Александра

— Я тебя понял. Как только ты наденешь вот это кольцо и тебе возложат корону Ливонии, и ты станешь королевой потомкам тех древних германцев, эта кровь пробудится.

— Да. Я думаю, что с этого момента кровь Нибелунгов получат и мальчики. То есть, мои и Елены сыновья.

— И Вячеслав с Андреем?

— Возможно. А возможно только те сыновья и дочери, которые будут рождены после пробуждения. Я не знаю, Василий.

Великий Князь походил по комнате задумавшись, всё время бросая на меня странные взгляды. Я даже нервничать начала, уж не спалилась ли и не разгадал ли он мои махинации. Но вот он улыбнулся. Остановился и смотрел на меня открыто.

— Александра, а ведь ты настоящее сокровище. И я благодарен Господу, что ты появилась здесь. Значит кровь Нибелунгов! А ведь для всех этих германцев это очень серьёзно. Твое право на корону становится неоспоримым. Даже папа ничего сделать не сможет. А попытается тебя как-то ущемить или принизить, вызовет возмущение и ярость половины Европы, если не больше. особенно среди германских князей. Даже Максимилиана могут проигнорировать. Какой интересный поворот. — Она подошёл ко мне, взял меня за плечи. Смотрел мне в глаза. — Обещай мне, что станешь моей женой. Что будешь детей рожать только от меня.

— Я же тебе уже пообещала. Хочешь ещё раз скажу это? Даже поклянусь тебе в этом? — Я вытащила нательный крест и поцеловала его. — Запомни, Василий, ни один мужчина не коснётся моего тела, кроме тебя.

Он притянул меня к себе и поцеловал. Я ответила, обняла его за шею. Стояли с ним и целовались. Отстранившись, наконец, от моих губ, князь проговорил:

— Надо Митрополиту сказать. А то упрётся ещё.

Митрополит, выслушав, долго молчал. Потом повелел:

— Александра, покажи знаки.

— Владыко, мне что, заголятся?

— Что-то ты Владыко лишку дал! Что значит покажи⁈ — Недовольно высказался Василий. — Знаки у неё на спине.

— А ты, Государь, уже видел, получается?

— Я не видел. Александра мне сказала.

— А если это дьявольские знаки?

— Не дьявольские. Если бы были дьявольские, разве могла бы Царевна святые реликвии, не то, что держать, но и даже прикасаться к ним? И в храм божий не смогла бы зайти. — Продолжал возражать Великий Князь. — Сколько она раз причащалась?

— Владыко, вот эти руны. — Я показала ему на свиток. — Они в тексте указаны.

Объяснила ему значение рун, как объясняла до этого Василию. В конце концов, убедили Владыку, что ничего страшного руны не несут. И что заголятся мне перед, пусть и духовником, но всё же мужчиной не надо. Особенно был этому доволен Василий. Всё же он довольно болезненно воспринимал любые поползновения в мою сторону со стороны других мужчин, пусть и даже стариканов, и священников. И вот приём самого посольства.

— Царевна Александра. Покажи то, что долго скрывала твоя семья.

Ливонцы недоумённо посмотрели на меня. Как, впрочем, и бояре. Спокойными оставались только Василий и Митрополит. Я посмотрела на Владыку. Он кивнул мне.

— Покажи, дщерь наша.

Я взяла из рук Елены небольшой ларец. Открыла его и вытащила пергамент, завёрнутый в шёлковую ткань пурпурного цвета.

— Ландмаршал, подойдите ко мне. — Он подошёл. Я развернула ткань на его глазах и протянула ему свиток. — Возьмите. Надеюсь, что латынь Вы, ландмаршал, знаете. Свиток написал в 165 году от Рождества Христова или в 907 году от основания Рима, префект девятого испанского легиона Римской империи Гней Антоний Пилум. Возьмите, только аккуратно. Ему всё-таки больше тысячи лет. Это наша семейная реликвия. Часть нашей родословной. Читайте. Можете вслух, чтобы слышали все. Этот свиток хранился в моей семье сотни лет. И никогда никому не показывали его. Он передавался по наследству.

Ландмаршал начал читать. Читал по латыни, вслух. Многие её знали. А кто не знал, тому тихо объясняли. В Грановитой палате стояла тишина. Слышался только голос ландмаршала. Закончив читать, он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.

— Нибелунги не легенда?

— Нет. Они жили в реальности. Больше тысячи трёхсот лет назад. И были древней германской династией королей, по-римски рексов.

— Подожди, Принцесса, но легенда гласит, что дочь Зигфрида звалась не Боудика, а Аслауг, которая стала женой Рагнара Лодброка.

Я отрицательно покачала головой.

— Нет, ландмаршал. Рагнар Лодброк, жил спустя семьсот лет после описываемых событий. И стать мужем дочери Зигфрида и Брунхильды никак не мог. Аслаунг была дочерью другого Зигфрида, который к Нибелунгам никакого отношения не имел, так как к этому времени никого из Нибелунгов уже в живых не было, кроме представителей династии Дуков, получившим кровь этой древней германской династии через Боудику в её потомках.

— Принцесса, опять же согласно легенде Брунхильда не была женой Зигфрида. Она была женой другого человека. Хотя Зигфрид и прошёл испытания, которые она назначила своему будущему мужу. Но Зигфрид выдал вместо себя своего…

— Ландмаршал. Это всего лишь легенда. Которая ничего общего с реальностью не имела. Перед тобой документ. Отчёт префекта девятого легиона о том, что происходило. Это не легенда или сказки. Да, то что Брунхильда узнав об обмане приказала убить Зигфрида, красивая история, достойная куртуазного романа. Но я повторюсь, это всего лишь легенда, сказка, то есть то, чего никогда не было. Но легенда и то, что было в реальности сходятся в одном. Брунхильда была воинственной королевой. В этом они сходятся. Реальная Брунхильда была не только воинственной, но и настоящей, не только женой, а соратницей и боевой подругой своему супругу.

— Хорошо, Принцесса Александра. Но в свитке речь идёт о Дуках. Но ты и твоя сестра не Дукини. Вы Комнины.

Я улыбалась, глядя на ландмаршала.

— И здесь ты тоже ошибся, ландмаршал. Всё дело в том, что Комнины породнились с Дуками. Мой предок, Алексей Первый Комнин взял в жёны внучатую племянницу Константина Десятого Дука, Ирину Дукиню. И в браке Августа Ирина подарила мужу довольно многочисленное потомство. Если мне не изменяет память девять или десять детей, из них половина девочек и половина мальчиков. В последствии Комнины даже писали свою фамилию, как двойную Комнины-Дуки. Как бы подчёркивая, что они принадлежат двух имперским династиям. Это общеизвестный факт. Пожалуйста, ландмаршал, спросите это у учёных мужей, которые изучали историю Византийской империи и её императорских династий. Вам это любой учёный муж подтвердит. Как раз в этом никакого секрета нет.

— Значит, Порфирородная, ты не только Комнина, но и Дукиня? И Елена тоже?

— Совершенно верно. И ещё, ландмаршал. Помнишь я нарисовала тебе знаки и спросила, что это?

— Помню. Это были руны, «Одал» и «Тейваз». Ты сказала ещё, что эти руны начертаны на ваших с сестрой телах.

— Совершенно верно. Я не знала, что это такое. А ты, ландмаршал, разъяснил мне. После чего, отдельные фрагменты мозаики стали складываться вместе, в одну картинку. И я стала понимать, зачем эти руны, наносили на тела потомкам Боудики. Причём исключительно только девочкам в течении более, чем тысячи трёхсот лет. Их наносили только девочкам, дочерям, но не сыновьям.

— Почему?

— Не так быстро, ландмаршал. Я уверена, что скоро ты и сам поймёшь, почему⁈ Так вот, если соединить смысл обеих рун, что получится, ландмаршал? — Платер ожидающе смотрел на меня, как и все остальные в палате. — А получится следующее, чтобы вновь обрести собственность, которая принадлежит тебе по праву крови, и которая не подлежит отчуждению, ты должен преодолеть мужественно все препятствия и опасности на пути к своей цели. И сохранить род свой, несмотря ни на что. Я права, ландмаршал?

Он некоторое время молчал. Потом кивнул.

— Да, всё верно. Если соединить две эти руны, то получится так, как ты сказала, Принцесса.

— Эти руны были нанесены нам в детстве. Сначала мне спустя год после рождения, а потом Елене, тоже спустя год, после её рождения. Эти руны то появлялись, то пропадали и становились невидимыми. — Сказав это я замолчала. По палате прокатился ропот. Бояре переговаривались между собой. Как и рыцари. Я жадала пока все замолчат. Ландмаршал не выдержал и спросил:

— Почему? Это какое-то колдовство?

— Я не знаю почему, ландмаршал. Но навряд ли это было колдовством. Я и Елена, мы обе добрые и благочестивые христианки. Мало того, если бы я была порчена колдовством, то разве могла бы не то, что брать в руки, но даже прикоснуться к священными реликвиям христианства? К Святому Граалю и причастится из него. Разве могла бы я прикоснуться к плащанице Господней, на которой кровь спасителя? Разве могла бы прикоснуться к мощам святого? Нет. Здесь другое, ландмаршал. Что, я не знаю. Подтвердить то, что руны, то появлялись, то исчезали может боярыня Вяземская Евпраксия Гордеевна. Она мать наших с Еленой мужей. Перед тем как нам обвенчаться с её сыновьями, боярыня видела нас с сестрой в бане. Это были смотрины. Такое проходят все девицы и молодые женщины перед тем, как выйти замуж. Это есть у всех народов. Я права?

Я видела, как закивали бояре, подтверждая мои слова. Ландмаршал тоже кивнул.

— Так вот, когда она нас смотрела, на нас с Еленой не было рун. Это же мог бы подтвердить мой покойный муж, боярин Иван Вяземский. Но, как ты понимаешь, ландмаршал, он не может уже этого сделать. Но может его брат, женой которого является моя сестра. Всё дело в том, что последний раз руны проявлялись, когда мы с Еленой потеряли всю свою семью. Нашу матушку, матушку моего отца, самого нашего отца. А я потеряла ещё и первого своего мужа, катафрактария Иоанна. Османы тогда нас сумели выследить. Они убили наших родных. Погибла вся наша охрана, которая сопровождала нас с самого рождения из особо верных воинов. Они дали нам возможность с Еленой бежать и скрыться. Мы только и успели захватить свиток, кольцо, часы, которые мне отдал отец, саблю, кою он звал шашкой и немного денег. А так же сказал где нам найти убежище и кров. Нас скрывали разные люди. Как простые смерды, так и высокородные. Кто они, мы с Еленой никогда и никому не скажем. Тем более, это уже не важно. С тех пор руны не проявлялись у нас у обеих сразу. Проявилась только один раз у меня, когда убили моего второго мужа, боярина Вяземского. Но только у меня. У Елены нет. Но на сороковой день смерти мужа, руна пропала. И вот за три дня до того, как вы ландмаршал с рыцарями Ордена приехали предложить мне корону Ливонии, руны проявились. И у меня такое ощущение, что они больше не пропадут. И наконец последнее. Когда мне было 13 лет, а Елене 10, нам подарили по красивой кукле.

— Что подарили? Простите, Ваше Императорское Высочество?

— Куклы, ландмаршал. Обыкновенные куклы. Мы же с Еленой были девочками. А все девочки любят играть в куклы. Куклы, конечно, были не совсем обычными, небольшие, примерно с полтора локтя ростом. Очень красивые, в красивых платьях и с коронами. Куклы символизировали принцесс. Но я к куклам всегда была равнодушна. Мне больше нравилось оружие. — Я улыбнулась. Рыцари и бояре, я заметила, тоже. Великий Князь усмехнулся. — Отец часто говорил, что мне надо было родиться мальчиком. Но господь распорядился иначе, родилась дочь. А потом вторая. Так вот, я тогда отдала Елене свою куклу, и она радостно играла с ними. Я помню, это был зал в одном из замков Южной Франции, в Лангедоке. Горел камин. Я вытащила из шкатулки, где лежал свиток, кольцо и стала им играть. Отец сидел тогда рядом и смотрел на нас. На меня и Елену. Я тогда спросила впервые его: «Батюшка, что это за кольцо?» Он посадил меня на колени, поцеловал в лоб и сказал странные слова. Вернее, я подумала тогда, что они странные. Не поняла их, всё же я была ещё ребёнком. А сказал он следующее: «Кровь древних королей проснётся, когда дочь наденет кольцо власти и вернёт корону». Я тогда подумала, что речь идёт о короне римских и византийских цезарей. Но оказалось он говорил о другой короне. На мой вопрос, что это значит? Он ответил, что так гласит древнее пророчество. Что якобы это сказала Боудика, отправляя своих детей в Рим. Сама она осталась с телом умершего мужа.