Следак 2

Отступление

Сделав еще один глоток, Головачев поставил бокал с остатками коньяка на край стола. Выдохнув, он вновь проинспектировал взглядом внушительную стопку уголовных дел, что лежала по правую руку от заместителя прокурора, словно ожидал, что за пару секунд та чудесным образом развеется. Но вопреки его желанию, дел с утвержденными обвинительными заключениями не прибавилось.

Ко всему прочему сильно хотелось курить, а за последние полчаса это желание приобрело какую-то особую навязчивость. Вот только выполнить простейшее действие с прикуриванием сигареты он позволить себе не мог. Хозяин кабинета не выносил запах табака.

Сейчас Митрошин изучал материалы очередного уголовного дела, выслушивая эмоциональные пояснения от сидящего по другую сторону стола, Курбанова. Майор все больше и больше распалялся, пытаясь донести до проверяющего свою мысль, активно использую для убеждения жестикуляцию. Прокурор же слушал его вполуха, лишь изредка кивая. После каждого кивка Курбанов замолкал и ждал, когда Митрошин перейдет к следующему документу. Головачев большей частью вступал в дискуссию, когда прокурор начинал артачиться и находить причины не ставить подпись. Вот тогда на передний план выходил он, сыпля доводами в пользу утверждения обвинительного заключения. Ведь если не получалось убедить, то дела возвращались для исправления замечаний или на дополнительное расследование, что сказывалось не лучшим образом на показателях отдела.

Головачев посмотрел на часы, стрелки указывали на восемь часов вечера. Уже почти три часа без курева. Рука сама собой залезла в карман, откуда вытащила полупустую пачку. Подполковник жадно вдохнул в себя ее запах.

— Что ты мучаешься? Сходи, да покури, — голос Митрошина отвлек подполковника. — Или боишься, что тебе коньяк не достанется?

Все рассмеялись над немудренной шуткой прокурора.

— Да, так и сделаю, — сжимая пачку в руке, Головачев решительно поднялся.

Заметив направленный на себя завистливый взгляд Курбанова, подполковник глазами показал тому на кипу дел, типа работай, и вышел из кабинета.

Когда он умиротворенным вернулся с улицы, Курбанов открывал вторую бутылку и в своей эмоциональной манере рассказывал Митрошину какой-то забавный случай из жизни отдела, вызвав у того пару смешков.

Удостоверившись, что все идет по плану, Головачев плюхнулся на свое место, подхватив вновь наполненный бокал. Так-то он предпочел бы водку, но отлаженный годами ритуал предусматривал употребление именно коньяка, а менять традицию в таком важном деле, как направление уголовных дел в суд, начальник следствия ни за что бы не рискнул.

— Борис Аркадьевич, у нас по одному делу обвиняемый заявил ходатайство о применении меры пресечения в виде залога, — зачем-то начал непредусмотренный планом разговор Курбанов. Головачев отвлекшись от коньяка, посмотрел на своего зама неодобрительно, и тут заметил, что Митрошина от услышанного вообще перекосило.

— Руслан, ну не сейчас же это обсуждать! — перебил он подчиненного, спасая ситуацию. Раздраженный прокурор на таком ответственном мероприятии был ему совсем не нужен.

— Да я только хотел спросить, почему Борис Аркадьевич не утвердил постановление Панкеева, ведь там точно такой же случай, как был в деле Чапыры, — не вняв посылу начальства, все же договорил Курбанов.

— Чапыры? — взятый заместителем прокурора тон Головачева насторожил, уж слишком резким тот вышел. — И как служит этот ваш Чапыра? — голос прокурора опять выровнялся, но вот взгляд приобрел жесткость.

— Отвратительно, — опередил подполковника Курбанов.

Головачев поперхнулся, коньяк зашел не в то горло.

— Что так? — проявил интерес Митрошин.

— Приказы игнорирует, дисциплину нарушает, — заложил молодого следователя Курбанов. — Два дня вообще неизвестно где шлялся.

— Товарищ майор! — откашливаясь, гаркнул Головачев, охреневший от того, что его подчиненный так вдохновенно принялся выносить сор из избы.

— Что, действительно, такой плохой сотрудник? — развернулся к подполковнику Митрошин.

— Да нормальный он сотрудник, — поспешил заверить прокурора Головачев, помня о том, что этот Чапыра очень непростой кадр, в карьере которого заинтересованы не последние лица города, да и сам Митрошин не просто так же стал им интересоваться. — Альберт расследует серию краж, вот и крутится.

— Слова Чапыры, что он к потерпевшим ходил надо еще проверить, — встрял Курбанов. — Да и разрешения пропускать оперативные совещания ему никто не давал. Вообще предлагаю его за это наказать.

— Руслан! — вновь пришлось прикрикнуть. — Отстань ты от Чапыры, у него итак сейчас непростой период.

— Да он здоровее нас с вами, — фыркнул Курбанов, решив, что речь идет о полученной Чапырой травме.

Поскольку Митрошин все так же изображал заинтересованность, подполковнику пришлось пояснять свои слова.

— Непосредственный начальник Чапыры сказала, что у того были какие-то личные проблемы. То ли с девушкой поругался, то ли она его бросила. В общем, какая-то несчастная любовная история.

— И что, это оправдывает его недисциплинированность? — возмутился Курбанов.

— Что за девушка? — интерес Митрошина к личной жизни молодого следователя удивил майора, заставив того прервать обвинительную речь, и подтвердил предположение подполковника, что с Чапырой не все так просто.

— Без понятия, — Головачев пожал плечами. Если бы он знал, что ему потребуется информация о пассиях Чапыры, он бы, конечно, выпотрошил Людмилу по полной, но кто мог предположить, что это может кого-то заинтересовать. — Журбина сказала, что видела ту лишь раз, когда приходила к Альберту в больницу.

— Понятно, — проворчал Митрошин и, резко утратив интерес, уткнулся в следующее уголовное дело.

Головачев с Курбановым непонимающе переглянулись.

О странном внимании заместителя прокурора к личной жизни своего сотрудника Головачев вспомнил на следующий день, когда увидел, как тот выходит из здания РОВД вместе с адвокатом Зудилиной. В это время они с Курбановым, только что вернувшись из Управления, стояли курили возле крыльца.

Сперва его внимание привлекло поведение майора, который стоял лицом к зданию. Тот как-то сразу подобрался и, играя желваками, с подозрением на кого-то уставился. Подполковник обернулся, желая узнать, чем вызвана такая реакция зама. Вот тогда он и увидел эту парочку, что направлялась к припаркованному неподалеку автомобилю.

— Ольга Васильевна, добрый вечер, — Курбанов рванул им наперерез. — Так поздно работаете?

— Задержалась немного, — улыбнулась женщина.

Головачев подметил, что Курбанов из последний сил сдерживается, чтобы не вспылить. Зудилина несмотря на улыбку тоже была напряжена. Лишь Чапыра к встрече отнесся спокойно, знал себе раскручивал в руке сетку с торчащими из нее куриными лапами.

— Ольга Васильевна любезно согласилась подвезти меня до дома, — проинформировал он Курбанова и подошедшего следом Головачева.

— Подвезти?! — вопрос прозвучал как угроза.

Но на Чапыру рык Курбанова впечатления не произвел, всё так же невозмутимо молодой следователь объяснил:

— Ребра разболелись, пешком, боюсь, не дойду, а на автобусе в час пик давка.

— Мне не сложно, — обворожительно улыбаясь, подтвердила слова Чапыры адвокат. — Хотя и не по пути, — вдруг добавила она, чем вызвала на лице своего спутника проявление хоть каких-то эмоций. Правда, всего лишь на миг.

— Не стоит утруждать Ольгу Васильевну, — скалясь, ухватился за предоставленный шанс Курбанов, и развернувшись к Головачеву спросил. — Илья Юрьевич, вы ведь не против если нашего немощного сотрудника довезет до дома Егор? — слову «немощного» майор придал особый эмоциональный окрас.

— Не против, — усмехнулся Головачев, с интересом наблюдая за развернувшимся перед ним представлением. — Альберт, тебя на служебной доставят, — он кивнул в сторону Волги и курящего возле нее водителя.

Чапыра, не выказав досады, поблагодарил начальство за заботу и, вежливо попрощавшись со всеми, пошел в сторону служебного авто.

— Мне тоже уже пора, — решила распрощаться с ними Зудилина, когда Волга отъехала.

— Ольга Васильевна, позвольте вас на пару слов? — Курбанов еще ближе подошел к женщине.

— Руслан Тахировач, давайте в другой раз, — взмолилась Зудилина, отступая. — Я сегодня очень устала. Извините.

— Да конечно, это я должен просить прощения за настойчивость, — сразу же сдал назад Курбанов.

Провожал уезжающую Зудилину майор с тоской во взгляде.

— Не верю я ему, — неожиданно произнес он мрачным тоном, оторвав подполковника от дум. Тот сперва даже не понял, о чем идет речь.

— Симулирует этот Чапыра, — убежденно заявил Курбанов и со злостью затоптал ботинком выброшенную им сигарету. — Притворился больным, чтобы подбить к Ольге клинья.

Головачев усмехнулся. Ларчик-то просто открывался. Он все гадал, в каком месте Чапыра его первому заму дорогу перешел. Оказывается, все дело в бабе.

— Скорее всего, он просто решил воспользоваться ее автомобилем, — подполковник предложил Курбанову, как ему казалось, более реалистичную версию, и, метко запулив окурок в мусорную урну, двинулся к входу в здание.