Держиморда

Глава 8

Российская Империя. Ориентировочно начало двадцатого века.

«В казармах царил все тот же хаос: праздновалась свобода, шли беспрерывно митинги, а на них речи, речи без конца! Организовывались какие-то комитеты, а в них различные секции. Всем руководили неизвестно откуда появившиеся „вольные“ товарищи из „совдепа“. Под вечер был взломан наш винный погреб»

Из воспоминаний полковника Д. Ходнева «Февральская революция и запасной батальон лейб-гвардии Финляндского полка»

Не знаю, по каким улицам ехал на извозчике Ефрем Автандилович, но нашу, неторопливо двигающуюся, телегу он обогнал и прибыл на свой склад первым, гораздо раньше нас, оттого и попал как кур в ощип.

Когда мы с Тимофеем ввалились в помещение склада, нас там уже заждались. Судя по всему, на мои указания работники купца положили большой и толстый… Сейчас трое приказчиков (или кладовщиков, не знаю их должности) стояли справа от ворот, делай вид, что их тут нет. Слева, у печки буржуйки, придерживая хозяина за меховой воротник пальто, стоял и победно улыбался усатый мужчина с блестящими от масла волосами, расчёсанными на прямой пробор, держа перед лицом побледневшего Ефрема Автандиловича тот самый, злополучный топор, которым давеча бандиты проломили голову несчастному Михалычу. Прямо же напротив ворот, в центре, стоял и целился в нас с Тимофеем, из вручённый мною же винтовки, рыжий Федька.

- Пришёл всё-таки, держиморда! А я братцы сегодня карточку этого гада на тумбе с афишами. Висела его рожа вместе с другими фараонами. Написано в объявлении, что убёг этот душитель трудового народа от справедливого гнева и именем революции объявлена эта контра вне закона. Я в него сейчас стрельну и мне за это ничего не будет. А потом мы хозяину брюхо его жирное штыком пощекочем и скажем что этот злыдень его и убил. Правильно я говорю, братцы?

Всё это время я стоял, засунув руки в кармане пальто, покачиваясь с пятки на носок и любуясь блеском отполированных носков на моих сапогах. Все-таки, молодец Глаша, умеет работать. Если бы еще в том доме не было ее злой хозяйки, Марии Андреевны, век бы ее не видеть.

- Давай Федя, я к тебе поближе подойду, чтобы ты не промахнулся и сразу наповал меня стрельнул. — ехидно улыбаясь, предложил я рыжему, когда он закончил свою пафосную речь. Все-таки расстояние между нами было далековато.

— Ты, Тимофей, в сторонку отойди, чтобы тебя моей пулей не задело. — цыкнул я на возчика, испуганно дышавшего мне в затылок.

- Смотри какой отчаюга! — зашептал кто-то справа. А я сделал ещё два шага навстречу блестящему кончику штыка, ходившего ходунов перед моим лицом, а потом озабоченно спросил:

- Федя, а ты с предохранителя-то снял винтовку, как я тебя учил?

Фёдор, ожидаемо, скосил глаза вниз, в поисках предохранителя, одновременно в моём кармане что-то грохнуло, запахло горящий ватой, а я шагнул в сторону и сразу пошел в сторону мужика с топором, одновременно вынимая из кармана пальто дымящийся револьвер и хлопая ладонью по тлеющему ватину. За моей спиной Фёдор выронив, загремевшую по полу, винтовку и мягко сложился пополам.

Замерший мужик с топором уронил свою нижнюю челюсть куда-то вниз, силился сказать что-то типа «Ва-ва-ва.», а купец показал себя с лучшей стороны. Вырвав ворот своего пальто из руки ослабевшего агрессора, он оббежал вокруг буржуйки и спрятался у меня за спину.

Еще горячее, после выстрела, дуло револьвера уперлось в лоб мужика с топором, ой, секундочку, уже без топора. Мужчина, не раздумывая, сделал правильный вывод, уронив свою опасную игрушку.

— Ты что, дебил⁈ — я еле успел отскочить назад, тем не менее, продолжая держать мужика под прицелом: — Если бы ты мне топор на ноги уронил, я бы от боли в тебя бы и пальнул. Вот ты бы тут, сука, мозгами бы и пораскинул. Мужик упал на колени и заныл:

— Ваше благородие! Помилосердствуйте. Трое детишек у меня, и баба хворая! Это Федька всё прелестными речами меня подбил…

- Да-да да, а сам ты человек тихий и богобоязненный, в жизни своей даже комара не прихлопнул. Только студента одного в пруду притопил, а больше никого не трогал…

- Не было такого, ваше благородие! — Мужик стукнулся лбом о бетонный пол: — Богом клянусь, нет на мне такого греха, никого не убивал! По писанию живу…

- Такой правильный, просто ангел во плоти! — подхватил я его, елейным голосом: — Уважаешь отца с матерью и субботу соблюдаешь. Ну, если ты такой безгрешный, пуля моя тебя не возьмёт, сила небесная мою руку отведёт. Готов к испытанию?

- Нет –нет-нет! — мужик, не поднимая головы от пола, пополз ко мне: — был грех, у хозяина товары брал, Так тут все брали. И до этого у другого хозяина тоже товары брал, деньги тоже брал. Но жизни лишать — никого не лишал, не было такого.

— Понятно, потом с тобой разберусь. — я повернулся к трем замершим соляным столбам: — Так, вы трое, работнички! Быстренько ему связали руки и ноги.

Преисполненные энтузиазмом, трое оставшихся сотрудника торгового дома, бросились вязать кающегося грешника, ничуть не смущаясь, освободив, ставшего совсем молчаливым Федьку, от ремня и кушака.

- Что-то неладное творится на вашем складе, уважаемый Ефрем Автандилович — Я поднял с пола оброненную Федькой винтовку и проверил- с предохранителя она была снята, мог и выстрелить в меня озорник.

- Ну что, уважаемый Ефрем Автандилович, пришло время нам прощаться — я закинул винтовку на плечо, в компанию со второй и сделал шаг в сторону ворот.

- Э… уважаемый правовед! — купец, с несвойственной ему шустростью движения, догнал меня и ухватил за рукав:- Как же наши с вами договорённости?

- Какие договорённости?- я выдернул рукав у купца и уставился ему в лицо: — Я свои обязательства выполнил полностью, поэтому вам, уважаемый, не должен ничего. На этом, позвольте откланяться.

- Но как же так? Давеча, Вы говорили, что немедля начнёте организовывать охрану моего дома и имущество. Теперь вы говорите — прощайте? — глядя в невинно-обиженное лицо купца я даже стал сомневаться в своей памяти — мне ли два часа назад ясно показано, что в моих услугах не нуждаются.

- Мои предложения у вас, уважаемый Ефрем Автандилович, должного внимания не вызвали. Очевидно, что я в чём-то ошибся, и вы в моих услугах не нуждаетесь. И я считаю, что, без надлежащий поддержки со стороны хозяина ни одно дело нормально вестись не может. А вы явно не желаете начинать со мной организовывать островок безопасности.

Купец начал горячо уверять меня, что я его не так понял, что он вполне готов и даже созрел, чтобы финансировать надежную охрану, но хотелось бы делать это в компании, и лишь переговоры, которые он проводит по поводу организации охраны со своими партнерами, свояками и кумовьями, а также просто соседями по кварталу помешали ему ответить мне твердое «Да».

— Хорошо, уважаемый Ефрем Автандилович, о конкретных условиях мы с вами договоримся позже. Теперь благоволите сообщить вашем работникам, что в части организации охраны вашего имущества моё слово почти равно вашему.

Ефрем задумался на пару мгновений потом решительно кивнул, обращаясь к приказчикам:

- Вы его слышали, и я это подтверждаю.

— Теперь слушайте меня внимательно! — я шагнул вплотную к замершим в испуге, условно лояльным, сотрудникам торгового дома: — Я больше повторять не буду. Часа через два-три я вернусь сюда на склад. Если к тому времени не будет выполнить мой приказ по укреплению ворот, я вам сломаю ваши никчемные руки, раз вы все равно ни хрена ими делать не желаете. А теперь, безрукие, взяли коловорот и пошли укреплять ворота. Когда все с ними закончите, приберитесь тут. Федора надо похоронить, ну и вообще.

- Теперь ты — я потащил, всё ещё стоящего на коленях коллаборанта, поближе к хозяину:- Как тебя зовут?

— Семён Берёзин. — Кем ты здесь подвязался? — Приказчиком три года как служу. — Где живёшь?

После того, как я записал адрес предателя в записную книжку, я демонстративно подтолкнул его к купцу.

— Решайте, что с ним делать, Ефрем Автандилович. Безопаснее всего, конечно, его застрелить, ибо есть за что.

Мужик взвыл и на коленях, пополз в ноги к купцу. Тот поморщился и отступил назад:

— Петр Степанович, пусть он убирается отсюда, я не желаю его видеть.

— Слышал? — я присел перед замершим мужиком: — Еще раз появишься поблизости, буду считать, что что-то замышляешь против нас, тогда не взыщи. Пошёл отсюда, ещё раз увижу убью.

Когда бывший приказчик, двигаясь на полусогнутых в ногах, исчез за воротами склада, я повернулся к купцу:

- Вы, надеюсь, при оружии?

Ефрем Автандилович как-то не уверена ощупал себя, после чего утвердительно кивнул.

— А почему не стреляли?

- Да я, как-то… не подумал. — купец недоумённо пожал могучими плечами.

- Надеюсь, Ефрем Автандилович, такого больше не повторится? Определённого ответа от купца я так и не дождался.

— Ладно, оставим это. Я сейчас уйду часа на два, потом вернусь, после чего вы сможете поехать домой. Пока вам лучше запереть ворота за мной и никому не открывать. Винтовку я одну оставлю, смотрите, чтобы никто из этих — я кивну в сторону суетящихся в глубине склада приказчиков: — ее не взял.

- Могу я узнать, куда вы собираетесь пойти, Петр Степанович?

- Узнать можете. Пойду набирать нашу будущую охрану.

- А куда, если не секрет?

- Пока ещё сам не знаю. Пойду, поброжу. На местную биржу труда заскочу, может быть там кто-нибудь болтается.

Купец как-то странно посмотрел на меня, наверное, опять я, что-то не то, сказал.

Я решил прогуляться в районе место жительства моего потенциального нанимателя, походить, присмотреться чем дышит район, всё в нём живёт, Какие имеются магазины, лавки, транспорт и промышленное производство.

Первая знаковая встреча произошла у меня примерно через час моего блуждания по городу.

— Эй ты! Ты, с ружжём! Поди суды! — на противоположный в стороне улицы, под названием Садовая, за тумбой с афишами, прятались от порывистого ветра три бойца из какого-то из столичных запасных полков.

- Пойди суды, кому сказал!- сорвавшись на фальцет, заорал самый молодой потянув с плеча винтовку с примкнутым штыком.

Я по привычке посмотрев налево направо, чтобы не быть сбитым каким-нибудь автолюбителем при переходе улицы, и двинулся в сторону трёх типов, в серых шинелях и провонявших махоркой папахах.

- Кто таков?- молодой нервно дёрнул в мою сторону штыком когда я остановился не доходя пару метров.

- А кто спрашивает? — я сунул руки в карманы пальто, не доходя до солдат пару метров. Ты это…- молодой растерянно оглянулся на своих более старших товарищей, что молча смолили одну самокрутку на двоих, передавая её друг другу после каждой затяжки.

- Ты давай говори, кто ты такой есть.- Молодой откашлялся для солидности, а потом видел неожиданное: — Я тебя первый спросил!

- Ты кто такой есть, чтобы меня спрашивать?- я качнулся с пятки на носок:

— Если ты есть официальное лицо, при исполнении служебных обязанности, что ты должен назваться первым, а потом уже меня спрашивать.

Офицер?- одному из «старшаков» надоело слушать наши препирательство и он потянул за ремень своё стреляющее копьё.