Александра

Глава 16

Вперёд, вперёд мои кадеты.

Во славу Родины своей.

Несите меч, как эстафету.

Храните честь, она важней

Всего, что есть на свете.

Вам расширять страны пределы

От стран ночных до полудённых

И это будет вашим делом

С младых годов, до сединою убелённых.

Zay…

С Еленой встретили Новый год так, как привыкли. То есть, велела парням срубить нам небольшую ель, пушистую и красивую. Мои охламоны притащили даже две.

— Зачем две, Илья? — Спросила я гвардейца. Елена тоже смотрела на него удивлённо.

— Ну, дык, это, царевны. Вас же двое. Вот мы и решили, что вам для чего по ёлке нужно!

Господи, сама святая простота! Ничего не стали им говорить. Одну ёлку воткнули на подворье в сугроб. Вторую установили в тереме. Никто ничего не понимал. Так как на Руси в это время Новый год праздновали 1 сентября. Потом всю молодёжь Вяземских, а так же своих гвардейцев, Дарёнку с Фросей и некоторых других, посадили делать игрушки. Собирали шишки, красили их в разные цвета. Шили из тряпок кукол и фонарики. Из соломы. Из всего, из чего только можно делали ёлочные игрушки. Народ втянулся. Я объявила награду за самую красивую игрушку. А также нарисовала деда Мороза и Снегурочку. Показала их народу. Никто ещё ничего про этих персонажей не знал. В итоге, Снегурочку сделала одна из дворовых девушек. Практически девочек. Сделала она из соломы и тряпок, которые я дала. Сама раскрасила. Очень хорошо получилось. А вот Деда Мороза сделал Айно. Из бересты. Получилось прикольно. Девушке я дала серебряный флорин и отрез ткани. Запретила забирать у неё что-то. Причём обязала своего мужа проследить за этим. Я видела какими благодарными и преданными глазами она смотрела на меня. Ведь для неё это было целое состояние. Ну а за Айно беспокоится не стоило. Его подружка сразу подсуетилась, забрала у него флорин и ткань, всё сразу утащила в их закуток, где они жили. Она вообще преобразилась. Из глаз исчезла затравленность, забитость. Переоделась. Тем более, на своих парней я денег не жалела. Но и спрашивала с них по жёсткому. Гоняла в хвост и гриву. И не имело значение какая погода стояла. Снег, дождь, жара или холод.

Парни сразу потребовали от Айно проставится.

— Божен! — Оправдывался он. — Эда уже забрала флорин.

— И что? Ты кто? Муж или так мимо проходил? — Это они у меня научились. — Чего баба тобой командует?

Я наблюдала наезд по всем правилам. Решила вмешаться.

— А почему баба не может командовать? Я же тоже баба, Божен.

Они, увидев меня, сразу встали по стойке смирно.

— Царевна, ты это другое. — Сразу начал юлить Божен.

— Почему, Божен? Грудь у меня другая или что ещё другое? Тоже самое, что и у Эды. Не веришь? Спроси у моего мужа и спроси у Айно. Потом сравни их ответы.

Послышался смех. Это смеялись мой муж и его брат. Оба хохотали, глядя на Божена. Остальные гвардейцы тоже стали ржать. Айно уже смотрел на Божена ухмыляясь.

— Ладно, Божен. Нате вам ещё один флорин. Идите, а то смотрю, ты, мой легионер, голодным останешься, да с жажды умрёшь. А я вас всех люблю и не могу позволить такому непотребному делу свершится.

Стояла держала в руках серебряную монету.

— Царевна Александра. — Воскликнул Божен. — Другое, это не то. Ты царевна, хозяйка наша. Мы обязаны тебя слушать. А Эда…

— А что Эда? Эда жена твоего боевого товарища. А ты Айно настраиваешь против жены. А это не хорошо.

— Я его не настраивал. Просто хотел, чтобы он показал, кто у них главный.

— Божен! Главный в семье мужчина. Муж и жена связаны тысячами нитей друг с другом. Это не только чувства, любовь, это и дом, и дети и ещё много чего. Но жена не менее важна, чем муж. Скажи, Божен, кто даёт жизнь? Кто детей рожает?

— Царевна, дык, ясно кто.

— И кто? — Во дворе стояла тишина. Многие, кто были здесь молчали, глядя на нас с Боженом. Даже маман вышла и смотрела на нас и слушала наш разговор. Дядька Евсей замер, слушая нас. Мой муж с братом Василием. Челядь, дружинники. — Подумай хорошо, прежде чем ответить, баба или женщина?

— Ну дык…

— Скажи, кто я? Женщина или баба?

— Ты царевна. Какая ты баба?

— Божен, а царевна кто?

— Женщина.

— Молодец, умный мальчик. — На подворье раздались смешки. — А Эда кто?

— Ну дык…

— Божен? — Я качала головой.

— Женщина.

— Правильно, Божен. Она жена воина. Сама не праздна уже. Кого родит, Божен?

— То господь знает.

— Правильно, господь. Родит она либо мужа, либо женщину. Если мужа, то воина. Если деву, то значит будущую жену воина и мать воинов. Вот скажи в чём не права Эда? Она всё в семью. А если с Айно что-то случиться? Не дай бог. Но он воин. И его жизнь не принадлежит ему. И если такое случиться, как и с каждым из вас может, то кто позаботиться о ней, о её детях? Конечно, я не брошу жен и детей своих воев, для меня каждый из вас дорог. Дорог каждый воин, ибо его жизнь священна, так как он защищает отчину от ворога. Но жизнь жестока, Божен. Многие вдовы остаются один на один с голодом, когда кормильца теряют. И всё ложится на её плечи. Дети, как их прокормить, вырастить? Думаешь это легче, чем саблей в поле махать? Нет. Это даже тяжелее. А теперь скажи, кто важнее в семье, муж или жена?

Божен молчал, опустив голову. Я видела, как маман довольно кивнула. Правильно, жена тоже важна и очень сильно. Ей это нравилось.

— Царевна, оба важны. — Ответил Божен. — И жена и муж. А кто главный, дык это пусть они сами выясняют.

Я засмеялась.

— Ну наконец-то, Божен, ты это понял. Никогда не говори другому парню, кто главный в семье. Это их личное дело. Но, Божен. — Я продолжала протягивать ему серебряный флорин. — Традиции тоже священны. Насчёт того, чтобы отметить победу боевого товарища. Так что бери.

Маман качала головой с осуждением. Народ смеялся над Боженом. Но монету он взял.

— Александра. — Проговорила маман громко. — Балуешь ты их, серебро разбрасываешь щедро.

— Матушка, так что посеешь, то и пожнёшь. Да, я не жалею на них серебра. Но я уверена, если что случись, они отдадут жизни свои за меня.

— Можешь не сомневаться, царевна. — сказал Божен и поклонился. Как поклонились и все остальные мои гвардейцы.

— Я знаю, Божен. Матушка, они моя гвардия. Тем более, впереди великие времена. Государь дал добро на кадетский корпус. Будем набирать мальцов, мальчишек.

— Какой корпус? Каких мальцов, Александра? — Боярыня смотрела на меня удивлённо.

— Детей бояр, служивых дворян и даже сирот бездомных.

— Зачем?

— Будем выращивать и пестовать будущую элиту русского войска. Грядут большие перемены. И Божен, как и остальные мои гвардейцы, возьмут на себя воспитание молоди. Будут учить их тому, чему я их научила. Не даром они учились махать не только саблей, но и читать и считать. Будем выращивать русский офицерский корпус.

— Охфицерский? Это что такое?

— Это командный состав и элита армии. Те, кто войском будет командовать. Я сама их учить буду, и Елена. И самые лучшие воины. — Оглядевшись, увидела дядьку Евсея. — Дядька, станешь ли ты пестуном молоди, что придёт ко мне? Очень надеюсь на твои знания, на твою мудрость.

Он приосанился. Огладил свои усы с бородой.

— Стану, дочка, раз просишь. А чего не встать? Молодь учить надо. Правильно ты говоришь.

— Спасибо, дядька. И Иван мой учить будет, и Василий.

— Саш, ты чего? — Удивлённо посмотрел на меня муж. Василий тоже глядел вопросительно.

— Надо так, Ванечка. Для будущей славы Руси нашей. Я уже уставы пишу.

— Что за уставы, дочка? — Тут же спросил Евсей.

— Воинские законы, по которым учить будем, дядька. Мы будем строит новое войско Руси, на новых правилах и законах. И поверь дядька Евсей, мы создадим непобедимое войско. Как в своё время Великий Рим создал своё, непобедимое войско. А к этому войску, новое оружие будет. Пушки уже льют.

— Дочка, да я не против. Я же сказал тебе сделаю всё, о чём просишь.

— Вот и хорошо, дядька. Будешь главным над кадетами, в плане воинской выучки, выдержки, стойкости, ибо воин должен с честью переносить все тяготы и лишения воинской службы.

— Хорошо сказала, дочка. С честью переносить тяготы и лишения.

— Доченька, а кто содержать то будет этих… Как ты говоришь? — Тут же спросила маман. Вот что значит домовитая и расчётливая женщина.

— Часть выделит Великий Государь из казны. Остальное мы будем содержать.

— Да как же это, Александра? По миру ведь пойдём!

— Не пойдём, матушка. Наоборот, если сделаем это, слава великая будет роду Вяземских. В веках потомки помнить будут. — Подошла к ней, взяла её за руки, прислонилась к ней, словно дочь. — Матушка, те кадеты будущая элита русского воинства. Вырастут станут командовать полками. Мы будем их обувать и кормить. А кто присмотрит за этим? Чтобы не обманули и не украли что. Чтобы еду поставляли, одежду. Чтобы тепло им было. Кто, кроме как не ты, матушка. Понимаю, хозяйство большое будет, но тебе ведь не привыкать? И кого помнить они будут в первую очередь, как не тебя матушка и звать будут так же. Ибо станут детьми твоими. То великое дело Евпраксия Гордеевна. Кто ещё из боярынь сможет этим похвалиться? И предки твои гордиться этим будут, потомки твои вспоминать добрым словом.

— Ты чего мне, Саша, объясняешь такое? Большое хозяйство, не думаю, что больше, чем сейчас. Справлюсь я.

— Вот и хорошо, матушка. А за это, будет тебе привилегия от Государя, что в твоё хозяйство никто вмешиваться не будет сметь. Даже батюшка, супруг твой.

— Даже так?

— Да, матушка. Только всё по совести нужно будет сделать. Не гоже юнаков обижать, да обделять будет.

— Ты чего такое говоришь, Александра? Когда это я детей обделяла? У меня вся дворня сытая. За этим строго смотрю.

— Вот и за корпусом будешь смотреть. Ибо теперь это и твоя вотчина будет.

Увидела Елену. Та смотрела на меня и ехидно улыбалась. Вот коза какая!

Вечером, Ленка пришла к нам с Иваном в светлицу. Животы у нас с Еленой уже обозначились. У Елены больше, у меня меньше, но всё равно. Ваня, увидев Елену сморщился.

— Что опять вам поговорить надо?

— Надо, Ванечка. Ты пойди до брата своего, он тоже недоволен.

— А кто доволен будет, когда его от жены отрывают? — Иван накинул кафтан, сунул ноги в сапоги и вышел.

— Ничего, перебьются, добры молодцы! — Сказала Елена вслед моему мужу и быстро пристроилась рядом со мной. Я сидела и перед медным полированным до зеркального блеска зеркалом, расчёсывала волосы.

— Что, Лен?

— А ты ловко обработала народ, Сань! — Она захихикала. — Умеешь ты, Саша, по ушам ездить. Маман прониклась по самое не могу.

— Лен, а кто лучше справится с большим хозяйством, как не наша свекровь? Пусть она станет матушкой для кадетов.

— Василий правда разрешил?

— Правда. Сказал делай, что должна, а он посмотрит.

— Вот жук какой.

— Нормальный. Он рачительный хозяин. Дело новое, ещё неизвестное. А он вложится по полной и вдруг пшик. Надеюсь, что, когда увидит наших кадетов, может проникнется.

На следующий день, приехала в карете на полозьях на полигон за городом. Да, Фёдор Мстиславович не забыл о каретах. Мы с Еленой рисовали ему типы карет, а также повозок, что было не мало важным. В качестве эталона для повозок, взяли фургоны американских переселенцев. Для этого времени вполне технологичные, то есть их можно было изготовить и очень удобные. В них не только людей можно было перевозить быстро, но и различные грузы. Главное передвигались они очень быстро. В них и ночевать можно было. Такие фургоны должны были сопровождать как сами войска, так и мобильные конно-артиллерийские группы. Такие группы должны были состоять из ста-ста пятидесяти ратников, усиленные двумя, максимум тремя полевыми орудиями «единорогами», стреляющими шрапнельными снарядами.