Держиморда
- Автор: Роман Путилов
- Жанр: Альтернативная история / Боевик / Попаданцы / Самиздат, сетевая литература
Читать книгу "Держиморда"
Глава 18
Российская Империя. 5 марта 1917 года.
Бакалейный магазин, принадлежащий предпринимателю Сил Силычу Кудашову напомнил мне московский «Гастроном №1», в котором я побывал в детстве — слабые лампы под потолком, полированные деревянные панели благородного коричневого оттенка, только поглощающие неяркий свет, пирамиды продуктов за спиной, торжественных и важных, продавцов и бедный ассортимент товаров. Телеги остались на улице под охраной моих сотрудников, а в магазин я вошел, гоня впереди себя Пономарева Никиту и Соловьева Илью. На пороге магазина наперерез нам бросился швейцар в синей шинели с позументами, но увидев оружие в моей руке, тут же отвлекся на идущей по противоположной стороне улицы барышень. Над торговым залом магазина нависали застекленные антресоли, куда вела широкая лестница.
— Хозяин там! — буркнул Парамонов и широкими шагами двинулся наверх, перешагивая через ступени, мы двинулись за ним. Кабинет Кудашова был строго строго функционален: — стол: сейф, вешалка, телефон на столе и стул для посетителя перед столом, на который я и уселся
— Здравствуйте, любезный. Я начальник народной милиции по Адмиралтейской части капитан Котов. При расследовании тяжкого преступления у следствия возник вопрос по поводу законности вывоза продуктов со склада купца Пыжикова Ефрема Автандиловича вот по этим накладным. — а помахал перед собой бумагами, отобранными у старшего приказчика Пономарева.
Сил Силыч на бумаги даже не взглянул, он вперил в меня тяжелый взгляд разозленного матерого секача. Надо сказать, что в первую секунду владелец магазина не показался мне страшным и свирепым. Пожилой дядек с седой бородой и длинными волосами растрёпанной прически, он напомнил мне добродушного Санта-Клауса из рекламы «Кока-Колы», но только в первое мгновение. Сейчас он мгновенно изменился. Лицо налилось кровью, глаза смотрели с еле сдерживаемой яростью, а огромные кулаки сжались.
— Ты кто такой есть? Никитка! Ты что за фармазонщика притащил ко мне? А ну ка, выкиньте его на улицу, да наподдайте, чтобы дорогу суда забыл. Эй, кто там? Поди сюды…
— Вы ещё и глуховаты, любезный? Я же Вам представился — начальник милиции Адмиралтейская части капитан Котов. Что вам не понятно? Русский язык для вас не родной? Переводчик необходим?
Это что за зверь такой милиция? Никогда не слышал.- Сил Силыч встав из-за стола, пытался нависать надо мной своим немаленьким телом.
— Вместо полиции теперь. А вы как хотели, совсем без тормозов жить…
— Никитка, ты откуда его притащил? — повернулся Кудашев к своему старшему приказчику, который приободрился и стал смотреть на меня с вызовом.
И тут мне стало скучно. Стал скучен этот сон, бесконечный и нудный, все эти тягомотные разговоры со странными людьми, которые меня не бояться, весь этот бесконечный квест, где ништяки очень скромные, а толпа моих подопечных миньонов постоянно хотят жрать, но я ничего не могу им поручить, по причине их физической неполноценности. Короче, надоел мне этот сон, пора просыпаться. Приказчик что-то отвечал своему хозяину, а я сунул свой «маузер» в кобуру и достал из-за пазухи свою неизменную спутницу — гранату, и начал вертеть ее в руке, пытаясь вспомнить инструкции унтеров, которые заплетающимся голосом, после трех стаканов ханжи пытались мне объяснить, как снять ее с предохранителя. Я очень четко помню, что только снять с рукоятки кольцо — недостаточно, надо снять кольцо, начать на рычаг…
— Простите, как вас там, господин начальник…- хозяин кабинета вновь стал похож на доброго Санту, кровь отхлынула от его лица, он, как спущенный воздушный шарик, осел в кресло, обмяк и откинулся на высокую спинку, выставив перед собой подрагивающие руки:
— Скажите, что вы делаете?
— С гранатой разбираюсь, а что?
— А зачем?
— Хочу, чтобы бах! И все.
— И все?
— Ну да. Надоели вы мне все, ходишь тут, уговариваешь каждого. Характеристики не растут, лут не падает. Надо выходить из сна, надоел он мне.
— А не могли бы вы, господин начальник убрать вот эту штуку туда, откуда вы ее достали и спокойно поговорить со мной по вопросу, по которому вы сюда пришли? Ведь у вас ко мне был какой-то вопрос?
— Вопрос был, но во снах, обычно, все вопросы решаются гораздо быстрее, а здесь, что-то все очень медленно.
— То есть вы спите? Ну хорошо, как вам будет угодно. Итак, милостивый государь, какой у вас вопрос? — хозяин кабинета пытался сохранять спокойствие на лице и доброжелательную улыбку, но глаза его постоянно косились на металлический предмет в форме бутылки, что я продолжал вертеть в руках.
— Меня интересует, каким образом продукты со склада купца Пыжикова оказались на вашем складе.
— Так вот же, приказчик Ефрема Автандиловича у стены стоит, Ильюха который. Он у меня, стервец, третьего дня был и обо всем договаривался по поставке харчей со склада Пыжикова. Они и аванс получили, шесть тысяч рублей…
— Кто, простите?
— Что кто?
— Кто аванс получил? Вы сказали они? Или это вы приказчика Соловьева, как государя, на вы кличите?
— Ильюшка Соловьев никто и звать его никак, таких как он в базарный день полушка за пучок. А был он с кем-то из судейской публики, молодой такой, вертлявый молодчик.
— Ты с кем позавчера здесь был лишенец? — я повернулся к понурившемуся Соловьеву.
— Ошибается, почтенный. Один я был, а этот человек просто со мной вместе зашел. Я его впервые видел, думал, что он ваш знакомый, Сил Силыч.
Я в недоумении уставился на предпринимателя:
— Но как же⁈ — Сил Силыч, судя по лицу, силился вспомнить, произошедшую два дня назад, встречу: — Я был абсолютно уверен…
— Соловьев, как выглядел этот тип?
— Да не помню я, не присматривался я к нему. Не мой это знакомец…
— Сил Силыч, как выглядел этот человек? Это очень важно!
— Так откуда мне знать, милостивец, как он выглядел? Выглядел как присяжный поверенный, натуральный выжига. Да и в чем дело? Найдите его, да и любуйтесь сколько хотите.
— И каким образом вы мне предлагаете его найти? — я начал злиться.
— Да успокойтесь так, не волнуйтесь напрасно, господин начальник. Я вам сейчас помогу — предприниматель зашарил рукой в ящике стола: — Вот же! Хорошо помню, что сюда положил.
Кусок белого картона, оказавшийся у меня в ладони, не поражал изяществом исполнения. Я бы сказал, что это подобие визитной карточки кто-то отрезал не специальной гильотиной, а вручную, с помощью ножниц. На матовой белой поверхности красивым, каллиграфическим почерком кто-то начертал «Помощник присяжного поверенного при Петроградском окружном суде Котов Петр Степанович» и даже какой-то адрес на Литейном проспекте был указан внизу.
— Вы издеваетесь, милейший?
— Что вы! Никто над вами не издевается! — Сил Силыч испуганно замахал руками, косясь на гранату, которой я, в гневе, чуть ударил по столешнице: — Эту карточку третьего дня вручил мне тот молодой человек, который, и я настаиваю на этом, пришел ко мне вместе с приказчиком Соловьевым.
— Извините меня за мою вспышку, но вам все-таки придется вспомнить, как выглядел этот поверенный.
— Хорошо-хорошо, как вам будет угодно. — Кудашов не был готов спорить со мной ни по какому поводу.
Из объяснения, написанного Силантьием Силантьевичем Кудашовым, предпринимателем, самолично (я писать не мог, у меня руки были заняты), выходило, что молодой человек, по странному стечению обстоятельств — мой полный тезка, на меня не похож — слишком изящен, с мелкими чертами лица, волосы темные, волнистые, небольшие бакенбарды и усики, глаза напротив — голубые, лицом чист. Из одежды выделялся красный галстук –бабочка.
— И они точно вместе были! — толстый палец Сил Силыча ткнулся в сторону стоящего у стенки, с видом лорда Байрона в изгнании, приказчика Соловьева: — Этот мне про сортамент провизии перечислял, а сутяжник все по расчету суетился, чтобы значит, при погрузки расчет полный происходил. И вчера мой работник выплатил из кассы приказчику Соловьеву шесть тысяч рублей ассигнациями.
— Вы, уважаемый Сил Силыч, больше на склад никого не отправляйте. Хозяин торгового дома Пыжиков умер и умер очень нехорошо. Умирал очень долго. А, перед тем, как его убить, его пытали. Я не буду требовать с вас вернуть продукты, которые, я уверен, вы с большой выгодой приобрели…
— Да какая большая выгода? — лицо Кудашова стало настолько честным, что я понял, что торговец врет как сивый мерин: — От силы пятую часть скинули мне эти архаровцы за срочность. Я же за три дня склад обещал весь скупить. Жалко, вчера у меня подвод не было, только один раз получилось съездить…
— Ну вы меня поняли. Не надо больше туда людей посылать. Пошли, подозреваемый. — я дернул за воротник Соловьева, помахал Кудашову на прощание гранатой и вышел из кабинета владельца магазина.
— Так, бойцы, едем назад, на склад. — я усадил Соловьева рядом с собой и, на всякий случай прижал к его пояснице ствол «маузера»: — Бежать не думай, стреляю сразу.
Инвалиды попрыгали на подводу и Звездочка, недовольно фыркнув на эту толпу бездельников, весело рассевшихся со своими железками, бодро потянула экипаж по подтаявшей мостовой.
— Эй, эй! Стой! — за телегой бежал и орал, так что оборачивались люди, старший приказчик Пономарев.
— Останови. — дал я команду Тимофею, и возчик натянул вожжи, гаркнув: — Тпру, стой, холера!
— Что хотели, любезный?
Пономарев постоял с минуту, навалившись на край телеги и пытаясь отдышаться, потом поднял на меня слезящиеся глаза:
— Ваше родие, как бы нам винтовки вернуть, что вы от нас отобрали?
— Так нет никаких препятствий. Приходите к нам в милицию, приносите документы, подтверждающие законность приобретение длинноствольного оружия или разрешение полиции на их хранение, и сразу же получите обратно ваши стволы.
— Понятно! — старший приказчик безнадежно махнул рукой: — Проще новые купить.
Я развел руками, в жесте «Хозяин барин» и дал Тимофею команду трогаться.
Сердце екнуло, когда мы подъехали к складу. Часового на посту не было, дверь была заперта изнутри. Когда инвалиды стали долбиться в дверь, громко вызывая своих товарищей, через пару минут щелкнула щеколда изнутри, и калитка распахнулась.
На пороге лежал одноногий ветеран, из крепко стиснутых зубов которого вырывались ругательства наряду со стонами. Его деревяшка, выданная страной, взамен потерянной в полях под Ригой ноги, отсутствовала, шаровары на месте культи были пропитаны кровью, а голень здоровой ноги была вывернута под неестественным углом. Второй его напарник, числившийся у меня как Комаров Петр, бледный, с заострившимся лицом лежал на лавке, прижимая к животу кусок окровавленной нижней рубахи. Глаза его были закрыты, но слабое дыхание еще было. Винтовки и револьвера не было, трое задержанных куда-то исчезли.
— Так, быстро, кто-то с Тимофеем едет и привозит сюда доктора. Вот деньги, а то, уверен так не поедет — я, не считая сунул в протянутую руку смятые купюры. Остальные кипятите воду и быстро.
Запасливые немцы оставили мне в наследство с десяток перевязочных пакетов, один я, на всякий случай таскал с собой, в глубоких карманах галифе. И теперь он пригодился. Промыв рану на животе (судя по размеру, ударили воина через шинель, чем-то широким, скорее всего, ножом), я разорвал пакет из прорезиненной серой ткани с таинственной надписью «Перевязочный отделЪ», вытащил из вощенной бумаги вату, ватные подушечки, приложил их к кровоточащему разрезу и начал мотать вокруг торса пострадавшего пятиметровый кусок бинта. Раненый был еще жив, но в сознание не приходил, тихонько постанывая, исходил холодным липким потом.