Княжий сын. Отцовские долги

Глава 8

Союз Торговых Городов. Ямпольская застава. Середина лета 2224-го года от Рождества Христова.

- Ну, прибыли, - сказал боярин Лука, который, как обычно, ехал рядом со мной.

- Да, прибыли, - согласился я.

Двухнедельный путь оказался позади. Кто бы вообще мог подумать, что такая длинная дорога почти через все государство, если, конечно, можно считать Союз Торговых Городов таковым, окажется настолько скучной. Ехали, не торопясь, мечей за все время из ножен не доставали, кроме разве что того, чтобы часок поиграться в тренировочные поединки перед сном.

Останавливались прямо в полях, неподалеку от трактов, да в деревнях, где нас без всяких проблем соглашались разместить на постой, после того, как я показывал старостам подорожную. Разве что не кормили, но еды у нас хватало, нам выдали ее на всю дорогу. Только пиво приходилось покупать, но тут уж в ход шло личное серебро моих дружинников. Кормить эту ораву я был готов, тем более, что это теперь была не моя забота, а киевских властей, а вот поить - уж увольте. В этом деле каждый сам за себя.

В последней из деревень, где устроились переночевать, мы даже взялись сопроводить местных на ярмарку в Виннице. Крестьяне тамошние опасались какой-то банды, орудовавшей в окрестностях, да и нам все равно было по пути, так что их две телеги поехали вслед за нашей. Никаких разбойников мы не встретили, а селяне потом отдарились за помощь бочкой солонины из свинины и небольшим бочонком меда.

И ведь, что самое главное, тракты тоже были оживленными. Мы нередко встречали торговые караваны, небольшие ватаги наемников, ну или просто селян, которые тащили свои немудреные товары, чтобы продать их в одном из ближайших городков. Но то ли никто не рисковал связываться с большой дружиной, то ли нам так везло, никто за всю дорогу на нас не напал.

Когда мы добрались до Винницы, стражники на воротах без всяких разговоров проводили меня до местного мэра, которому я и вручил выданную мне в Киеве подорожную. Тот без особых разговоров отправился со мной на склад, где нам выделили еще три телеги, наполненные бочками и коробами солонины, мешками зерна и овощей. Боярич Владислав и Савва пересчитали все, чтобы удостовериться, что еды и фуража действительно хватит на целый месяц, после чего выборочно проверили, нормальные ли продукты нам дали. Нет ли там гнили, не протухло ли мясо.

И вот, еще через три дня мы добрались до Ямпольской заставы. Она оказалась достаточно большим и неплохо укрепленным, пусть и деревянным, острогом на берегу у самой переправы через Днестр. Как я понял, этот паром и был основным местом, которое мы должны будем охранять, потому что именно с помощью него через реку перебираются купцы со своими товарами.

Построенные из срубов, наверняка наполненных землей, стены воображения, конечно, не поражали, но вселяли какую-то уверенность что ли. Все-таки не в чистом поле будем сидеть, а в такой крепости. Будет откуда дозоры и караулы рассылать, будет куда спрятаться на случай, если разбойники или какие другие тати подойдут.

Короче, говоря, отсидеться в ней в случае чего будет можно. Единственное слабое место - ворота, но их, если что тоже загородить можно чем-нибудь, теми же самыми телегами подпереть, да земли насыпать. И тогда враг наступать только через стены сможет, с лестницами, а ты попробуй эти лестницы под обстрелом поднеси. Можно и на шестах, конечно, но шесты мастерить особо не из чего: леса поблизости нет. Видимо, тот, что имелся, как раз на постройку заставы и извели.

Встретили нас правильно: запертыми воротами. Причем, закрывали их, как я заметил, только когда увидели на горизонте нашу рать. А разглядеть ее оказалось несложно, дождей в этих местах, похоже, не было уже несколько дней, и дорога под копытами лошадей нещадно пылила. А так как скакунов было много, то и туча пыли поднималась высоко и была далеко видна.

- Поехали поближе? - спросил я у боярина Луки.

- Только не все вместе, - ответил он. - Вдвоем поедем, переговорим. Мало ли, чего они там подумать могли, время сейчас сам знаешь какое. Как бы стрелять не начали.

- Тогда поехали, - кивнул я и тронул коня вперед.

Но совсем близко нам подъехать не дали, и когда до ворот осталось с десяток саженей, с надвратной башни послышалось:

- Стоять! Кто такие? Чего надо?

- Мы из Киева, - ответил я. - Приехали вам на смену. У нас подорожная есть.

- Сменщики? - голос внутри оживился. - А чего рано так, договору срок только через две недели выходит?

- Ну как приехали, - ответил я, разведя руками. - Открывайте ворота, нам еще обоз разгрузить и обратно в Винницу отпустить надо.

- Погоди парень, - голос звучал уже без враждебности, но я по-прежнему не видел, кто со мной говорил. - Сейчас я спущусь, посмотрим подорожную и тогда уже будем решать, открывать вам ворота или нет.

- Чего-то он странный какой-то, - повернулся я к Луке Филипповичу. - Я бы на его месте радовался, что сменщики раньше приехали, а он не доверяет.

- Кто знает, - пожал плечами боярин. - Может быть, ему нравится на этой заставе жить? Ну или есть причины не доверять. Может быть, служба тут, она вовсе не такая, как нам рассказывали в Киеве?

- В смысле? - не понял я.

- Да в прямом, - ответил боярин. - Сам видишь, крепость на холме стоит, в чистом поле. Рядом паром через Днестр, но рядом ни одного домика, ни самой захудалой хаты не стоит. Хотя место, очевидно, оживленное должно быть, торговые гости здесь должны проезжать, да и самим паромщикам жить где-то нужно. А так выходит, что живут они в самом остроге. А зачем, если внутри и так место мало?

Как-то я об этом и не подумал.

Тем временем с надвратной башни сбросили веревку, по которой на землю спустился полностью седой мужчина, одетый в пластинчатую броню и с большим шестопером на поясе. Нечасто встретишь человека, вооруженного таким оружием. Оно, конечно, штука страшная - кости ломает, шлема вместе с черепом внутрь проминает. Но все равно, большинство меч предпочитает, потому что, чтобы шестопером орудовать и сила нужна недюжинная. Я бы, например, не смог.

- Ну что там? - спросил он. - Давай подорожную.

Я спешился, открыл седельную суму, нашел нужный сверток, достал из него выданную мне в Киеве бумагу, после чего протянул их мужчине. Тот принял, внимательно осмотрел грамоту, зачем-то потрогал пальцем оттиск печати, будто думал, что она может стереться, хмыкнул, протянул мне руку.

- Степан, - проговорил он. - Капитан отряда.

- Олег, - ответил я, пожал протянутую руку. - Будем знакомы.

- Значит, это вас Григорий нам на смену прислал? - капитан снова хмыкнул и качнул головой. - Ну и дерьмовую же работенку вы для себя выбрали. Честное слово, дерьмовую. Уж поверь, лучше в чистом поле за разбойниками гоняться, чем тут, на заставе сидеть.

- Да мы, если честно, ее и не выбирали, - ответил я, почесав голову. - Можно так сказать, что эта работа нас сама выбрали.

- Что, набедокурили где-то? - понимающе спросил Степан и, не дожидаясь ответа, продолжил. - Или враги бывшего нанимателя преследуют?

- Точно, - кивнул я. - Мстительные у него враги. Вот и нанялись заставу охранять, пока не утихнет все, из памяти не сотрется. Думали, посидим тихо, спокойно, в караулы походим, за переправой последим.

- Тихо и спокойно не получится, - качнул головой капитан, развернулся лицом к воротам и махнул рукой. - Открывайте! Пойдем, Олег, расскажу тебе, как и куда располагаться, за чем особое внимание требуется. Ты как, потерпишь нас еще одну ночь, мы соберемся и завтра отправимся?

- Потерплю, конечно, - пожал я плечами. - У нас палатки и шатры есть, можем прямо тут за стенами лагерь разбить, да переночевать.

- А вот об этом лучше забудь, - качнул головой наемник. - По ночам из острога не выходи, и никому из своих людей не позволяй. Следи, чтобы дозоры до заката возвращались, чтобы у караульных всегда факелов в достатке было.

- А что здесь такое творится-то? - я невольно поежился. - Что, озорует кто-то по ночам.

- Точно, - кивнул Степан. - Озорует. Это такие озорники, что после них только растасканные кости по земле собирать. Обглоданные, знаешь, до белизны. Вот этих тварей костеглотами и зовут.

- Не слышал ни разу, - мотнул я головой. - А почему их костеглотами зовут, если они костей не глотают?

- Да откуда ж я знаю, это ж не я придумал, - посмотрел на меня как на конченного придурка Степан.

- А ты, боярин Лука, не слыхал про таких? - обратился я к своему спутнику.

- Слыхал, - ответил тот. - Говорят, что твари эти на кладбищах живут, могилы раскапывают. Одинокого путника ночью подловить могут, скотину воруют, дикого зверя тоже могут порвать. Но днем их не увидишь, день они в логовах пережидают, а если ночью угораздит костеглота встретить, то уже не расскажешь никому ничего.

Да уж, повезло нам! Вот, как чувствовал, что не все так просто, как звучало это из уст киевского мэра: служба легкая, только знай дозоры, да караулы в порядке держи, местные мирные, торгуй с ними, да купцам проезжим охрану обеспечивай...

Да, все верно, в глушь он нас отправил прятаться, только, похоже, что вместо того, чтобы спокойно службу нести, мы тут будем по ночам запираться, да каждого шороха в темноте бояться. Черт его знает, что это за твари такие - костеглоты, но, похоже, еще одно порождение Последней Войны. Что-нибудь вроде тех же самых волкулаков.

Ворота тем временем уже открыли. Степан широким шагом двинул во двор крепости, я, ведя жеребца в поводу, пошел за ним. Остальное мое воинство тоже двинулось следом.

Двор крепости оказался застроен очень странно: с одной стороны дома очень плотно жались друг к другу, а с другой наоборот было очень просторно и много свободного места. Был внутри и дружинный дом, и хозяйственные постройки, и даже пара подворий явно крестьянского вида. Похоже, что именно тут жили те, кто работал на пароме.

- Ладно, переночуем мы одну ночь в шатрах да палатках, здесь места, чтобы их разбить, хватит, - кивнул я. - Только вот нам лошадей бы разместить. А то, если их снаружи оставить, ими ведь могут эти самые, как их, костеглоты поживиться.

- Так конюшни пустые, - пожал плечами капитан наемников. - Мы верхом не воюем. Пехтура.

- Понял. А где конюшни?

- Да, вон там, - кивнул он на, пожалуй, самое большое в крепости здание, в котором, пожалуй, действительно можно было разместить всех наших лошадей.

- Тогда так, - я повернулся к боярину Луке, который шел рядом и задумчиво слушал наш разговор. - Прикажешь нашим лошадей в конюшню завести, да обиходить. Потом пусть шатры, палатки ставят, сегодня во дворе крепости ночевать будем. И отправь кого-нибудь проследить за обозом, чтобы его сгрузили. Ну, там возницы сами знают, куда и что нужно. А Степан мне пока крепость покажет, что внутри и как. Хорошо?

- Добро, - кивнул боярин Лука и остановился, дожидаясь, пока его нагонят остальные дружинники.

А мы со Степаном двинулись дальше в сторону высокого двухэтажного строения, видом напоминавшего ратушу вроде той, что я видел в Белгороде, только меньше гораздо.

- Слушай, - сказал я. - А костеглоты эти ваши, они стали боятся? Убивать их можно?

- Да кто же тебе на это ответит, - усмехнулся капитан наемников. - Я таких, чтобы встречу с ними пережили, не знаю. Одно точно знаю - огонь против них средство верное. Они и по ночам потому только из логовищ своих вылезают, что света боятся. Так что, если ночь вдруг за стеной застанет, то костер надо жечь, и вокруг него собираться. Тогда, может быть, и не тронут.