На исходе лета

❦

— Я родилась в Нунхэме, рядом с Данктоном, точнее, к югу от него, — начала Уорт и тут же с гордостью добавила: — Но моим отцом был гвардеец Седж, рожденный на севере.

Нас хорошо учили Слову, и я смолоду видела его мудрость и умела скромно служить ему, когда была еще совсем маленькой, благодаря чему меня заметили помощники элдрен*.

(* Долгая и презренная карьера Уорт как гонительницы последователей Камня в самом деле началась рано. Среди «скромных услуг», выполняемых ею с детства в Нунхэме, было выслеживание камнепоклонников, к которым она притворно себя причисляла. В результате ее доносов пытали и убивали истинно верующих последователей Камня, включая ее мать, одного из братьев и дядю. — Прим, автора.)

Незадолго до того как элдрен Феск отправилась служить в Данктонский Лес, меня из Нунхэма послали в Бакленд, а потом, с приходом достойного Вайра, начались перемены. Мне оказали честь, назначив помощницей элдрен в Файфилде — системе к югу от Данктона.

Вскоре Слово позвало элдрен на последнюю службу, и тогда я приняла руководство Файфилдом и с усердием и строгостью насаждала там Слово**.

(** Существует свидетельство, что Уорт убила правящую в то время элдрен, и еще одно свидетельство, вполне надежное, что она приказала предать смерти Герна, когда он пригрозил доложить Вайру о своих подозрениях по поводу этого убийства. — Прим, автора.)

Моей единственной целью было блюсти Слово в Файфилде, и я с тех пор безжалостно преследовала кротов, проповедовавших Камень или подбивавших на это других. Кроме того, я считала своим долгом перед самим Словом клеймить как святотатца любого крота, будь то простой грайк, гвардеец или даже сидим, кто, не имея на то оснований, был слишком волен со Словом.

Когда пришли зимние годы, мы в Файфилде и некоторые из моих самых надежных товарищей в соседних системах узнали о повышенном интересе к так называемому Кроту Камня, чей приход предсказывался камнепоклонниками после появления на востоке Звезды.

Я видела ее сама. Кротов с неустойчивой психикой можно, пожалуй, простить за мысль, что это некое предзнаменование, но мы в Файфилде, хотя и не имели по этому вопросу инструкций от Вайра, который, я думаю, в то время уже заразился чумой, заключили, что Звезду следует считать предупреждением Слова, чтобы мы не теряли бдительности. Я верю, что мы не ошиблись.

Интерес к этому Кроту Камня все возрастал, и я заметила, что многие файфилдские кроты, ставшие, несмотря на мои предупреждения и усилия, жертвами злых козней и искушений Камня, пускались на северо-восток, к Данктону, утверждая, что Крот Камня появится там. Гвардейцев предупредили, что эти походы следует пресекать, и в назидание остальным двоих камнепоклонников пришлось предать смерти. Я лично подкараулила их у Файфилдского Камня.

Я горжусь, что ни один файфилдский крот не присоединился к тому безрассудному походу на поиски Крота Камня. Это было не что иное, как кощунственный марш, но до меня доходили донесения, что в других системах камнепоклонники упорствовали в этом. Я приложила все усилия, чтобы предупредить Вайра, но он был недоступен даже для элдрен. Как мне сказали, он не считает, что подавление было бы мудрым и достойным Слова шагом, и это меня потрясло.

Хотя скопление камнепоклонников у единственного входа в Данктонский Лес было таким огромным, что контролировать их выходило за пределы возможностей сидима и гвардейцев, Вайр ничего не предпринимал. Я решила, что, если в будущем Слово даст в мои лапы власть контролировать данктонский подземный переход, я быстро разгоню этих святотатцев. И горжусь, что смогла это выполнить.

Признаюсь, я ожидала, что с приходом весны ажиотаж спадет и все вернется к привычному рождению кротят и заботам об их воспитании. Что касается Файфилда, за редким исключением так оно и было. Не скажу, что тогда я знала, как упорен интерес к Кроту Камня и что многие по-прежнему верят в его пришествие и продолжают прибывать в Данктонский Лес. Этот лес всегда считался прекрасным местом: он возвышается над огибающей его величавой рекой и над дорогой ревущих сов, — говорила Уорт. — Сама я не была там, но слышала от других, что в лесу на самом высоком месте находится могущественный Камень и кроты подходят к нему с благоговейным трепетом. Для меня, будущий Господин Слова, видевшей некоторые из этих Камней, включая и Файфилдский, непонятны эти страхи, я думаю, они преувеличены и недостойны. Слово хранит всех кротов, кто истинно верит в него. Что касается остального Данктона, то он довольно зауряден. Наряду с местами, изобилующими червями, встречаются места скудные, как и в других системах. Там есть область, называемая Болотный Край, где сыро и распространены болотные болезни. Кроты мало посещают это место с тех пор, как Госпожа Слова Хенбейн опустошила его.

— И все же ты назвала этого Бичена Данктонским, — сказал Терц. — Как ты додумалась до этого?

— Он сам сказал, — ответила Уорт.

В уголках ее рта собралась пена, когти злобно напряглись, словно в ожидании, что сейчас тут появится сам Бичен. В ней была какая-то одержимость; возможно, то было органическое кротовье проклятие — истовость, не смягченная юмором.

— При виде беспорядков в некоторых соседних системах и недостатка рвения у гвардейцев в самом Данктонском Лесу я сочла своим долгом направить надежных кротов понаблюдать за событиями, связанными с так называемым Кротом Камня. Ходили разные слухи, настолько захватившие камнепоклонников, что трое из них во вверенной мне системе вылезли из сделанного ими тайника и пытались выполнить у Файфилдского Камня некий нечестивый обряд. Естественно, доступ к Камню был закрыт для всех местных кротов, кроме патрулей.

Эти трое были схвачены, и я решила лично наказать их перед Камнем. А когда они умирали, я впервые ощутила тлетворный соблазн Камня и поняла, что это искушение моей веры в Слово.

Я приказала гвардейцам убраться и решила доказать свою веру в Слово. Будущий Господин Слова, никакими словами не выразить муки, через которые я тогда прошла. Мне показалось, что Слово послало свое испытание в виде крота неописуемой красоты, который предстал передо мной как некое свечение. Этот крот звал меня, и другие с ним тоже звали меня, и они просили меня именем этого крота прикоснуться к Камню, словно, совершив это, мы поможем ему.

Свечение было прекрасно, как и день, не похожий ни на один день на моей памяти. Я плакала, мне было жаль того крота, но в уголке моего сердца что-то говорило мне: «Ты принадлежишь Слову и существуешь для Слова, и Слово здесь, и оно укрепит тебя!» Только вновь почувствовав силу, я подошла к Камню и прикоснулась к нему, веря, что этим не уступлю Камню, а покажу ему и этому кроту, что могу трогать его безнаказанно.

— Элдрен Уорт, почему ты думаешь, что этот крот, который, по твоим собственным словам, являлся не более чем игрой света, был Кротом Камня? — спросила Мэллис.

— Потому что потом я увидела этого крота во плоти и видела то же свечение вокруг него, так же ощущала его присутствие. Я не сомневаюсь в этом, и ты бы тоже не усомнилась.

Но еще до того, после июньского видения перед Файфилдским Камнем, как я это называю, я дала гвардейцам строгий наказ, что если будет задержан или просто замечен молодой крот, способный вести за собой других, сообщить об этом мне лично.

— Я не совсем поняла, элдрен Уорт. Ты дала им описание крота, которого видела лишь как «свечение»?

— Я чувствовала, кем он может оказаться. Я догадалась, что это молодой самец. Дело в том, что я верила: этот крот послан испытать меня перед Словом и что в его присутствии зло представится добром. Казалось необходимым, чтобы как можно меньше кротов знало о его появлении, прежде чем я задержу его. Извини меня, Господин, я…

Люцерн кивнул и проговорил:

— Уорт, твои показания впечатляют более, чем любые другие, особенно из-за твоего стремления прояснить кое-что непонятное. Говори все без опаски. Слово рассудит тебя по заслугам! Ты достойна должности элдрен.

— Благодарю. — Она продолжала, стараясь вложить в слова все свое нетерпение и всю душу и рассказать о переживаниях, которые так сильно повлияли на нее, что даже теперь кровь прилила к голове. — Весть об отданном мною приказе, а также о карах, наложенных мной на троих святотатцев-камнепоклонников, дошла до ушей Вайра. И он сместил меня с моей должности в Файфилде и сослал в Кумнор, никому не известное и пустынное место к северу от моей любимой системы, в самой тени нечестивого Данктонского Леса.

Но поскольку Вайр действовал от имени Слова, я подчинилась и отправилась туда беспрекословно. Однако Слово было милостиво и возобладало над представителями Вайра, и они позволили тем немногим, кто захотел, отправиться со мною в Кумнор. Это было дальнейшее испытание моей веры в Слово, ибо я понимала, что, лишившись власти и почета, с горсткой оставшихся у меня кротов мне предстоит испытать свою веру, а также путь, которым я как элдрен вела вверенную мне систему. Я верю, что в Кумноре не разочаровала Слово, и вскоре оно послало мне других праведных кротов, недовольных попустительством Вайра в Бакленде, и дало им мужество служить мне. Вышло так, что в Кумноре у меня оказалось достаточно кротов, и я смогла послать нескольких гвардейцев в данктонский переход. Это было весьма полезно для Слова.

Но о проповедующем и исцеляющем юродивом я в конце концов услышала от других кротов, примкнувших ко мне в октябре вблизи Фрилфорда. Они говорили то же, что мне самой уже довелось видеть в Файфилде. Потом один из моих информаторов, притворявшийся последователем Камня, предложил отвести меня на одно из сборищ, какие устраивал этот юродивый.

Несмотря на огромную опасность — не только того, что камнепоклонники узнают меня, но и что я могу оказаться соблазненной Камнем, — я осознавала свой долг перед Словом. Чтобы уменьшить риск быть узнанной, я отправилась туда со своими гвардейцами.

— И что же ты увидела? — в нетерпении спросила Мэллис.

— Зло, принявшее обличье чего-то прекрасного! — воскликнула Уорт. — Сборище происходило на возвышенности к востоку от Фрилфорда, в месте ветреном и бедном червями. Там вокруг много тоннелей, их в основном используют, чтобы избежать встречи с патрулями. Элдрен, готовая замарать свои лапы мерзкими учениями, может многое узнать там. Мой информатор уверенно вел меня, и, хотя мы то и дело натыкались на других кротов, идущих туда же, — несомненно, камнепоклонников, — мы держались в тени, как и они, и не тратили времени на разговоры. В камнепоклонниках есть какая-то скрытность, что-то отвратительное. Нет в них достоинства, присущего истинным кротам Слова.

Как бы то ни было, я дошла до большой норы, где состоялось сборище, и никто меня не окликнул, мне даже ни разу не пришлось назвать себя. Лишь потом я поняла, что эта кажущаяся открытость служит приманкой для привлечения кротов Слова, которые иначе могли бы побояться прийти туда. Как хитро поганый Камень совершает свои обращения!

Я держалась подальше от прохода, у самой задней стенки, но нашла хорошую точку, откуда могла видеть других кротов и все происходящее. Я узнала двоих гвардейцев — мне еще предстоит привести их на суд Слова — и еще одного-двух кротов, занимающих незначительные должности в файфилдской системе.