Гарпунер

Глава 8

Прием меня в кандидаты прошёл как-то сумбурно и быстро. Через неделю, во время очередной бункеровки, меня выдернули на «Алеут» и поставили перед толпой матросов и раздельщиков, за столом, накрытым красным сукном заседали замполит, Попов, и капитан-директор. Зачитали мои характеристики от комсомольской организации и от флотилии, а потом и рекомендации которых было целых три! Третью, неожиданно от меня, выдал мне старпом! Задали несколько вопросов, на которые я ответа не знал. Я выкрутился, ответив туманно и расплывчато и в духе восхваления лично товарища Сталина, который подарил нам "счастливое детство" и ведёт нас "в светлое будущее", этот ответ удовлетворил всех более чем. Затем слово взял капитан-директор и целый час (я не преувеличиваю!) вещал о том, какой я был активный комсомолец, передовик и вообще, «спортсмен и просто красавец». Замполит резюмировал выступление начальства, да так, что я уже было обрадовался, что минует меня чаша сия, но как оказалось зря.

— Итак, товарищи! Как я уже ранее докладывал, в партийную организацию нашей китобойной флотилии, то есть мне лично, поступило заявление от второго помощника капитана китобойца "Энтузиаст" — гарпунёра Виктора Жохова, с просьбой о вступлении в партию. Всем известно, что Жохов, являясь передовиком, имел ранее ряд злостных нарушений в дисциплине, и даже наказывался понижением в должности! Этот досадный факт в его биографии не делает ему чести, товарищи. Однако будем объективны, нарушения дисциплины были Жоховым допущены по ряду объективных и уважительных причин и все дисциплинарные наказания с него давно сняты досрочно. Но, тем не менее, для кандидата в члены ВКПб, подобные проступки недопустимы! Я надеюсь, что комсомолец Жохов сделал выводы и подтянет свою персональную дисциплину до образцового уровня. Учитывая, колоссальный потенциал Жохова, являющегося первым советским гарпунером, отличным штурманом и его заслуги перед партией и народом, а также его участие в спасении прославленных полярных лётчиков и всей флотилии «Алеут», считаю возможным проявить великодушие к комсомольцу Жохову, дать ему, так сказать, наш всеобщий мандат доверия, и принять его в кандидаты ВКПб. Кто «за», прошу поднять руки?!

Я не успел рта раскрыть, чтобы попытать возразить: «Что я мол недостоин, мне еще рано, позвольте мне уйти в самоотвод». Но поздно, поднялся лес рук. И сияющий замполит довольно и важно провозгласил.

— Единогласно?! Замечательно! Я и все руководство нашей флотилии, выражает надежду, что глубоко обдуманное решение нашего с вами дорогого товарища Виктора Жохова, послужит достойным примером для остальных — для всех тех, кто еще не решился, открыто заявить о своем решении, вступить в ВКПб. Жохов, поздравляю Вас и прошу садиться! После собрания, Вам надлежит незамедлительно подойти ко мне.

Но на этом всё не закончилось. Перед вручением партийного билета, я расписался в ведомости об удержании партийных взносов и получил несколько партийных поручений, суть которых сводилась только к одному — я теперь должен голыми руками душить китов в промышленных масштабах и наизусть выучить полное собрание сочинений товарищей Ленина и Сталина, а также всех остальных не менее достойных товарищей, в основном немецкого и еврейского происхождения! С каждой зарплаты мне теперь предстояло отчислять долю в «общаг», для обеспечения достойного содержания вышестоящего партийного аппарата. А это, уже другие деньги! Не те детские и довольно маленькие взносы в копилку комсомола, а много больше! Испытательный срок мне, как и обещал замполит, установили в шесть месяцев. Ровно шесть месяцев мне давалось, что бы я вырос над собой, и осознал, какое же высокое доверие мне оказано! У меня, как у кандидата, появлялось почетное и обязательное право присутствовать на многочисленных партийных собраниях и даже иметь совещательное слово. То есть, чисто теоретически, я мог выходить на трибуну, откуда гневно вскрывать недостатки товарищей по партии и критиковать других членов ВКПб, вплоть до капитан-директора или даже, самого великого и ужасного замполита! Но, это в теории! На практике, такими делами заниматься не стоит, если жить хочется, и уж поверьте, я точно так делать не буду, если конечно мне никто повода не даст. Дальше уже голосовали три члена партии из команды «Энтузиаста», и я в мгновение ока стал парторгом нашего китобойца!

Замполит торжественно вручил мене картонную папку с протоколами партсобраний нашего героического китобойца, выписками и конспектами покойного Бивнева. Уже в своей каюте я бегло просмотрел папочку и выпал в осадок. Димка Бивнев старательно писал замечательные протоколы липовых партийных собраний с грамотными и своевременными решениями и сногсшибательными идейными инициативами, и головокружительными предложениями. Чего, например, стоит предложение, выйти с инициативой в правительство СССР о приглашение в нашу страну всех безработных и угнетаемых жителей капиталистических стран, для предоставления им советского гражданства и последующего трудоустройства! Ведь по Конституции СССР, у нас в стране было гарантировано право на труд всем гражданам страны. К тому же, рабочих рук постоянно не хватало, а в загнивающих капиталистических странах свирепствует безработица, и прозябают от вынужденного безделья миллионы людей, голодая и проклиная буржуев и капиталистов. Вот, их бы сейчас на нашу флотилию! Эх, глядишь и коммунизм не за горами! Ура, товарищи! Его грандиозные доклады в вышестоящие партийные организации были наполнены политически зрелыми предложениями с далеко идущими перспективами и глубокомысленными анализами непростой ситуации в стране и во всем мире. Я, буквально плакал от умиления и восторга, зачитываясь толстенными приложениями к протоколам и решениям партийных собраний, которые, «между нами девочками», вообще, ни разу не проводились. Спасибо тебе дружище, за сэкономленное время и сохраненный в здравом уме рассудок. Ну а конспекты, это вообще отдельная история, законспектировать полтонны работ плодовитых на разные бредовые идеи В.И. Ленина, К. Маркса и Ф. Энгельса, и пару кубометров постановлений и решений всевозможных очередных и внеочередных съездов, а также многочисленных пленумов и прочих запланированных и незапланированных бесконечных коммунистических сборищ, всяких банно-прачечных заседаний и полуночных партийных бюро, советов и вечеринок, это надо было уметь! Я теперь под другим углом взглянул на нелюдимость и бесконечную злость Димона, тут хочешь-не хочешь, а озвереешь! Да и в каюте он своей получается постоянно пропадал не потому что людей сторонился, а работал товарищ! Ох и работёнку мне подкинули, теперь всё это предстояло делать мне…

Были и другие последствия моего вступления в партийную организацию флотилии. Как только закончилось собрание, Попов выдернул меня буквально на два слова, чтобы предупредить.

— Поздравляю Виктор! На тебе теперь большая ответственность и ты должен соответствовать высокому званию коммуниста и парторга. Долго толочь воду в ступе не буду, скажу только одно — жениться тебе надо Витя, причём срочно!

— Нахрена козе баян?! Я так думаю, не жил Витька Жохов плохо и нефиг начинать! — я настолько офигел от услышанного, что в который раз забыл про субординацию.

— Ты дурак или прикидываешься? — тяжело вздохнув, спросил меня Попов.

— Разве может кандидат в компартию, быть дураком? Что это вы такое говорите товарищ дублёр капитан-директора! — окрысился я — дураков в партию не принимают, это каждый знает, даже наш замполит!

— Точно дурак! — констатировал Попов — у тебя замечательные перспективы Жохов! Ты передовик, лучший гарпунёр флотилии, представлен к государственной награде, и можешь высоко взлететь, не просри такую возможность Витя! Сам то ты как думаешь, зачем я этот разговор затеял? Или ты считаешь, что мне делать нечего, а только следить за тобой, и выявлять кого ты на койке валяешь?!

— Э… Ну я не совсем понимаю, что входит в обязанности дублёра капитан-директора — задумался я — но сколько раз и кому я присунул, это вроде как только моё дело!

— Считай, что твою шутку я оценил и от души посмеялся, но ты ошибаешься Жохов! Это теперь дело партийной организации всей флотилии! Ты мне поверь, как опытному партийцу, не пройдёт и пары недель, а мы на точно таком де собрании будем разбирать вопрос одного глупого и получается недостойного кандидата, который ведёт аморальный образ жизни! Догадываешься, кто этот кандидат?!

— Я что ли? — догадаться было очень трудно, но я всё же попытался, других кандидатов на эту роль, кроме меня любимого я вспомнить не смог.

— Ну вот, дошло до тебя наконец то! Я тебе зла не желаю Виктор, я тебя сам в партию рекомендовал и из-за тебя теперь могу пострадать! И не только я, а ещё и старпом и замполит! Ты же не хочешь, чтобы у нас были неприятности? Или хочешь? — пристально уставился на меня Попов.

— Нет конечно, вам я неприятностей точно не хочу — а старпому нагадить только рад буду, подумал я, но в слух этого говорить конечно не стал — вы для меня много сделали, что же я, вам гадить буду?

— А уже гадишь! В общем так, жениться или нет, конечно твоё дело. Если женится не хочешь, то лучше иди и утопись! И что бы к Ирине больше не подходил! Мы с тобой вроде бы договаривались, насчет свадьбы во Владивостоке, так вот, если ты всё же не передумал, то заявление уже сегодня, от вас обоих, должно лежать на столе капитан-директора! Ситуация поменялась кардинально, сам должен понимать, ты теперь на виду! Ты же понимаешь Жохов, что будет, если ты не сделаешь, как я тебе сказал?

Я понимал… Да чего там понимать, если я не получу на свой безымянный палец кольцо в самое ближайшее время, участь моя будет предрешена. Я ясно представил, как меня с позором изгоняют с заседания партколлектива флотилии, забрав партбилет. Затем, вызывают на него всех несчастных, кто выдал мне рекомендации и начинается кровавая экзекуция. Затем, по ее окончании, меня вызывает к себе замполит и образцово показательно ставит в позу заядлого дачника и порет. А потом, что останется от гарпунера Жохова, зверски и с особым цинизмом изнасилуют Попов, старпом и капитан-директор. Ну а дальше, меня с разодранной в клочья задницей исключат из комсомола и понизят в должности до камбузёра. Но и на этом мои неприятности не закончатся, и по возвращении во Владивосток, с флотилии меня вообще выпрут, направив для дальнейшей службы последним помощником капитана самой засранной и маленькой колоши наркомата рыбной промышленности, которая насквозь поравнялась рыбьими потрохами и держится на плаву за счет того, что гавно не тонет. Вот, в принципе, и все. Такие радужные перспективы у тебя Жохов!

— Понимаю… — обреченно пролепетал я. Эх, твою же мать! Сколько от судьбы не бегай, а все дорожки, помимо моей воли, ведут меня под венец. И не то что бы я был против, но всё же это я должен решать, а не замполит с Поповым! Я плыву по какому-то течению, которое захватило меня и не хочет выпускать из своих цепких объятий!

Заявление мы с Иркой подали в тот же день, а свадьба была назначена на следующий, во время очередной бункеровки «Энтузиаста»…