Сень

— Даже так? А если не убьете, то сколько лет, по вашему, он еще гадить науке будет?

— Не науке, а в науку… не знаю. Пока что выглядит он достаточно здоровым…

— Но вы точно знали… вы мне говорили, когда должны были умереть различные деятели…

— Я с собой притащила три списка, в памяти притащила. Первый — кому жить категорически не надо, второй — кого нужно обязательно оставить в живых, и для них я даты смерти тоже принесла, чтобы не опоздать спасать. А третий списочек — это те, кто должен не просто умереть, а сгинуть так, чтобы потомки слова доброго о них сказать не пожелали.

— И большие списки?

— Не очень. Смертников обеих категорий примерно восемь сотен, тех, кого крайне желательно оставить в живых — человек двести пятьдесят. Да, еще был списочек, примерно на пару тысяч голов, тех, кого просто трогать не нужно. Пусть живут как жили и помрут пусть когда им природа укажет.

— А в этом списке кто? Можно парочку примеров?

— Авиаконструкторы Туполев и Яковлев. Хорошего сделали много, но и плохого достаточно, чтобы не заботиться о продлении их жизней.

— А потом в стране запустим заводы по производству, как вы называете, сильнодействующих препаратов…

— А на них они не подействуют. На них даже бодрячок и тормозуха не действуют, я уже всем таким нужный ингибитор скормила.

— То есть вы решили на себя примерить маску бога и определяете, кому сколько жить⁈

— Нет, не определяю. Решатель выдал мне списки, я их просто придерживаюсь. Зачем, почему — это дело не мое. Я всего лишь врач, а то, что теперь мне приходится лечить общество в целом — так врачи себе пациентов не выбирают…

— А кто такой этот ваш Решатель? Его же здесь нет и, если я вас правильно понял, уже никогда не будет, а вы его указания беспрекословно исполняете…

— Решатель никаких указаний никому давать не может… не мог. Это всего лишь машина, которая решает задачи. Отвечает на вопросы, которые ему люди задают. Эта машина хранит огромное количество информации… по сути, всю информацию, полезную информацию, накопленную человечеством за многие тысячи лет. Ну и бесполезной тоже немало… Это как очень большой и мощный товарищ Струмилин: он информацию умеет логически анализировать и выдавать ответы. Просто информации у Решателя на много порядков больше и обрабатывает он ее очень быстро.

— Вот теперь стало более или менее понятно. Жалко, что у нас такого решателя нет, а только Станислав Густавович… с его шутками. Но, возможно, наши далекие потомки и смогут снова сделать что-то подобное.

— Не такие уж и далекие. Насколько я помню, основы его создания как раз в двадцатом веке были заложены… и полупроводниковая программа этот процесс сильно ускорит. А аналитические программы — их в моей истории уже в начале следующего века разрабатывать и использовать начали, но сейчас, думаю, процесс лет на двадцать ускорится.

— А… а вы знаете, когда… развалился Советский Союз? И почему это произошло?

— Не знаю, то есть знаю лишь примерно когда. А почему — мы с Драконом эти вопросы долго обсуждали, вопросы Решателю задавали. Свое мнение у меня по этому вопросу есть, но не гарантирую, что оно, как у вас любят говорить, единственно верное. Жалко что здесь нет обучающих машин, а если словами рассказывать… у вас есть пара дней свободных, чтобы выслушать мое личное и возможно неверное мнение?

— С вами беседовать очень интересно и полезно, но, боюсь, на сегодня мое свободное время уже закончилось. Когда мы могли бы снова вернуться к обсуждению всех этих вопросов? Впрочем, это же не только от вас зависит. Тогда последнее дело на сегодня: поскольку меня так и не уволили с должности Верховного главнокомандующего… Татьяна Васильевна Серова, вы призываетесь на военную службу. Как Верховный главнокомандующий, я перевожу вас в военно-медицинскую службу и присваиваю звание полковника. За выдающиеся заслуги в деле укрепления военно-медицинской службы полковнику Серовой Татьяне Васильевне присваивается очередное звание генерал-майора. В связи с обучением на дневном отделении гражданского высшего учебного заведения приказываю отправить генерал-майора медицинской службы Серову Т. В. в отставку с правом ношения военной формы.

— Это зачем?

— Это надо. Таня, потерпите еще пару минут. Пользуясь случаем, хочу вручить вам правительственные награды, которыми вы были награждены закрытыми постановлениями в период с осени сорок шестого года по сегодняшний день. Если позволите, я не буду их всех доставать и вам показывать, они все вот в этом чемоданчике, вместе с наградными документами.

— Но зачем? Я ведь вовсе не из-за наград…

— Таня, надо. Вы скоро диплом получать будете, и я вас попрошу на церемонию получения диплома придти в форме и со всеми наградами.

— Да я мундир со всем этим металлом не подниму!

— Вы… заметно подросли, и сил, насколько мне известно, у вас достаточно. Но вы верно заметили: в научном обществе слишком много… проходимцев и хапуг. Я нам не хотелось бы, чтобы у них возникли вопросы, почему правительство выпускнице университета предоставляет руководство крупнейшим научно-исследовательским институтом с филиалами по всей стране.

— Какого института?

— Химико-фармакологического. Товарищ Струмилин считает, возможно, не так быстро как ваш Решатель, но считает он качественно. И он посчитал, что кроме вас никто не сможет руководить программой по обеспечению предлагаемого вами долголетия народа. Да, чтобы вам все же было не особенно тяжело, мы приняли решение об учреждении медали «за пять Сталинских премий». Первые четыре в этом чемоданчике лежат, — и с этими словами Иосиф Виссарионович расплылся в широкой улыбке, — так что можете немного места на мундире сэкономить. И, надеюсь, мы еще изыщем достаточно времени для наших плодотворных бесед…

В поселке Тума артель «ВАЗ» очень даже ударными темпами выстроила второй автомобильный завод. Причем причина была очень проста: выпускаемые в Вязниках машины спросом пользовались заметным, но вот ассортимент некоторых заказчиков не очень радовал. А выпускать на одном конвейере разные машины было просто неудобно, так что, после обсуждения с «некоторым заказчиком» возможных объемов грядущих заказов, артельщики решили выстроить отдельных завод по выпуску фургончиков (для «Скорой помощи» главным образом) и «деревенских пикапов». Поселок выбрали главным образом из тех соображений, что от Владимира туда вела нормальная железная дорога, так что поставки сырья и материалов особых проблем не представляли, к тому же Тумский райком начинание приветствовал не только словами, но и вполне материальными «подарками». По крайней мере практически простаивающий (главным образом из-за отсутствия топлива) старый кирпичный завод район мгновенно переписал на артель и, что в текущей ситуации было довольно важно, добавил учительские ставки в обе из уже существующих школ. В поселке с населением в четыре тысячи человек школы полупустыми были, и учителей в них работало в соответствии с числом школьников, а на работу на новом заводе люди приедут изрядной частью семейные — и райком заранее озаботился, чтобы у новых детишек проблем со школой не возникло.

С детскими садами проблемы были — то есть просто не было никаких еще в поселке детских садов, но райком и для будущих садов вакансии нашел. А уж здания выстроить…

Вообще-то кирпичный завод на артель переписали еще когда началось строительство в Спас-Клепиках и в Касимове, а теперь там вообще поставили импортное оборудование по изготовлению пустотелого кирпича-сырца. Само по себе оборудование было американское, а в поселок оно поступило от советско-финской торговой фирмы (и Таня посоветовала артельщикам еще и завод по выпуску такого же оборудования где-нибудь создать, ну, в будущем конечно). А чтобы печам не грозил больше топливный кризис, их перевели на газ и рядом поставили здоровенный газогенератор, благо лесов вокруг было более чем достаточно. «Более чем» означало, что их хватало и на новенькую городскую электростанцию, все оборудование для которой изготовила муромская артель «Электрик».

А со строителями всего этого и с рабочими «подготовительных» производств все стало совсем просто. Во-первых, Таня через Иосифа Виссарионовича пробила постановление (бурно поддержанное Струмилиным) о том, что пенсионер — он пенсию должен получать в полном объеме с даты наступления пенсионного возраста. А если он при этом и работать продолжит, то будет получать и зарплату, и пенсию. Что сразу же в поселке дало почти две сотни столь нужных свободных рук (включая семью стариков-врачей, которые формально на пенсию еще перед войной выйти успели). А вторым постановлением было разрешено всем желающим работникам госпредприятий и организаций в свободное время подрабатывать в строительных артелях. Вообще-то постановление как бы подразумевало, что люди могут именно на стройках подрабатывать, но Станислав Густавович, плотно по этому поводу пообщавшись с Таней — на предмет утомляемости пролетариата конечно же — составил его в таких выражениях, причем исключительно выверенных с юридической точки зрения, что если на предприятии хотя бы один человек трудился на стройке, то все работники такого предприятия «могли его подменить на рабочем месте». Ага, все сразу…

Правда в Туме особо и госпредприятий не было, если депо не считать — но почти две тысячи человек работали на новостройках часа по четыре в день. Получая за это какую-то зарплату… Три школьных учительницы, «подрабатывая» после уроков в рабочих столовых, свои доходы увеличили почти втрое…

Станислав Густавович, с большим интересом наблюдавший за «Тумским экспериментом», даже поинтересовался у Тани:

— А ты уверена, что эти учительницы вскоре вообще в поварихи не переквалифицируются и детишек там обучать хоть кто-то будет?

— Уверена. Во-первых, все знают, что это временный приработок и праздник скоро закончится. А во-вторых, сами постановления о ненормированном рабочем дне у нас временные. Вы же сами считали, что такой режим нам действительно нужен ну максимум на пару лет, а потом — строго восьмичасовой рабочий день.

— И резкое падение доходов. Лично я, вот, вообще не уверен, что народ сверхурочно работать перестанет.

— Еще как перестанет! Мы перестанем их кормить бодрячком и тормозухой — и все сразу успокоятся…

— Да, пожалуй, ты права…

— Или не перестанем: если человек высыпается за четыре часа, он же сколько времени может посвятить саморазвитию и творчеству! Все бросятся культурно расти над собой, книжки умные читать…

— Издеваешься?

— Нет, просто факт констатирую. Люди, которые уже поняли, что они могут больше сделать и за это больше получить благ для себя и своей семьи, на самом деле захотят, в большинстве своем, такое положение дел сохранить. Ну, хотя бы частично. Так что, Станислав Густавович, вам предстоит очень сильно подумать, как все это объяснить товарищу Сталину таким образом, чтобы он понял, о чем мы с вами тут сейчас говорим. Подумаете?

— Я периодически жалею, что с тобой вообще познакомился, ты действительно какая-то ненормальная и всё вокруг тебя ненормальным становится. И все становятся, я, например, тоже уже иногда на твой манер думать начинаю. Одно успокаивает: с тобой все становится не только ненормальным, но и жутко интересным. А решать интересные задачки мне нравится…