Держиморда

Глава 9

Российская Империя. Ориентировочно начало двадцатого века.

— Подайте копеечку инвалиду империалистической войны — откуда-то снизу раздался сиплый голос.

— Ох-ё! — задумавшись, я чуть не наступил на выставленную поперёк тротуара деревяшку, пристёгнутую к молодому парню лет тридцати, одетому в серую шинельку без погон, подгорелую с одного бока.

- Извини, браток, чуть не наступил на тебя!- я засунул руку в карман пальто и нащупав там крупную монету, протянул её нищему.

- Пятак?- разочарована протянул одаряемый:- Ты мне пятак даешь? Что сейчас на это купишь?

- Тебе мало?- оскорбился я в лучших чувствах: — Тогда не сиди здесь, жопу не морозь, иди работай!

- Ты я вижу сам до хрена работаешь — с винтовкой по городу бегаешь!- недобро ощерился инвалид, положив руку поближе к криво выструганному дрыну, в этом мире изображающему костыль:- Мне так и расстарались, работу предлагать! Оставил ножку в полях под Ригой, и гуляй Вася, благодарим за верную службу царю-батюшке.

- Пётр- протянул я руку: — Приятно познакомиться.

- Кто Пётр? — не понял инвалид

- Я Пётр, а ты Вася, вот и познакомились.

- А откуда ты узнал, что я Вася? — изумился мой собеседник.

- Ты же сам сказал, что тебе сказали «гуляй Вася». Ну а я, соответственно Пётр.

- Ты не русский что ли? — Озаботился одноногий: — Это у нас, у русских, поговорка такая — гуляй Вася. Русские ее все знают.

— Правда, я тоже Вася. — тут же признал Вася очевидное и даже сам замер от такого совпадения.

- Я конечно не русский, но православный. Я из Мексики, революцию делать приехал, вам помогать.

— А, революционер…- разочарованно протянул мой новый приятель Вася.

- Чем тебе революционеры не нравится?- поразился я- в это время в России революционеры нравились всем.

- Не, так-то мне революционера нравится, но только, когда выпившие. Мне позавчера пьяные матросы две бутылки спирта дали и круг колбасы. — Вася мечтательно закатил глаза: — А когда они трезвые, у них ни хрена нет, во всяком случае на трезвую голову революционеры мне не подают, только барышни какие-нибудь или тётки в возрасте, наверное, кому я сыновей напоминаю.

- И все равно не понимаю, чем ты недоволен. Мне кажется, что я матросов трезвыми и не видел.

- Я тебе Мексиканец так скажу — пьяный и похмельный революционер это две большие разницы. Здесь только похмельные и злые революционеры остались, потому, как здесь уже все винные лавки разбили. Они сейчас на Васильевском острове революцию делают, там спирт ещё остался, а здесь уже всё, всё поломали и выпили.

- Тебе Вася работа нужна? –решил я перевести разговор в практическую плоскость.

- А откуда у тебя работа? Ты же голь перекатная, хотя и революционер. Чай, была бы у тебя работа, ты бы из Мексики к нам не прибежал бы. — Вася предложение о работе, почему-то, встретил агрессивно: — И вообще, кажется мне, что ты не революционер, а шаромыжник.

- Во-первых, Вася, когда кажется, тогда крестятся. И да, я из Мексики приехал, но я для великого дела приехал — Революцию поднимать. А ты же сам в город из деревни приперся. Как она там у тебя называется- Говноешкино? Что у себя в деревне не остался?

- Да кому я там нужен — без ноги, калека? Не в поле работать, не в огороде с бабами копаться не способен. Даже с детской работой- стадо пасти, и то не справлюсь, если корова побежит, я её не в жизнь не догоню.

- Так поэтому я тебе, дурилка ты картонная, работу по специальности предлагаю.

- По какой специальности?

- Специальность называется стрелок, надо будет склад охранять. Далеко ходить не надо. Работа мечты. Сидишь у печи, только не спать, и слушай, что бы ханурики в склад не полезли. Услышал чего- через амбразуру пальнул из винтовки. Если ворюги убежали, то сиди дальше у буржуйки грейся. Ну а если не убежали, то принимай бой солдат, патронов я тебе насыплю.

- А в чём подвох, гражданин хороший?

— Подвох тут, Вася, имеется. — вздохнул: — Через несколько дней склад закроется, охрана переберётся городской особняк охранять. Ну сам представляешь дом трёхэтажный, каретный сарай, двор. Там уже целыми днями у печки сидеть не получится, сам понимаешь. Но, даже с твоей деревяшкой можно справиться. Да и не один ты там будешь. Дворник на воротах сидит и собачек заведём поголосистей, чтобы двор охраняли. Ну что, подходит тебе служба, или дальше побираться будешь?

- Надо подумать, обмозговать, с товарищами посоветоваться. — хмуро ответил инвалид.

- Мозговать, конечно, нужно, но избавь тебя Бог от советов товарищей, Вася. Сейчас времена такие, что не знаешь, кто тебе ещё товарищ, а где товарищ уже и кончился. Так что совет тебе от меня, Василий- думай сам, ни на кого не надейся. Завтра, в восемь часов утра, я буду стоять вон на том мосту, который с башенками. — пальцем я ткнул в сторону Чернышева: — Надумаешь приходи. Прощевай на этом.

После разговора с инвалидом Васей я прошёл по набережной ещё метров триста, пока чуть не вступил ногами в, так называемые, следы волочения, отмеченные подтеками чего-то красного на грязно-белом утоптанном снегу. Следы вели вдоль заколоченных витрин бакалейной лавки до ближайшей подворотни. Судя по траектории кровавых следов, из арки доходного дома, на набережную, выволокли ни одно, а минимум три тела. Движимый неуёмный любопытством, я шагнул в сумрак подворотни. У стены, со свежими следами пулевых отметин, лежало, скрючившись на боку, уже застывшее тело мужчины лет тридцати пяти, интеллигентного вида, в еще недавно, добротном пальто. Судя по кровавым пятнами и разбросанным пистолетным и винтовочным гильзам, мужчина какое-то время в этом месте отстреливался от нескольких стрелков с винтовками. В результате, победили большие батальоны, хотя и с потерями. Потом мужчину, уже раненого или убитого, несколько раз ударили холодным оружием, скорее всего штыками и бросили здесь, обобрав и унеся с собой тела своих товарищей. Было бы количество стрелков с винтовками чуть меньше, мужик в пальто мог и спастись. Ну и конечно, ему надо было уходить проходными дворами, как можно чаще перемещаясь, двигаться и стрелять, хотя откуда мне знать, как все было. Может быть он был сразу ранен и не мог уже никуда уйти, мне сейчас сложно судить об этом.

Я, стараюсь не встречаться с мутным взглядом покойника, склонился над ним и засунув руки в карманы его пальто, попытался найти оружие или документы. В потайном кармашке брюк я сумел нащупать и вытащить на белый свет пару необычных патронов, с утопленной в гильзе пулей, скорее всего от «Нагана». Никаких бумаг, записок или блокнотов при покойном не было. Или похитили убийцы, либо документы покойного были слишком токсичны по нынешним временам, и он предпочел выйти из дома без них. Малоприятную процедуру обыска жестоко убитого человека был прерван, раздавшимся за моей спиной, утробным, полным лютой ненависти, низким рычанием. Я вскочил от неожиданности, сделал шаг вбок и обернулся. В противоположном углу подворотни, в тёмном углу, лежала на боку, ранее мною незамеченная, собака, которая вытянув в мою сторону, оскаленную, окровавленную пасть, обессиленно перебирала лапами по обледенелой булыжной мостовой, пытаясь подползти ко мне поближе. Понимая, что в таком состоянии собака для меня не опасна я подошёл поближе. Судя по всему, у моих ног лежал и беззвучно скалился на меня пёс, относящийся к породе доберман, но, не фитнес -няшки моего времени, с засушенными до ломкости мощами, а что-то более солидное, напоминающее сильно исхудавшего ротвейлера. Одно ухо собаки было недавно отсечено, чёрная, испачканная замершими кровавыми сгустками, шкура не позволяла сосчитать все его ранения, но пару узких колотых ран не заметить было трудно. Очевидно, что пёс дрался с вооруженными убийцами наравне со своим хозяином, после чего разделил его судьбу. Просто один ушёл в край вечной охоте чуть раньше, дожидаясь там своего напарника. Пёс, устав ползти и рычать на меня, тяжело уронил голову и на его шее что что-то тускло блеснуло. Присев над телом собаки, я засунул свою ладонь поглубже в ватный рукав пальто и потянулся к шее добермана. Ожидаемо, измазанная красным, пасть собаки сомкнулись на рукаве пальто, но сил прокусить его так, чтобы я взвыл от боли, у животного уже не было. Пока доберман бессильно терзал мой правая рукав, левой рукой я расстегнул ошейник на шее собаки и выдернув из-за его пасти изрядная пожеванный рукав, вышел с подворотни, под мутный свет редких освещенных окошек. На толстом кожаном машинке была надета бронзовая бляха на котором было выгравировано следующая надпись — «Петергофский питомник служебных собак».

Значит, в подворотне лежат мои очередные коллеги, очередные малозначительные жертвы бескровный, демократической революция. Я сунул ошейник карман и вернулся в подворотню. Наверное, у меня давно наступила профессиональная деформация, но я считаю, что мёртвым уже всё равно, а короткошерстого пса сотрясала крупная дрожь, поэтому я снял с уже окоченевшего мужчина его пальто и закутал в него пса, вновь пытавшегося меня укусить. Не знаю, через сколько пес издохнет, но пусть перед смертью ему будет чуть теплее. Протоптанную до следующего двора тропинку и не чищенные несколько дней участки территории. Походив по заснеженному двору несколько минут я нашёл то что искал -цепочку следов крупной собаки, что шли из проходных дворов в сторону набережной. Конечно, вероятность что это с следы раненого добермана составляла ровно один процент, но я все же решил пройтись к началу следовой дорожки. На мою удачу, собака свободно перемещалась зигзагом, большую часть времени пробегая по не чищенным от снега участкам, поэтому след легко прослеживался. В соседнем дворе от меня испуганно шарахнулась парочка средних лет, прилично одетых людей. В следующем дворе я увидел яркий огонёк самокрутки, алеющий у темного квадрата двери. Судя по белеющему в темноте фартуку, это наслаждался курением очередной вездесущий дворник.

— Добрый вечер- Я подошёл настороженно глядящему на меня мужику: — Вас как зовут?

- Афанасий Никитин я буду- прогудел мужчина низким басом.

- А по отчеству как звать?

- Эхма! Видно и правда свобода наступила, что барин у мужика отчество спрашивают!

- А с чего ты решил, что я барин?

- Дык, только баре с мужиками на вы могут разговаривать, капризы у них иногда такие бывают.

- Не хочешь на «вы», будет на «ты». Ты мне отчество не сказала своё.

- Никанорович я буду, получается.

- Ошибся ты, Афанасий Никанорович, я не барин, я иностранец.

- Ну иностранец и иностранец.- дворник успокоился и вновь затянулся огромной самокруткой: — Чего хотел-то, иностранец?

- Скажи Афанасий Никанорович, в этих дворах чиновник молодой, лет тридцати не проживает? Собака у него такая короткошёрстая, породы доберман.

- И почему ты, мил человек, этим интересуешься? — Опять насторожился Афанасий Никанорович.

— Никанорович, ты что еврей?

- Упаси Господь с чего ты так решил?

- Вопросом на вопрос отвечаешь, как натуральный жид.

- Нет, я православный. — дворник осенил себя крёстным знанием.

- Так я тоже православный- я размашисто перекрестился: — Ответь мне как на духу- живет тут чиновник с такой собака или нет. Мыслей у меня худых нет, но очень надо узнать. Если не живет, то я дальше пойду, по своим делам.