Вестник в старом мире

— Вадим, я с тобой, потому что ты бьешь бандитов, но терпеть этих, я не могу, — Захарченко говорил тихо, чтобы за столом его не слышали.

— А еще я плачу тебе, — улыбнулся Вадим, положив руку на плечо Михаила, — И помогаю людям.

— Ты себе помогаешь.

— Не без этого. Своя рубашка ближе к телу. Если не нравится компания, то начинай набирать приличных людей, а не бандитов. Мне нужны будут охранники на предприятия, осилишь?

— А эти? — Захарченко кивнул в сторону играющих.

— Кондрат справится с теневым делом. Не волнуйся. Овцы отдельно, волки отдельно.

Вадим отошел от входной двери, снял бекешу и сел за стол. Захарченко подвис на несколько секунд, прежде чем спохватиться.

— А я волк или овца?

— Ну у тебя и вопросы, — Кондрат потянулся за столом. Они-то разговор не слышали, — Ты во сне воешь или блеешь?

— Капитан скачет, — Микола заржал и изобразил храпящего ковбоя с лассо.

— Храплю, — буркнул Захарченко и вернулся на нагретый стул.

— Маетесь вы от беееезделия, — авторитетно заявил Алексей, — А я, между прочим, привез весь груз с Вестника. Призрак, что с жиром делать?

Вадим задумчиво почесал подбородок, — Если бог дает жир, то будем делать мыло. Кондрат, подготовь в поселке новый цех.

— Призрак, да куда? У нас народу уже не хватает, одни старики да дети остались, все остальные уже на фабриках твоих горбатятся.

— Зарабатывают, а не горбатятся, — Вадим добавил нотку железа в голосе.

На фабриках трудились по восемь часов в две смены, это не как в Британии по двенадцать или по всей России по одиннадцать. Детям он сразу запретил работать на тяжелом производстве, отправив на мелкие поручения и в общую кухню.

— Решено. К Рождеству проведем ярмарку, порадуем людей, — на стеклах пенсне Вадима плясал огонек от свечи, — Кондрат, пусти слух, что будем устраивать соревнования с дорогими призами. Соревнования для ткачих и кузнецов.

— Призрак, это ж сколько строить нужно. Там новые цеха недостроенные стоят. А ты еще мыловарню, лавки к ярмарке, гостиницу хорошо бы.

— Ищи артель, а лучше две. Если артели успевать не будут, то направим людей на субботнике.

Кондрат скривил лицо. Обычно все работали шесть дней в неделю с выходным на воскресенье. Но в поселке половину субботы уделяли уборке территории заводов, очистке улиц, туалетов, бань. В пятницу вечером веселье с музыкой, танцы на площади поселка, с переносом рабочей смены на вечер субботы.

— Кирпичей или камня, бы где достать, а то все из дерева, полыхнет как, — мечтательно заметил Алексей и приложился к кружке с пивом.

— Где их взять-то? Все на полгода вперед раскуплены. Я торговцев со всей губернии спрашивал, — Кондрат достал из нагрудного кармана жилетки записную книжку и английский карандаш, — Со стеклом беда, только по отдельным мастерам, если бегать. Древесину ладно, нам привозят. Железа хватает, но больше руды везут.

— Разберемся. Меня пригласили на выходные, так что будете в свободном плавании.

— Призрак, еще одно, — Алексей покачался на стуле, — Мастер с верфи запросил десять тысяч на ремонт и установку орудий. Команду я присмотрел, но никаких гарантий.

— Что по времени?

— Полгода. Но если будут деньги, то быстрее.

Вадим кивнул. Корабль мог принести отличную прибыль, не только увозя цветные ткани, но и доставляя редкие в России инструменты. Или пассажиров. Специалистов не хватало везде, приходилось нанимать самоучек со всей губернии. Людей переселяли сразу с семьями, чтобы привязать к предприятию.

Планерка закончилась за полночь. Остаток недели Вадим посвятил разбору накопившихся бумаг и писем, а уже вечером субботы пришел на бал. Пришел в компании Захарченко, Гертруда сослалась на головные боли и не пошла.

— Ого, — заявил Захарченко, войдя в зал с гостями Городикова. Дамы, девушки в пышных, воздушных платьях из лилового шелка с черными вставками. Прекрасные дамы требовали от красок не скромности, а яркости и блеска. Под потолком мерцали хрустальные абажуры в такт размеренной музыки вальса.

— Рад видеть вас, Вадим. Сегодня с другом? — ко входу подошел статный мужчина в приталенном черном фраке с супругой в новом платье из шелка изумрудного цвета.

— Федор Семенович, Евдокия Романовна, позвольте вам представить моего друга Михаила Захарченко. Гусар!

— Рады встрече, — Федор Семенович поглаживал руку жены.

— Вам очень идет, надеюсь, что Гертруда смогла исполнить все желания, — Вадим кивнул на дочку Федора Семеновича в центре зала в фиолетовом платье, ради которой и проводили бал. Она праздновала именины, и родители надеялись найти жениха, — Вижу, вы позвали разных гостей.

В зале помимо друзей хозяев присутствовали и иностранные гости.

— Конечно, дочь настояла, — Федор Семенович с трудом скрывал раздражение, — Но я рад, что вы пришли, пожалуйста, наслаждайтесь.

— Спасибо, и вот подарок, — Вадим передал коробочку Федору.

Вадим и Михаил пошли вглубь зала, а Евдокия прошептала Федору:

— Жаль, что он так молод.

— Чем это я тебе не угодил?

— Не мне, Людмиле.

Музыка сменилась на популярный нынче Мандесон. Капитана Захарченко сразу увела милая дама, закружив в танце. Вадим только и успел спрятаться за колонной в греческом стиле.

— Прячетесь? — за спиной прозвучал звонкий голос.

Вадим изобразил испуг, встав на носочки начищенных туфель и схватившись за сердце.

— Варвара Федоровна, не пугайте так.

— Я не хотела, — в глазах у Вари плясали чертики, — но честно не думала, что человека, который прыгает в темные переулки так легко напугать.

— Ну против бандитов в темных углах у меня есть лекарство, — Вадим похлопал себя по карману, — а что делать с юными особами я не представляю. Начинаю за-и-каться. Видите, уже началось.

— И не вы один, — Варя бросила долгий как поход на работу — взгляд на Анатолия Николаевича Демидова, болтающего в углу с Пьером Морелем.

— Как вы себя чувствуете, после всего, — Вадим провел пальцем по кругу в воздухе.

— Еще больно. Позавчера провели похороны. Жаль, что вас не было.

— Я очень плохо переношу общение с мертвецами. Во мне живет мысль, что они могут воскреснуть, — Вадим поежился от мурашек.

— Вы же человек науки, — Варя понизила голос, — а верите во всякое.

— Наука пока не все может объяснить, — Вадим пожал плечами и забрал, у проходящего мимо слуги, бокал с вином, — Например, почему молодые леди прячутся за колоннами, вместо того, чтобы общаться.

— Пф, у Анатолия случился скандал с невестой, он только об этом и говорит.

— Это он о ней говорит, пока не увидит вас.

Вадим предложил локоть, и Варя зацепилась. Они вместе, как корабль через танцующие льдины прошли по залу к Анатолию и Пьеру.

— Друзья, рад вас видеть, — Вадим прервал беседу, кашлянув в кулак.

— А дорогой друг! Варвара Федоровна, — Анатолий поклонился, а Пьер поцеловал протянутую Варей руку, — Вадим, вы вовремя. Мы как раз обсуждали, что жизнь без прекрасного пола была бы намного скучнее.

— Пьер, как ваша дочь? — Варя заговорила на французском.

— Спасибо, лучше. Врачи уверены, что она поправится. Жаль, что современные эскулапы не могут вылечить душу.

— Да, для души нужные другие инструменты, — задумчиво проговорил Вадим, внимательно осматривая гостей в зале.

— Анатолий, я слышала, что вы собираетесь на Рождество оставить нас без своей компании.

— Все так, дорогая Варвара Федоровна. К сожалению, я уеду в Париж по рабочим делам.

— По поводу ваших "дел", давайте напишем письмо, уверен, что вас поймут и простят, — Пьер говорил так, чтобы не сказать ничего лишнего, но Варя надула щеки и отошла в сторону.

— Варвара Федоровна, мы быстро, сразу вернемся к вам, — они отошли к кофейному столику с парой удобных кресел, подальше от музыки и танцующих гостей, чтобы послать слугу за письменными принадлежностями.

— Как же Анатолию неймется без Парижа, — Варя взяла в руку грецкий орех и с хрустом сломала его в кулаке.

— Давайте напишем свое письмо, шуточное, — Вадим достал из нагрудного кармана стальную перьевую ручку с позолоченным пером и конверт.

— Всегда носите с собой?

— Нет, но часто. Никуда без писем, — Вадим отвел Варю в сторону, — Пришлось отвлечь мастеров от работы, чтобы сделали перо.

— А чернила? Или у вас в кармане чернильница?

— Все здесь, — Вадим потряс ручкой, — С чего начнем?

— Даже не знаю, никогда не писала… Парижу.

— Хм, тогда так: Дорогая и монументальная, я скучаю по твоим огромным версалем…

За такую строчку Вадим получил удар кулачком по руке и смущенный взгляд Варвары.

— Хм, не могу дождаться того дня, когда снова попаду в твой сырой винный погреб, — Вадим бросил полный коварства взгляд, но Варя только пожала плечами.

— Я не поняла шутки.

— Ничего, еще вся жизнь впереди, — Он продолжил писать, — С любовью, твой русский турист. Ну как?

— Для шутки хорошо, но мы же не будем его отправлять?

— Мы? Конечно, нет, — Вадим посмеялся и убрал конверт в карман фрака, — Не составите компанию?

Вадим протянул руку, приглашая Варю на танец.

— Конечно!

В зале заиграли спокойные Ноктюрны Шопена. Варвара улыбалась, прижавшись к Вадиму, он молчал как и полагалось не самому сообразительному джентльмену в семье.

— Спасибо вам за танец, — Вадим поцеловал руку и сдержанно поклонился, — Но сейчас я вас оставлю.

— Увидимся, — Варя не разглядела ничего предосудительного и отпустила Вадима со спокойным сердцем.

А он как лист на ветру проскочил через танцующих и скрылся в коридоре, из которого вышел повеселевший Анатолий. Двери кабинетов чередовались с вазами на столиках, а заканчивался он большой лестницей. Темноту прерывала одинокая свеча из бокового прохода. Там за столом сидел Пьер с бокалом вина и закрытым в конверт письмом.

— О Пьер, а я то думал, куда вы убежали, — Вадим подошел ближе, чтобы отрезать Пьера от стола, — Нам очень не хватает вашей компании, пойдемте скорее в зал.

— А мой друг. Я даже не знаю… — Пьер наморщил брови. Вокруг его глаз проступала сетка морщин. Мужчина устал душой, и Вадим все это видел.

— Я знаю, что может вас развеселить. Недавно я купил один корабль, чудный клипер, пусть и поврежденный. Так, его захотел у меня выкупить некий мистер Джонс. Рассказывал, как он на нем отправится за какими-то сокровищами, даже звал спонсировать какого-то археолога. Представляете?

Сначала Пьер не среагировал, но когда до него дошел смысл сказанного, то схватил Вадима за плечи.

— Кто это был? Вы его знаете?

— Честное слово, нет. Застал меня за обедом в ресторане, я его не прогнал только из вежливости. Честное слово, неприятный тип. От него так воняло, как его, ну популярная курительная смесь, — Вадим пощелкал пальцами, как бы вспоминая название, — Ах, да. Опиумом.

Пьера как молнией поразило. Он сжал рукава фрака Вадима.

— Ай, больно, друг мой, — Вадим притворно поморщился.

— Простите, просто показалось. Я должен проверить… — Пьер тяжело сглотнул и побежал из кабинета.

— Подождите! Вы забыли письмо! — Вадим окликнул Пьера и протянул конверт.

— Спасибо, это… неважно. Я уйду с бала.