Алый флаг Аквилонии Спасите наши души

Тогда же. Прибрежный луг за устьем ручья Дальний, борт СССР-09303.

Собственно, для таких посадок на любой более-менее ровный клочок земли в свое время Ан-22 и создавали. Куда только «Антей» ни возил крупногабаритные грузы (в том числе и в условиях, схожих с аквилонскими) - главное, чтобы полоса была не короче полутора километров для взлета и километра для посадки.

После завершения разворота над Гаронной, на удалении в восемь километров от начала «полосы», высота полета составляла двадцать пять метров, на удалении в километр - пять метров, и продолжала медленно уменьшаться, пока командир корабля не придержал самолет на высоте один метр. Но едва под фонарем кабины штурмана промелькнуло небольшое болотце с протекающим через него ручейком, старший лейтенант Чемизов сказал в СПУ: «Пора!» - и «Антей» на скорости двести сорок километров в час с тяжелым вздохом чиркнул пневма-тиками по травянистой дернине. И тотчас, почувствовав толчок, бортинженер капитан Захаров перевел рычаг управления шагом винтов с автоматической регулировки на нулевой угол. На турбовинтовых самолетах эта операция производит эффект, схожий с выпуском тормозного парашюта. Винты в таком режиме перестают создавать тягу, вместо того резко увеличивая лобовое сопротивление. Басовитый гул двигателей сменился пронзительным пением, самолет затрясло, как телегу биндюжника на ухабах, но стрелка указателя скорости уже стремительно откатывалась влево, и, не доехав метров двухсот до зарослей камыша, «Антей» остановился. Бортинженер убрал газ до нуля, глуша двигатели, и в кабине наступила полная тишина.

- Все, товарищи, приехали... Троллейбус дальше не идет, конечная... - произнес историческую фразу майор Агеев, снимая с вспотевшей головы наушники. И чуть тише, словно для себя, добавил: - Что-то мне подсказывает, что это наша последняя посадка в этой жизни...

- Идеальная посадка, Евгений Александрович! - сказал майор Бояринцев, расстегивая привязные ремни, и, полуобернувшись, добавил: - Федя, открывай дверь, дай своим товарищам ступить на землю этого юного мира!

Борттехник Саночкин (на самом деле Фредерик, а не Федор) ссыпался по трапу в пассажирский салон на нижнем уровне и отдраил люк в грузовой отсек. А уже оттуда имелись два выхода (через носовые обтекатели гондол шасси) на правую и левую стороны. «Антей» в силу своей конструкции не нуждался не только в бетонированных аэродромах, но и в пассажирском трапе - его заменяла полутораметровая лестница из металлических труб.

И вот члены экипажа «Антея» и сопровождающие груз медики, ошеломленно вертя головами, один за другим выходят из самолета. Под ногами у них - покрытая травой мягкая почва заливного луга, в которой шасси «Антея» оставили три глубокие борозды, прямо перед ними - стена соснового леса, где дурными голосами орут птицы, взбаламученные прилетевшим с небес чудовищем. А если посмотреть направо или налево, то можно видеть величавую гладь Гаронны...

И вот в разгар этого счастливого обалдения из-за опушки леса со стороны аквилонского поселения, подпрыгивая на ухабах, выворачивает легкой автомобиль типа «пикап», чем-то напоминающий классический советский «газик», и, плюясь сизым дымом, направляется к «Антею». Следом за автомобилем оттуда же на рысях появляется всадник в камуфлированной униформе на здоровенном коне, а за ним - пока еще не видимая, но уже отчетливо слышимая, торопится настоящая толпа радостно гомонящего народа.

- Так, товарищи, - сказал майор Бояринцев, - кажется, к нам пожаловало местное начальство, а следом за ним спешат и прочие сограждане, желающие выразить нам свое почтение. Быстро у них тут... Мы еще ничего не сделали23, только прилетели - а уже такие почести.

- А почему вы думаете, что нам хотят выразить почтение, а не, к примеру, убить? - проворчал подполковник Легков. - А то мне опять как-то не по себе...

- Вы, Алексей Никифорович, перед ними один раз уже извинялись за свой пессимизм, - ответил Бояринцев. - Если бы нас хотели убить, то начальство не выехало бы вперед своих людей, да и крики народа звучали бы совсем по-иному. Доводилось, знаете ли, слышать. И вообще, товарищи, вынужден напомнить, что нам всем следует держать марку и не ронять достоинство советских людей. Помните правила поведения за границей и не показывайте пальцем на то, что вас удивляет, тем более что местные люди поймут все, что вы скажете.

Подъехавший автомобиль остановился, и сидевший за рулем моложавый подтянутый мужчина неопределенного возраста, спрыгнув на землю, оправил камуфляжную гимнастерку привычным жестом, выдававшим в нем профессионального военного. Следом за ним из кузова стали спрыгивать его спутники: трое из них были молодыми людьми, обмундированными в такую же полевую форму, еще один оказался гражданским в охотничьем костюме, а последний член этой компании выглядел точь-в-точь как древнеримский центурион с картинки в учебнике истории. Именно он помог сойти на землю женщине в ярком черно-красно-белом народном наряде. Все прибывшие имели на поясе клинковое оружие, а мужчины, за исключение центуриона, были вооружены еще и винтовками, а также висящими на поясе пистолетами.

- Здравствуйте, товарищи, - сказал гражданский, - меня зовут Сергей Петрович Грубин, и я председатель Верховного Совета Народной Республики Аквилония. Впрочем, римские товарищи называют это учреждение Сенатом, а местные жители - Советом Вождей. Но от перемены названий суть не меняется.

- Здравствуйте, товарищ Грубин, - ответил замкомэска. - Я - заместитель командира второй эскадрильи восемьдесят первого полка военно-транспортной авиации летчик первого класса майор Бояринцев Александр Евгеньевич, по должности старший член экипажа этого дилижанса.

- С благополучным прибытием на аквилонскую землю, товарищ Бояринцев, - сказал Сергей Петрович, пожимая руку майору. - Своей снайперской посадкой вы нас всех изрядно ошеломили.

- Поздравления не по адресу, товарищ Грубин, - ответил Бояринцев. - За штурвалом корабля находился летчик первого класса майор Агеев Евгений Александрович - это именно он приземлил аппарат так, что комар носа не подточит.

- Очень приятно, Евгений Александрович, - председатель Верховного Совета Народной Республики Аквилония пожал руку герою дня как раз в тот момент, когда Виктор де Легран, доскакав наконец до честной компании, спешился. - Мы очень рады, что вашему экипажу все удалось, и сейчас вы находитесь среди нас.

- Мы тоже этому рады, товарищ Грубин, - ответил майор Агеев, - но должен сказать, что от всего случившегося наш экипаж находится в состоянии глубокого недоумения.

- Недоумение, даже глубокое - это обычное состояние для новичков в наших краях, - ответил тот. - Но со временем это проходит. А теперь, товарищи, позвольте представить вам моих соратников. Вот это - главный охотник и верховный военный вождь, командир нашего ополчения старший прапорщик запаса спецназа ГРУ Андрей Викторович Орлов. Если поблизости оказывается враг, то вся полнота власти в Аквилонии переходит к нему, а я становлюсь его заместителем по гражданской части. Рядом с товарищем Орловым - командир римского батальона старший центурион Гай Юний и его супруга, зампотыл римлян аквитанская княгиня леди Сагари.

- Княгиня и... леди, товарищ Грубин? - непроизвольно переспросил подполковник Легков, поразившись таким «несоветским» титулам экзотической молодой женщины.

- Подполковник медицинской службы Легков Алексей Никифорович, командир группы сотрудников полевого госпиталя сопровождающих наш груз, - представил того майор Бояринцев.

- Княгиней товарища Сагари называют ее соплеменники из клана аквитанов-васатов, которые, даже попав в этот мир, решили не менять своего руководителя, - пояснил Сергей Петрович. - При этом титул «леди» в нашем обществе означает, что эта женщина несет на себе важную общественную нагрузку, и к тому же своим поведением и манерами являет собой пример для других представительниц женской половины нашего общества. Леди Сагари у нас лучше всех разбирается в людях: только один раз посмотрев на человека, она уже знает, какими интересами он живет и какие мотивы у него настоящие, а какие только для отвода глаз.

- Тогда получается, что ваша леди Сагари ведьма, раз она все ведает? - тихо спросил подполковник Легков, непроизвольно косясь на княгиню.

- Получается, так, - с серьезным видом кивнул товарищ Грубин, - но только нас эти ее таланты не пугают, потому что в обществе, которое все время ходит по лезвию ножа, ложь и обман недопустимы. Мы и сами не врем, и другим не даем. Такое уж у нас кредо.

В этот момент леди Сагари, привстав на цыпочки, сказал ему несколько слов на ухо.

- Леди Сагари говорит, - сказал председатель Верховного Совета Народной Республики Аквилония, - что вы боитесь, но держите себя в руках. Постарайтесь расслабиться и отрешиться от своих страхов, сразу станет легче. Впереди вас ждет вполне счастливое будущее. Это же касается и всех остальных: леди Сагари считает, что плохих людей среди вас нет, а к хорошим, тем более к своим соотечественникам, мы всегда относимся со всей душой.

- Так значит, несмотря на случившийся у вас в будущем контрреволюционный переворот, вы все равно считаете нас своими соотечественниками? - тихо спросил майор Агеев.

- Ну разумеется, - улыбнулся главный прогрессор, - когда змея сбрасывает шкуру, она при этом не меняет своей сущности. Пока, не вдаваясь в дальнейшие дискуссии, примите это как данность. Просто сейчас не время и не место для политических дебатов, которые могут затянуться до полуночи. Вечером у нас будет народный праздник, и вот тогда можно будет поговорить не спеша и отнюдь не на ногах.

- А по какому поводу праздник? - спросил майор Бояринцев.

- Так по поводу вашего чудесного спасения, - сказал Сергей Петрович, - ваше предприятие окончилось благополучно, и наш народ искренне тому рад.

- Так значит, вас не интересует то, что у нашего самолета внутри? - спросил замкомэска.

- Конечно, интересует, но люди для нас важнее, - вежливо ответил председатель Верховного Совета Народной Республики Аквилония. - О вашем грузе мы поговорим потом, а сейчас позвольте, наконец, представить вам командира береговой артиллерийской батареи старшего сержанта Ивана Федоровича Седова, замначальника медицинской службы военврача третьего ранга Сергея Александровича Блохина, командира взвода следопытов Гуга д’Аркур и командира разведывательного взвода Виктора де Леграна... Со всеми прочими нашими товарищами вы сможете познакомиться чуть позже, ибо прямо сейчас они не могут бросить свои рабочие места и прибежать сюда.

К тому моменту, когда майор Бояринцев и подполковник Легков закончили по очереди представлять всех прочих членов экипажа «Антея» и группы сопровождения груза, у самолета собралась небольшая, но радостная толпа. При виде такого большого количества радующихся и улыбающихся лиц, в основном женских, сердце оттаяло бы, наверное, и у закоренелого мизантропа. Впечатления не портило даже то, что большая часть собравшихся была вооружена висящими на плече винтовками и длинными сабельными штыками в ножнах на поясе.