Общага 90-е. Откат к "заводским настройкам"

Глава 10

Славка вновь хлопнул Леню по плечу:

— Блин, старина, от души! Выручил!

— Свои люди — сочтемся! — ответил мужичок.

— Так, — произнес Головня, указав на меня, — это Серега — головастый пацан. Он у бабы Тани для меня целый семестр на автомат по физике выбил!

— Серьезно? — не поверил Леня. — У самой бабы Тани? Да это нереально!

— Ага! — глупо улыбаясь, ответил Славка. — Сам бы не поверил, если все на моих глазах не происходило! Просто мистика какая-то!

— Уважаю! — Леня протянул мне руку. — Победить бабу Таню — дорогого стоит!

Я пожал протянутую суховатую, но крепкую ладонь.

— А это — Леньчик и Алеха, — представил моих друзей Славка.

— Тезка, значит? — Леня пожал руку Леньчику.

— Тезка, — кивнул тот.

— А Алеха ко всему еще и мой родственник, — просветил приятеля Головня. — Правда, не очень близкий…

— Так, седьмая вода на киселе, — произнес Патлас, пожимая руку Лене, — но — родня!

— Так, пацаны, — Леня каким-то плавным и текучим движением поднялся на ноги, — че вы, как бедные родственники? Ща… — И он скрылся в доме.

Я посмотрел ему вслед. Походка у нашего нового знакомого была тоже необычной — не ходят так нормальные люди — он, словно бы кол проглотил. Голова откинута чуть назад, плечи развернуты и во всех движениях прослеживается какая-то странная плавность и легкость, прямо-таки бросающаяся в глаза.

— Слушай, а чего это с ним? — Я, как мог, изобразил необычную осанку хозяина дома.

— А, ты об этом? — Славка все-таки сумел понять, что я имею ввиду. — Леня лет до четырнадцати в хореографическую школу ходил, по классу балета…

— А, так он — типа балерун? — хохотнул Патлас.

— Ты бы не смеялся над этим, — посоветовал родственнику Славка, — он еще тот боец! После того, как балетную школу бросил — карате чуть не десяток лет занимался у какого-то жутко крутого корейца! Ты не смотри, что он худой и бледный — тебя на раз вынесет, что хоть белые тапки покупай!

— Блин, не подумал… — бросив подозрительный взгляд на дверь, за которой скрылся Леня, тихо произнес Алеха.

— Думай, братишка, думай! — посоветовал ему Славка. — Здесь тебе не родная деревня, где все друг друга знают и, в случае какого кипеша, отмазаться всегда можно. Здесь город, здесь всем на всех посрать! Так что чей-то тупой кучерявый чердак на раз проломят! Осторожнее чуваки, лучше не ищите во Владике на свои жопы приключений!

— Понял, — послушно кивнул Патлас. — А ты сам где с Леней пересекся? — спросил он Славку. — Он же, по ходу, местный?

— В колхозе познакомились, — ответил Головня. — Он тоже в Рыбе учился. Нас на первом курсе в Тереховку на картоху послали. А он там тоже колхозникам помогал, только на третьем курсе… Был там один замес… — туманно произнес Славка. — Так и пересеклись…

— Так он, выходит, морской? — спросил Алеха.

— Не-а, — мотнул головой Славка. — Не вышло у него закончить… После колхоза нехорошая история одна приключилась… Рамсанул он с кентом одним из-за бабы, ну, слово за слово, и Леня ему втащил…

— И? — ожидая продолжения, спросил Алеха.

— Сил не рассчитал и свернул этому поцу башку!

— Насмерть? — полез в крайность Патлас.

— Не, в этом повезло — живой, — мотнул головой Славка. — Только лечиться до-о-олго ему потом пришлось. А оказался этот ушлепок недоделанный сынком какой-то партийной шишки из горкома. Леньку осудили за хулиганку…

— Посадили? — вновь ахнул Патлас.

— Посадили, — подтвердил Славка. — Лишь год назад по УДО вышел. В институте не восстановили, на нормальную работу не берут. Работает грузчиком-водителем на мотороллере при вокзальном ресторане. И то по знакомству пристроили… Так что думайте головой, пацаны! Жизнь наша хрупкая и ломается на раз…

— Держите, — в дверях показался Леня и принялся выкидывать на крыльцо табуретки.

Вскоре мы все расселись на лужайке, а Леня принес еще из дома кружки, и мы разлили по ним остатки пива из трехлитровой банки.

— Ну, за знакомство! — Отсалютовал своей кружкой хозяин дома.

Я взглянул плескающийся в моей кружке напиток, насыщенно янтарного цвета и вдохнул его терпкий солодовый запах. Твою же медь, как этот напиток отличался от привычного мне «жигулевского» в бутылках, с явным серым осадком на дне. Я сделал глоток — непередаваемо!

— А? А? Как, пацаны? — произнес Славка, наблюдая за нашей реакцией.

— Охренительное пиво! — выдал Патлас, чем вызвал покровительственные улыбку у Лени и Славки.

— С утра привоз на точке был, — сообщил Леня. — Свежак! И разбавить еще не успели. Божественный нектар! — произнес он, опустошая тару. — Жаль только, что закончилось…

— Так мы сейчас метнемся, — заверил его Славка, — еще возьмем! На такой жаре пару-тройку литров уговорить — как нефиг делать! А к вечеру чего покрепче сообразим… Лень, можно че-нить импортное для пацанов сообразить? — спросил он. — А-то разбавленное шило жрать уже никакой мочи нет! А в магазинах уже давно полный голяк с бухлом, да и талонов нет.

— Решаемый вопрос, — кивнул Леня, — были бы моньки.

— Этого добра есть немного, — покопавшись в карманах, сказал Славка, — на разок хорошо погудеть — хватит!

— Ну, тогда тару в руки и до точки! — Хлопнув себя по коленкам, Леня стремительно поднялся с табуретки и вновь зашел в дом.

Вернулся он одетым в слегка потасканную футболку, со значком «Спартак» на груди и с авоськой в одной руке, в которой болталось две пустых трехлитровых банки, а в другой руке — двенадцатилитровое эмалированное ведро, закрытое крышкой. — Другой тары нет, — виновато развел он руками, всучивая мне ведро.

— Да нам и этого хватит, — прищурив один глаз, произнес Славка. — Десятка в ведро, чтобы не расплескать, и три трешки, — он засунул еще одну пустую банку в авоську. На пятерых должно хватить…

— Ну, да, — согласился с ним Леня, — до вечера продержимся. За мной, — распорядился он, направляясь к тыльной стороне барака.

— Где брать будем? — поинтересовался у него Славка.

— В ларьке у фуникулера, — ответил Леня. — Я уже сегодня там притаривался с утра.

— Неплохой пивасик, — согласился Славка, — если еще сильно не разбавили.

— Сильно еще не должны были, — бросив взгляд на наручные часы, произнес Леонид, — только-только обед… Вот к вечеру остатки могут действительно в ослиную мочу превратиться.

Мы обошли бараки, проскочили небольшой захламленный пустырь и уткнулись в подпорную бетонную стенку, за которой располагались какие-то живописные развалины явно старинного каменного дома, огороженные неопрятным дощатым забором.

— Так ближе, пацаны, — объяснил выбор дороги Леня. — Если обходить — заманаемся в горку шпилить!

Ну-да, ну-да, припомнил я свой подъем вверх по Лазо. Еще одного такого подъема наш пухлый Леньчик точно не переживет. Мы, помогая друг другу, поднялись по бетонным блокам наверх и перелезли через забор. Толстые стены здания, сквозь которое мы пошли к виднеющейся сквозь пустые оконные проемы улице Суханова, местами обвалились, щерясь огромными дырами, в полу зияли провалы, а крыша и вовсе отсутствовала. Выбравшись на дорогу, я увидел впереди по курсу какое-то розовое приземистое здание, издалека показавшееся мне похожим мавзолей Ленина.

— Фуникулер, — подтвердил мою догадку Славка, перебегая оживленную улицу. — Давайте за мной!

Не доходя до метров двести здания фуникулера, у металлического сварного ларька стояла, не смотря на самый разгар рабочего дня, длиннющая очередь страждущих в этот жаркий денек хлебнуть освежающего напитка. В основном в очереди топтались мужики, разной степени потасканности, вооруженные пустыми бидонами, всевозможными банками и бутылками, в общем, кто во что горазд.

— В рот компот! — обреченно выругался Патлас, да мы тут как раз до вечера и прокукуем!

— Не ссы, Алеха, прорвемся! — покровительственно хлопну его по плечу Леня. — Мы же не лошары, чтобы в общей очереди жопами тереться… — И он, невзирая на возмущенные окрики и недовольные взгляды толпящегося народа, принялся проталкиваться сквозь толпу к далекой амбразуре ларька.

Мы, недолго думая, скорчили морды кирпичом и пристроились ему в фарватер. Стоявшие в очереди мужики, хоть ворчали, но безропотно пропускали нашу веселую гоп-компанию. Связываться с пятерыми здоровыми лбами, ведущими себя нарочито нагло, никто не хотел. При ближайшем рассмотрении стало заметно, что у заветного окошка тусуются одни и те же рожи — бичеватого вида типки, дозировано пропускающие заветному кранику кого-нибудь из общей очереди. Однако, за небольшую мзду они проталкивали к окошку своих протеже — тех, кто не хотел часами толкаться в общей очереди. Дело было поставлено на наезженную колею, и по всей видимости, приносило неплохие плоды — бичи уже пребывали в добром подпитии. Едва мы проломились до заветного пятачка перед кормушкой, как Леню кто-то грубо схватил за плечо, тормозя его стремительное движение.

— Ты куда прешь, чепушила? — раздался за его спиной сиплый и пропитый голос. — Разуй зенки — очередь тута!

Леня бросил беглый взгляд на руку с татуированными пальцами, но съезжать с темы, даже и не подумал.

— Ты на кого моросишь, плесень? — бросил он, подняв глаза на заросшего недельной щетиной довольно-таки крепкого бича. — С какого такого перепуга залетный чушок на моем районе распоряжаться будет? — добавил Леня, недобро ощерившись.

Бич, не ожидавший такого резкого наезда от невысокого и щуплого мужичка, даже поначалу опешил от такой неслыханной дерзости.

— Ты… ты кого чушком обозвал, баклан? — наконец выдавил он.

— Возможно, с чушком, это я погорячился, — произнес Леня, еще раз взглянув на татуировки перстней на пальцах бича. — Есть у меня сомнения по поводу твоего «черного квадрата»[1]. Уж, не парашник ли ты, дядя? А то так и зашквариться недолго!

— Да я тебя, суку, за такую заяву на лоскуты… — заревел бич, но Леня ловко ухватил его клешню за большой палец и резко его вывернул. — Бля! — охнул бичара он боли, позабыв про угрозы.

А тем временем наш новый приятель, отпустив вывернутый палец, технично ударил противника плечом в грудину, выталкивая его из очереди. Здоровяк, не удержавшись на ногах, плюхнулся задом в дорожную пыль.

— Убью, падла! — вновь заревел о, словно раненный носорог, выхватывая из кармана штанов раскладной нож-бабочку. Бич вскочил на ноги и принялся размахивать ножом перед самым носом Лени. — Давай, подходи, распишу под хохлому! — он продолжал надрывать глотку брызжа слюной. Видимо пытался напугать демонстрирующего непоколебимую уверенность нашего нового приятеля.

Подельники обиженного бичары тоже засуетились, резко отвалив от окошка пивного ларька, откуда за разворачивающейся баталией с интересом наблюдал продавец. Очередь слегка отпрянула назад, чтобы ненароком не попасть под раздачу. Но на свою беду пивные душманы не взяли в расчет нашу компанию, следующую слегка позади Лени, взявшего на себя роль народного ледокола.

«Да что же такое, твою, сука, медь? — метались в моей голове заполошные мысли. — Ведь и дня не прошло, что бы я не вляпался в какую-нибудь хрень!»

Но тем не менее я покрепче сжал ведро, которое держал в руках и размахнулся… Однако, я оказался не первым, кто сломал расклад, сложившийся явно не в пользу Лени: Славка, вооруженный авоськой с тремя трехлитровыми стеклянными банками, раскрутив её на манер пращи, разнес банки о макуху одного из духов. Только стекла брызнули в разные стороны. Дух сбился с шага и упал на землю.