Продавец «кондитерки» 2

В форт мы прорвались спокойно без сопротивления со стороны осаждающих. Слишком осаждающие форт индейцы понадеялись на ирокезов, патрулирующих окрестности.

Гарнизон форта не ждал помощи. Так как не посылал с донесением никаких связных. Это было неожиданно. Кто же послал посыльного с просьбой о помощи и зачем. Все стало ясно через пару часов к ограде форта вышел парламентер и попросил на переговоры именно меня.

— Великий вождь требует, чтобы ты сдался и перешел в лагерь, где сейчас находиться великий вождь и исполнял все приказы, которые тебе отдадут. либо все кто здесь находиться умрут.

Сказать, что меня взбесило это требование — это погрешить против истины. Меня очень взбесило эта наглость и я решил наказать этого «великого вождя». Идти в лагерь было не разумно совсем, и я выставил требование. — Этот великий вождь принимает мою капитуляцию лично у ворот форта и приносит клятву не трогать обитателей форта.

Эти обитатели форта, только что в ладоши не хлопали так были рады. Ведь знали, что меня поставят к столбу пяток и замучают, но радовались …

Охотники и солдаты, которые со мной прорывались сквозь толпы индейцев — просили меня не сдаваться в плен. Я всех выслушал и сказал, сами увидите этот спектакль.

Собрал два десятка гранат и пару пистолетов и вышел за ворота укрепления.

Там уже собрались все знатные воины во главе с великим вождем. Посмотрев на это сборище и прикрыв ворота форта, я расстегнул сумки и понеслось. Гранаты я кидал одну за другой и особо не целился куда кидать, враг был везде. Старался, что бы больше гранат попало в группу великого вождя. Индейцы не ожидали такого коварства от меня. Видимо считали, только они такие остальные люди простодушные и должны верить им на слово.

Вслед за взрывами гранат на эти группы поддержки великого вождя обрушились в штыковую атаку мои охотники и почти все рядовые, которые прошли со мной этот путь в лесу.

Потери индейцев были страшные. Пленных мы не брали, у всех ещё были памятны крики умирающих в лесу. перебили всех. Осаждающие бежали без оглядки.

Стали собирать трофеи и тут нам решили помочь «храбрые» защитники форта, но были биты прикладами и к трофеям этих защитников не допустили. Трофеи были знатные — индейцы захватили пару обозов с пушниной которую колонисты выкупили и хотели продать уже в метрополии. Теперь это была наша пушнина и наше золото. В обозе было обнаружено несколько бочонков с самородным золотом в самородках и в песке. Теперь можно было покидать Канаду и возвращаться в Россию.

После нашего возвращения в резиденцию генерал-губернатора и отказа делиться трофеями, наши отношения с командующим совсем испортились и меня отстранили от командования интендантами отправили на половинное жалование в метрополию. Такое ужасное наказание полностью соответствовало моим желанием, и я немедленно отправился в метрополию. Пока генерал-губернатор не передумал.

Ретроспектива.

Роберт Вильсон смолоду имел обыкновение записывать свои впечатления от военных кампаний, в которых ему довелось участвовать. Так, первая его военная операция была не совсем приятной — это была неудачная экспедиция англичан в Голландию в 1799 г. После нее он отправился Египет, и об этой кампании оставил интересные заметки.

В кампанию 1806 г. Вильсон находился на дипломатической службе и отправился сопровождающим генерала Гетчинсона с особым поручением к русскому императору. В военной кампании он также принял участие, поступив волонтером в русские войска. После Тильзитского мира Вильсон пожил в Петербурге, что позволило ему впоследствии написать сочинение «A sketch of the military and political power of Russia» (1817). В начале испанской войны Вильсон участвовал в формировании португальских войск в Лиссабоне, затем с этими войсками принял участие в военных действиях на Пиренейском полуострове.

С началом войны 1812 г. Вильсон отправился в Россию, где был официальным английским агентом при штабе русской армии. Затем, в кампанию 1813-1814 гг. Вильсон состоял при самом императоре Александре I. За бой при Люцене он получил даже орден Св. Георгия 3-го класса, а британский король пожаловал Вильсону чин генерал-майора.

В 1815 г. он участвовал в освобождении французского генерала графа де Лавалетта, приговоренного к смертной казни, за что с разрешения английского короля был приговорен французским судом к трехмесячному заключению. Потом он отправился в Англию, но его, сочтя недостойным, уволили со службы. Тогда Вильсон принял участие в борьбе за независимость южноамериканских колоний. По возвращении в Англию он был избран членом парламента. В 1827 г. Вильсона реабилитировали, он вновь на военной службе, назначен губернатором Гибралтара, в этой должности он и пробыл до самой смерти. Дневники Вильсона были изданы в 1860-1862 гг.

Глава 19

Меня наказали и отстранили от командования и решением генерал-губернатора меня отправили за штат на половинное жалование. Для того, чтобы все эти решения получили логическое завершение мне надо было сдать дела и уехать в Лондон и встать на учёт в военном ведомстве. Вот только прежде всего надо было сдать дела, а именно передать материальные ценности и провести ревизию и по итогам этих мероприятий станет известно насколько я попал. Сколько мне надо готовить денег, чтобы рассчитаться за возможные недостачи. Имелся вариант и пойти под суд — если недостача будет совсем уж неимоверной.

Комиссию по передаче дел назначили и началась инвентаризация имущества, вверенного моему попечению. Это была не первая инвентаризация и не первая враждебная инвентаризация. Комиссия была настолько враждебной, что отказалась даже отобедать со мной. Настрой был виден сразу и настрой был подвести меня под монастырь. Раз не хотите по-хорошему значит будет как положено.

Общая практика по хранению, выдаче и отчету по использованию боеприпасов — патронов и дополнительных зарядов пороха / это был порох улучшенного качества/ была следующая: — боеприпасы выдавались командирам рот и те уже самостоятельно использовали и отчитывались как хотели при этом какого-либо контроля за использованием пороховых зарядов не было. Выдавали по заявке командиров и на этом всё. Как уже догадались читатели — эти дополнительные пороховые заряды никогда не использовались. Это была особая статья доходов капитанов и майоров /отвечающих за снабжение/ этот порох шел на продажу охотникам и индейцам. Этакая гримаса войны с индейцами — у вас кончились патроны, купите у нас. Практика была широко распространена и никого не волновала. И внезапно у меня нашли огромную недостачу — этого самого улучшенного пороха. И так как это относились к предметам боевого назначения — немедленно возник документ и у меня перед глазами опять замаячила петля. Порох выдавали по требованию и до меня, и во время моего руководства этим ведомством, но всю недостачу решили списать на меня. При этом даже не спрашивая меня — согласен ли я с таким поворотом событий. Что ж я был готов и к такому повороту событий.

Основным торговцем порохом был сам генерал-губернатор. Нет он лично не продавал порох в розницу он создал условия и получал дивиденды. И его торговые запасы хранились в одном из фортов на реке / место там было удобное для торговли и охотникам близко и индейцам не надо далеко ходить/. Мне насчитали недостачу в двести бочонков пороха и потребовали объяснений. Что ж, раз не хватает двухсот бочонков значит комиссия плохо считала либо осмотрела не все складские помещения. Сказать, что членам комиссии было весело это ничего не сказать — эти специалисты просто обхохатывались. Зря они так. Я посетил генерал — губернатора с официальным визитом и предложил не раздувать этот вопрос и подписать акт. Такого праведного негодования я не видел давно, последний раз так негодовал пожарный инспектор у нас на офисе в Москве / 2020 год/ когда ему не дали новогодний подарок желаемого объема и принесли чуть меньше, чем он рассчитывал. Срок мне дали три дня и потом если порох не найдется, то арест суд петля.

Что ж, трое суток мне хватит — полтора суток туда и сутки обратно — обратно по течению поэтому быстрее будет.

С собой взял только четверых охотников и тремя лодками пошли к форту, где и хранился тот самый похищенный порох. Раз генерал-губернатор человек кристальной чистоты то и порох ему даром не нужен. Движение по реке — это всегда красиво и так как гребли индейцы то и у нас это было путешествие по реки. Отсутствие физических усилий всегда благотворно действует на нервы. Реально красиво было и самое главное медведей не встретили, и олени не переплывали реку пока мы там были. Иначе всё было не так спокойно и красиво. Когда олени толпой переходят реку они могут просто затоптать путешествующих и медведи тоже не очень приятная встреча получиться.

Догребли до расположения форта и сразу же наткнулись на индейцев из враждебных племен и сразу пришлось стрелять. Воевать с нами не стали и отошли в лес. Видимо у них плохо было с боеприпасами и сразу комендант форта устроил скандал почему мы отпугнули покупателей. Это он зря, я его и арестовал — за торговлю с неприятелем. И свидетели тому нашлись. Не всем торговцам нравилось, что происходило здесь. Эти купцы и сами хотели торговать боеприпасами, и конкурент им мешал. Порох искать не пришлось, и мы сходу обнаружили не двести, а пятьсот бочонков с порохом. Клейма на бочонках ясно доказывали здесь порох и до меня продавали. погрузка пороха на реквизированную баржу прошла мгновенно и мы, взяв под стражу коменданта /в цепях повезли с собой/. Баржа, которую я реквизировал это было ещё одно чудо — по документам эта баржа принадлежала военному ведомству, но была списана генерал-губернатором как сгоревшая до пепла. Возвращались мы с оркестром, но до крепости не добрались. За пару миль нас остановили и на борт реквизированной баржи поднялся генерал — губернатор и подал мне подписанный акт ревизии, в котором не было отмечено ни одного факта недостачи. Можно было не идти на компромисс и топить генерала дальше. Но зачем эта принципиальность. Моей компании ещё работать и работать в этом краю. Так и порешили — «Новая чилийская компания» не будет платить налоги, пока не встанет на ноги. Срок освобождения от налогов — 25 лет. Расставались с Британской Канадой мы по-доброму и забирали с собой один из лучших образцов казнозарядного оружия — винтовку Фергюсона.

По своему устройству винтовка Фергюсона представляла собой достаточно типичный вариант раннего казнозарядного оружия периода до изобретения унитарных патронов и по своей конструкции повторяла ряд более ранних систем. Основной заслугой Фергюсона было, таким образом, не изобретение нового принципа функционирования оружия, а попытка внедрения уже существовавшей системы казнозарядного оружия в армии.

Затвор винтовки был выполнен в виде поперечной, вертикально расположенной пробки, ввинченной снизу в казённую часть ствола. Спусковая скоба при этом служила воротком для откручивания и закручивания пробки. Резьба на ней имела 11 витков и такой шаг, чтобы один полный оборот воротка полностью опускал затвор, открывая доступ к каналу ствола. После этого в рассверленный в казённой части ствола патронник вкатывалась пуля (стандартная английская мушкетная, 615-го калибра), а за ней насыпался пороховой заряд, причём пороха насыпали немного больше, чем было необходимо для выстрела. При закрывании затвор выталкивал лишний порох наружу, в результате в стволе оставалось точно отмеренное его количество.