очень мало кому это удается, абсолютному большинству приходится заниматься серой текучкой, которая не приносит ни славы, ни денег, ни хотя бы удовлетворения. Но такова уж жизнь, детка, и не нам ее менять… Как написал один очень хороший поэт, «жизнь такова, какова она есть, и больше — никакова».

Паша это очень хорошо знал — более сорока лет журналистского опыта за плечами, а вот его нынешние сокурсники — видимо, нет. Вот и лезли, отталкивая друг друга локтями, на разные общественно-комсомольские должности. Потом, когда они поработают немного в реальной журналистике, покрутятся, пооботрутся, заматереют, неизбежно наступит прозрение — поймут, что надо было жить совсем по-другому, заниматься совсем другим делом, но будет уже поздно…

Этим, кстати, и объяснялся тот факт, что из всех выпускников журфака МГУ лишь менее половины сохраняли через пять-семь лет верность своей профессии, большинство находило себе другой род занятий. Становились кем угодно (вплоть до водителей такси и продавцов), но только чтобы не работали в газетах и журналах… Но верно было и обратное: в СМИ нередко приходили люди без соответствующего образования и вскоре становились очень хорошими журналистами — если имели талант и желание работать. Все-таки способность к творчеству никак не были связана с образованием, это нечто совсем другое — то, что даруется, как принято говорить, свыше…

Вот такие рассуждения были у Паши, когда он готовился к сдаче очередной сессии. А впереди было лето — два месяца полной свободы, которые он намеревался провести весело и с большой для себя пользой…

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/316697