По грехам нашим. В лето 6732

Мельница работает исправно и качественно, но зима делает уж слишком большие каникулы для мельника. И водяное колесо уже меняли, прежнее сломалось.

Со стеклом все так же со скрипом. Я, подозреваю саботаж. Увеличительное стекло для подзорных труб вообще никак. Даже отложил этот проект в сторону, чтобы не заниматься излишним прожектерством. Стекольные ювелиры завалили население браслетами и бусами и все качественно не освоят изготовление посуды. Ненадежный Вацлав — единственный, кто умеет делать если не все, то почти все.

Пробовали делать зажигалки. Получалась такая дрянь, что и эта затея канула в лету. Среди нерешенных задач на данный момент оставалась и бумага. Я решил, что самый умный и пошел путем создания японского варианта бумаги из тонкого листа древесины. Такая «бумага» вызывала только усмешки местного «Кулибина» Никифора. Тогда я решил все же внедрять проверенный способ и сейчас ждем ледохода для установки еще одного водяного колеса для мастерской по изготовлению бумаги и скупаем у населения тряпичную ветошь.

Порох же я получил, ну или что-то похожее на него. Однако, нужного качества угля было мало, селитры было крайне мало, а серы ничтожно мало. Ставить пороховую мельницу пока не думаю из-за постонного ее простоя. По моим приблизительным подсчетам получилось не более чем на десять выстрелов из пушки, а еще нужны эксперименты. Да и пушка получилась не важно, и у меня были сомнения в ее эффективности вообще. Замахнулся же я сразу на единорог — образец российской артиллерии XVIII- начала XIX века. А получился не красивый мифический зверь, а некая ехидна. Дал уже задание Жадобе переманить хоть какого мастера литья куполов. Ждем-с. А так хотелось рыцарей из картечи сотнями валить…

— Корней Владимирович, до тебя гость, — в горницу зашел Андрей.

Не прижился этот опытный воин в воинской школе. Филипп оказался крепким орешком и не дал воли опытному характернику. Я и не вмешивался. И Андрея с его десятком приставил к усадьбе как стражу, да еще восемь наиболее ушлых юнцов прикрепил, чтобы науку перенимали у особливых воях. Сам же Андрей показался даже в какой-то момент назойливым, постоянно намекал о моей охране. Но я это счел, как элементарное стремление быть поближе к работодателю, которым, как хочется верить, я все еще являлся.

— Што, Андрей Лютоборович? — спросил я уважаемого воина.

— До тебя венеты пришли, просят разговор говорить, — ответил Андрей.

— Чудно, зови! А што Прошка и доложить не мог, чево ты докладываешь? — поинтересовался я у Прошки, который все больше исполнял роль моего секретаря.

— Так, боярин, проверить было потребно на зброю, да прознать, кто такие, — разъяснил Андрей.

В горницу вошли двое незнакомца. Были они одеты как русичи и отличались только цветом волос и смугловатой кожей.

— Боярин, — обратился один из вошедших и поклонился заведя правую ногу вперед. Получилось что-то похожее на книксон. — Мы пришли от своего господина поговорить с тобой.

— Так говорите, — я развел руками.

— Господин мой хочет поспрашать тя, потребна ли подмога делам твоим? — сказал один из вошедших.

— Мне допога? Пошто то и нашто вона мне? — задумчиво и несколько растерянно сказал я.

Что это за игра? Венеция решила ввязаться в интриги Руси? Видимо, зеркала, да может еще что, вынудило их действовать. И хорошо, что силовой вариант просчитан ими как неэффективный. Хотя сложно представить войска Венеции в русских землях.

Оказалось, что венецианцы предлагали нанять за свой счет генуэзских арбалетчиков, только через подставных лиц. А эти наемники, пока не объявлен крестовый поход на Русь, могут бить и своих единоверцев. Нужны ли они мне? Не знаю, уже предполагаю реакцию великого князя владимирского Юрия Всеволодовича. Получается, что сила в Унже может собраться такая мощная, что и его, князя сметут, особенно если Василько со своей дружиной возглавит смуту.

Но я не хотел никаких смут. Через год своего пребывания в этом мире я немного остыл в отношении великодержавности Руси и централизации власти. По крайней мере, не теми личностями, что были мне знакомы. Там, в XXI веке, возлегая на диване можно говорить о неразумных предках-князьях, которые никак не могли помереть для того, чтобы один правил всеми русичами. Менталитет людей XIII века не готов к подчинению одному правителю, да и сами правители не привязаны к земле русской так, как это показывалось в кино через почти восемьсот лет. Александр Невский бил немецких рыцарей не за Новогород, а по просьбе, по сути, своего отца. Новгородцам то он отказал за то, что они его в очередной раз выгнали, аккурат после победы над шведами и поперли. Получилось бы у Александра сесть в Галицко-Волынском княжестве — и пошел бы туда и, если было нужно, с усердием воевал бы и Владимир и Новгород. Лествичное право въелось в этнический код русичей и, чтобы его выцарапать, нужно, как пели товарищи-революционеры: «Мы все разрушим, а потом…» что-то там построим. Вот монголы и разрушили, а потом Москва, выражая интересы Орды, и выстроила свою восточную деспотию, которая дала толчок к развитию России.

Как мне кажется, не было в Европе страны, которая бы смогла выйти из феодальной раздробленности без трагического пинка. Для Франции это была Столетняя война, для Англии также это событие, для Испании — реконкиста и казалось невозможным — объединение враждебных Кастильи и Арагона. А вот Германия так и осталась лоскутным одеялом. Русь, если так же не объединиться — падет! Но как это исправить я не знал, знал я только то, что нужно работать, воевать врагов, а там и будем посмотреть…

— Прошка! Покличь Шинору, — крикнул я своему «секретарю».

Шинора все больше превращался в резидента. Он обзавелся слушками, видоками и другими информаторами. И это не столько в поместье, сколько по разным городам. Еще на ярмарке он, с некоторыми моими советами, вычитанными из книг о разведчиках, начал обрабатывать разный люд, съехавшихся на мероприятие. Особое внимание я попросил уделить купцу из Новгорода. Мы и продали ему зерно дешевле, и дали в дар стали, а посулили еще больше. Просьба же о сотрудничестве не только не была воспринята агрессивно, а, напротив, обрадовала купчишку. Он же тогда и рассказал все то, что творится в Новгороде, что, видимо, и стало причиной похода князя Юрия на новгородские земли.

— Боярин! — в горницу вошел Шинора.

— Ты должен идти у Новгород Великий и там сбирать усе веды. З теми купчинами, што на ярмарке были разговоры говори и слухай, што люд новгородски гомонит, також говори люду, што лицари на Русь идуть и Юрьев то попервой стане, а князь владимирский оборонить то можа, да треба смуту не чинить. Кажи також, што и боярин з Унжи мае войско, што готов дать на оборону Юрьева. Аще кажи люду по пьяни, али по тайне великой, што зерна у Новгороде мало, да и иншай снеди. Князь Юрий також не буде давать зерно, а приде мой абоз, говори, что я спасаю Новгород од глада. И коли я у Владимире буду, повинен з вестями прийти в стольный град, — дал я указания уже покажавшему свою полезность бывшему карманнику.

Сборы