Капкан для «Барбароссы»

Глава 46

К сожалению, знамя 42-й стрелковой дивизии пропало в боях близ Бреста, и воссоздавать дивизию даже при наличии остатков двух полков из её состава не стали. А поскольку 44-й стрелковый полк Гаврилова и остатки 449-го полка изначально не входили в состав 6-й сд, остались они в положении «не пришей кобыле хвост». Особенно обидно было личному составу 449-го полка: после соединения со своими и отвода «шестой» с присоединившимися к ней в ходе отступления (с жесточайшими боями) частями, 6-я стрелковая дивизия стала 1-й гвардейской. Но в том составе, который имела на 22 июня. Не обидели и полк Гаврилова, теперь уже подполковника, переименовав его в отдельный 1-й гвардейский стрелковый полк. А 449-й сп, фактически формируемый заново, так и остался при прежнем названии и статусе обычного линейного стрелкового полка.

Уже на начальном этапе доукомплектования произошло ещё одно переименование полка Гаврилова. Теперь к словам «отдельный» и «гвардейский» добавилось «тяжёлый», а «стрелковый» было заменено на «мотострелковый».

В чём разница, сам гвардии подполковник, награждённый за приграничные бои орденом Ленина, почувствовал даже не когда ознакомился с будущим штатным расписанием, а когда воочию увидел ту технику, на которой теперь будут воевать его подчинённые. Ведь что такое слова «боевая машина пехоты» для человека, никогда ранее даже не слышавшего о существовании этой техники? А оказалось, что теперь все!!! отделения мотострелковых батальонов будут передвигаться до поля боя и, если того потребует боевая обстановка, по нему, внутри бронированных машин, своими размерами и массой больше напоминающих средние танки. И вооружённые почти не хуже — пусть и короткоствольной, но самой настоящей пушкой нестандартного калибра 73 мм.

Чем руководствовались конструктора, выбирая калибр, отличающийся и от самого распространённого в РККА «трёхдюймового», и от немецкого 75 мм, комполка не знал. Да и размышлять было некогда: требовалось как можно скорее освоить новую, очень сложную, можно сказать, революционную технику.

А как её воспринимать иначе? Очень острый клиновидный «нос», верхняя лобовая бронеплита на котором наклонена аж на 80 градусов к вертикали, а нижняя — почти на 60 градусов. Моторный отсек находится в передней части. Управление машиной — штурвалом, как у самолёта, а не рычагами. Задние люки-двери, через которые грузится и выходит наружу перевозимое внутри пехотное отделение, являются ещё и топливными баками. Но даже при попадании бронебойного снаряда в «хвост» пожара не произойдёт, поскольку сами баки протектированы, как бензобаки тех же самолётов, и заполнены не бензином, а плохо воспламеняющейся соляркой. К тому же, это чудо техники ещё и плавает. Даже при полной загрузке. При этом мотострелки (именно так стала называться пехота в отдельном 1-м гвардейском) имеют возможность вести огонь из стрелкового оружия прямо на ходу через прикрываемые бронезаслонками небольшие бойницы.

Резко усилилось зенитное прикрытие полка. Мало того, что его основу теперь составляли самоходные зенитные установки со спаренными 23-мм пушками, установленными на корпус старых Т-26, так ещё и было дополнено двумя машинами с названием «Тунгуска», тоже сделанных на шасси неизвестного Гаврилову танка. В отличие от первых, «Тунгуска» имела полностью закрытую башню вместо ограждения из тонких бронелистов, а её 30-мм пушки были спаренными. Причём, «Тунгуска», в отличие от самоходных установок на базе Т-26 и грузовиков Газ-АА с крупнокалиберными пулемётами в кузове, могла вести огонь по самолётам даже на ходу, не останавливаясь для открытия огня.

Но особо много времени на освоение этой новейшей техники не понадобилось: Т-26 и Газ-АА в войсках знали, как облупленные, а экипажи БМП и обеих «Тунгусок» сформировали армейские особисты из числа неких добровольцев, к которым было настоятельно рекомендовано не приставать с расспросами об их прошлом. Как и экипажи командирских радиомашин (до командира батальона включительно), огромных восьмиколёсных бронированных чудовищ, именуемых БТР-60, «бронетранспортёр-60». И только Гаврилову, как командиру полка, полагалась штабная машина на базе того же БМП, рассчитанная не только на обеспечение радиосвязью через четыре! радиостанции, но и на перевозку четверых (вместе с ним) штабистов.

Куда больше времени заняло обучение пополнения (за исключением загадочных добровольцев) новой тактике действий и изучению оружия, которым перевооружили полк. Обучали инструктора, плотно опекаемые теми же особистами армейского звена, одетые в ту же форму, что теперь носили гвардейцы Гаврилова, но без каких-либо знаков различия. Нужно сказать, оказавшуюся довольно удобной и… малозаметной.

Если не считать отдельного снайперского взвода, то с вооружения полка полностью исчезли винтовки и карабины на базе «трёхлинейки», а также гужевой транспорт. Первые полностью заменили автоматическими карабинами с магазином на 30 уменьшенных, в сравнении с винтовочными, патронов. Карабины двух модификаций: с цельным деревянным прикладом для простых мотострелков и со складывающимся металлическим для бойцов технических подразделений: артиллеристов, миномётчиков, водителей и командиров от комвзвода и выше. А лошадей с телегами заменил автотранспорт. Разнокалиберный, разного назначения, грузоподъёмности, проходимости, зачастую далеко не новый, но имеющий совершенно футуристический вид. Объединяло его одно: гвардии подполковник никогда не слышал о существовании таких марок машин. Кстати, происхождением всей новой техники и оружия, появившихся на вооружении полка, особисты тоже не рекомендовали интересоваться.

Доукомплектование и обучение, проходившие под девизом «быстрее, быстрее, быстрее», едва ли не ежедневно звучащим в разговорах с вышестоящим начальством, закончилось в середине августа, когда 1-му отдельному гвардейскому тяжёлому мотострелковому полку было приказано начать погрузку в эшелоны.

Разгружали на крошечной станции Борковичи, примерно в тридцати километрах от линии фронта, проходящей по правому притоку Западной Двины речушке Ужица. Тщательно затянутые брезентом машины, кроме самоходных зенитных установок, весь путь следовавших готовыми к открытию огня в случае авиационного налёта, быстро расчехляли, спускали с платформ и дальше уже гнали своим ходом. Вначале до шоссе, соединяющего Верхнедвинск с Полоцком, а потом ещё немного в сторону Верхнедвинска. Кроме двух рот, выделенных для охраны железнодорожного моста через Дриссу, расположенного северо-западнее Борковичей, и автомобильного возле деревни Волынцы.

Остальные подразделения полка рассредоточили по лескам и рощицам в самом узком месте междуречья Дриссы и Западной Двины, тщательно замаскировав технику и жилые палатки маскировочными сетями и срубленными ветвями деревьев.

Из штаба армии, с которым связался по радио гвардии подполковник, поинтересовались, в какие сроки полк сможет подготовить рубеж обороны в районе деревень Прудинки и Козулино.

— В течение суток, — уверенно заявил Гаврилов.

— Тогда готовьте и ждите дальнейших указаний, — распорядились из штаба.