Капкан для «Барбароссы»

Глава 21

Высоко-Литовск окончательно преобразился ещё вчера, когда поступил приказ вывести из городка штаб дивизии. Приказ комдива предварило выступление его заместителя по политической части полкового комиссара Лехтерева:

— Данные, полученные разведкой, подтвердили намерение германской военщины в ночь на 22 июня 1941 года начать войну против Советского Союза. Войну на уничтожение всего советского народа.

Все вы читали опубликованные газетой «Правда» выдержки из разработанного нацистскими идеологами плана «Ост», предусматривающего захват советской территории до Урала включительно, уничтожение десятков миллионов советских граждан ради «получения жизненного пространства германской нации». С превращением случайно уцелевших русских, украинцев, белорусов и представителей других народов в рабов германских помещиков. К сожалению, предотвратить войну дипломатическими средствами не удалось, и немецким войскам уже передан кодовый сигнал об ударе по СССР. Около 4 часов ночи по советской территории будет нанесён бомбово-артиллерийский удар, а немецкие войска на всём протяжении границы от Балтийского до Чёрного моря перейдут в наступление.

Наша 49-я Ордена Красного Знамени стрелковая дивизия располагается на острие одного из планируемых ударов, который будет нанесён силами 43-го армейского корпуса немцев на всём протяжении от стыка со 113-й стрелковой дивизией до Волежина. Отразить удар семи вражеских дивизий, которые будут действовать против нас в первые часы войны, мы не сможем, как бы ни старались. Просто в силу объективной реальности: слишком уж велико преимущество нападающих. Да командование армии и не требует от нас этого. Задача нашей дивизии — задержать, сколько это будет возможно, передовые части немцев на рубеже северо-восточного берега реки Буг, осложнить их переправу через водный рубеж, после чего организованно отойти на следующий рубеж обороны, по реке Пульва.

Сразу предупреждаю командиров и политработников: помощи не будет, и расхолаживать личный состав дивизии пустой надеждой на то, что подойдут свежие части, которые и разгромят агрессора, не следует. Каждый командир, каждый красноармеец должен знать, что задача нашей дивизии — дать время тем, кто готовит оборону к востоку от нас, приготовиться к отражению натиска на собственных рубежах. Вымотать передовые части немцев гибкой обороной и, отступив с боями к Беловежской пуще, остатками личного состава усилить рубеж обороны по реке Нарев.

— Смертники, — мрачно буркнул себе под нос кто-то из комбатов.

— А смертники мы или не смертники, зависит только от нас самих, — расслышав реплику, тут же парировал её Лехтерев. — От того, как умело и стойко вы будете держаться на рубежах обороны, насколько правильно маневрировать, выполняя приказы своих командиров.

Ещё в самом начале совещания поступил совершенно неожиданный приказ: сдать служебные удостоверения. Командирские книжки куда-то унесли, а ближе к его завершению снова раздали. Никаких новых записей в своих документах младший политрук Юдин не обнаружил. Зато в левом верхнем углу «корочек» появилась небольшая круглая полупрозрачная наклейка, при разном угле зрения переливающаяся звёздочками.

— По сведениям контрразведки в наши тылы заброшено большое количество вражеских диверсантов, — пояснил особист, взявший слово. — Переодетых в форму красных командиров и красноармейцев, вооружённых нашим оружием, свободно владеющих русским языком и снабжённых прекрасно подделанными документами. Нам, конечно, известны признаки, по которым возможно выявить эти подделки. Но невозможно оперативно обучить каждого чекиста, каждого старшего патруля, выявлять подделки. Поэтому было принято решение единовременно наклеить в удостоверения каждого красного командира вот эти наклейки. Подделать их невозможно, а их наличие в документах легко определяется не только при дневном свете, но и при свете фонаря. Поэтому с полудня сего дня предъявитель командирского удостоверения, не имеющего такой наклейки, будет рассматриваться как диверсант. Со всеми вытекающими последствиями.

Среди задач, поставленных указанным диверсантам, захват неповреждёнными мостов и складов, нарушение линий проводной связи и электропитания, убийства одиночных красных командиров и делегатов связи, другие диверсии.

Несмотря на строжайшие предупреждения, часть семей красных командиров до сих пор так и не эвакуирована. Вам, товарищи командиры, даётся сроку до 15 часов, чтобы погрузить членов ваших семей в поезд, который проследует на Белосток, а оттуда — на восток. Согласно полученным нашей разведкой документам, оказавшиеся на оккупированной немцами территории члены семей командиров Красной Армии подлежат незамедлительному уничтожению, невзирая на пол и возраст. Сообщите, пожалуйста, эту информацию вашим жёнам.

— Это же какое-то варварство — уничтожать женщин и детей! — невольно вырвалось у Юдина.

— Вы плохо читали газету «Правда», товарищ младший политрук! — нахмурился Лехтерев. — Это не варварство, а государственная политика германских нацистов!

В общем, к 17 часам вечера 21 июня в Высоко-Литовске осталась лишь комендантская рота да редакция дивизионной газеты. Сам штаб перебрался в усадьбу Сапеги-Потоцкого в Высоком. Но надолго он там явно не задержится: штабные связисты уже присматриваются к хаткам в деревушке Волковичи севернее Высоко-Литовска. Насколько знал Юдин, не осталось ни души и в полковых полевых лагерях, бывших обиталищем подразделений дивизии ещё 15 июня. По сути, вымер и сам городок: какими путями население узнало о стучащейся в двери войне, и на выезд из Высоко-Литовска тянулись подводы, целые семьи шли с тележками, а особо рисковые, несмотря на усилия единичных городских милиционеров, пытались ехать даже на подножках и сцепках проходящих через станцию редких поездов.

Выглянув в окошко, Юдин увидел, как напротив здания исполкома началась какая-то непонятная суета, а к полуторке, приехавшей со стороны Верховичей, придерживая на ходу наган, порысил милиционер. Любопытство взяло верх, и он вышел к машине. Ещё когда он подходил, задний борт грузовичка раскрыли, и он увидел лежащие в кузове четыре трупа, одетые в чекистскую форму.

— Они две подводы возле Каролина остановили, а тут мотоциклисты. Хотели их пропустить, а те сами потребовали у этого предъявить документы. А потом без разговоров этих из пулемёта… Я мимо ехал, они мне этих в кузов забросили и велели в милицию сдать! Это что же получается? Наши уже друг друга бить начали?

— Не наши это, а скорее всего, диверсанты! Мотоциклисты документы этих передали? — напустился милиционер на шоферюгу.

— Ой, совсем забыл! — хлопнул себя ладонью по лбу водитель.

— Ну вот, я же говорил — диверсанты! — чуть ли не обрадованно объявил милиционер. Вон, у этого, лейтенантом прикидывавшегося, наклейки в удостоверении нет!

Значит, всё-таки сработала хитрость особистов.

— Виктор, Юдин! — окликнул младшего политрука старший лейтенант комендантской роты Ларионов, с которого когда-то и началось знакомство Юдина с 49-й дивизии. — Что там произошло?

— Похоже, наш мотопатруль на диверсионную группу под Каролиным напоролся. У старшего наклейки не оказалось.

Старлей переговорил с милиционером, потом ножом вспорол галифе одного из убитых и махнул рукой подчинённым.

— Разгружай! Точно диверсанты: в труса́х вместо кальсонов!

Пока бойцы таскали покойников в подвал отделения милиции, Ларионов подошёл к Виктору и закурил.

— В казарму ночевать не ходи. Нас предупредили, что немцы в первую очередь будут военные городки обстреливать.

— Да я и не собирался. Хотел в здании редакции переночевать: нам же с самого утра придётся редакционные задания получать.

— Вот и ночуй в редакции. Только, как начнётся, спросонья не мечись по улице, а заляг где-нибудь под стеночкой. Лучше — наружу выскочи: мало ли, куда немецкий подарок может угодить.

— Думаешь, и досюда добить могут?

— Из пушек вряд ли, а вот какой-нибудь шальной бомбёр что-нибудь уронить — запросто! Так что спи вполглаза!

— Да разве ж в такую ночь уснёшь?

— Это точно, — мрачно вздохнул старший лейтенант. — Я потому и в наряд сегодня напросился, чтобы не мучиться ожиданием. Ладно, будь здоров, политрук! Будем живы — увидимся!