По грехам нашим. В лето 6732

Интермедия 2

Интермедия 2

— Князь! — в княжескую палату не вошел, а ворвался Евстафий — правая рука и верный соратник полоцкого князя Святослава Мстиславовича.

Князь — уже не молодой мужчина лет сорока, был опечален. Уже больше часа он размышлял над своей судьбой. За свои годы он так и ничего значительного не добился. Был новгородским князем, но правил только один год затаил злобу на новгородцев, которые добавили ему еще тогда, шесть лет назад морщин и седых волос. И можно ли гордиться тем, что побывал на новгородском столе? Вольный торговый город очень удачно поддерживал свой особый свободный статус через политику призыва и изгнания князей. Причем приглашал из разных княжеских домов. То владимирские, то черниговские, киевские, да все побывали в Новгороде.

А честолюбие князя давило на него и старило, от чего в свои сорок лет он выглядел на все пятьдесят. Святославу пришлось сесть на полоцкий стол в обход изяславовичей. Но он не был доволен своим княжением. Литва все больше усиливалась, и стоило больших трудов лавировать между интересами русичей и многочисленных балтских племен, особенно литвы. А после Калки силы Смоленска были подточены, и ждать существенной помощи оттуда не приходилось.

— Что ты аки тать вбегаешь? — отреагировал, наконец, князь на вошедшего порученца и советника.

— Пад Юрьевым крыжаков разбили, силаю аж пять тыщ, — задыхаясь, выпалил Евстафий.

— Кто, Вячко? — уже с интересом спросил Святослав. Он еще не разобрался в новых раскладах, но интуитивно чувствовал, что настал его шанс.

— Так, Вячко з эстами и вольными ратниками з Владимира да Новгорода, — докладывал верный слуга.

После упоминаний Новгорода бровь над правым глазом князя дернулась и он поморщился.

Установилась пауза. Евстафий знал это состояние князя. Нужно было выждать время, чтобы у Святослава все данные в голове сложилось в стройную систему и только тогда он сможет быстро впитывать предложения и советы. Евстафий был не менее князя честолюбив и жаждал через него власти, возможность повелевать, пусть и через волю князя, людьми была наркотиком для сына бедного рыбака. Он был всегда в тени своего князя, но упивался возможностями, которые возникали при собственной интерпретации желаний князя. Вот и сейчас он все сделает, чтобы возвеличить своего князя. Ведь достаточно взять дружину, да охочих полочан поднять, и идти на Герсике, а потом и на Ригу. Крестоносцы потерпели большое поражение и не смогут противостоять его княжьей рати.

— Силы великие ордена выставили, а коли разбиты воны, то зараз и Литва, и Новгород, да и Владимир пойде на лицарей. Летты, ливы да и ятвяги усе станут супратив лицарей, — озвучил свои мысли Святослав. — Што параиш мне?

— Треба брать дружину, охочий люд полоцки, також слать у Смаленск за падмогай и идти на Герцыке, потом аще на Кукенос и рядиться з Ригой, — дал самый очевидный совет Евстафий.

— Усе так, токмо не потребны Смаленские рати, — принял решение князь и уже в уме продолжил свои мысли.

Он понимал, что его княжение на полоцком столе зыбко. По сути, он силой взял княжество. А Полоцк был всегда особняком от русских княжеств. Старший сын Владимира Изяслав ранее сидел в Полоцке. И взяли полоцкие земли смоляне потому, что те слабы стали. И не духом и не войнами, а княжеская власть ослабла. Не было уже таких князей, как Всеслав Брячиславович, прозванный кудесником. И вече — то ненавистное вече, что и в Новгороде — стало сильно уж важным для полочан. А Святославу нужно стать героем и своим князем для всего населения некогда сильного Полоцкого княжества. А сделать это можно вернув полоцкие земли по Двине, вернув Герцике и Кукенойс и дань от балтских племен. И, если это он сделает, то и молодой Миндовг, что выражает волю отца своего Рингольда, не сможет претендовать на земли Полоцка.

Итак, решено — воевать рыцарей!

Дранг нах вестен. Идем на Запад