Элоиза и Себастьяно, или Тёмные стороны

15. Вечер трудного дня

Элоиза не помнила, как она в тот день добралась домой, то есть — в палаццо д’Эпиналь. Видимо, на такси. Видимо, быстро собрала все вещи в номере и так же быстро сбежала. Дворец же был практически пуст и абсолютно нелюбопытен — воскресенье, вторая половина дня. Она никого не встретила, кроме дежурных в гараже, а что они думают про её внезапное возвращение — ну, это их дело.

И что она делала до вечера, Элоиза потом тоже не помнила. Вероятно, что-то делала. Ну там, душ, переодеться. Наверное.

Лодовико постучался к ней, когда уже было темно. То есть, она увидела, что это Лодовико, когда всё же решилась открыть дверь. А до того просто осознала, что там кто-то есть, и этот кто-то очень беспокоен.

— Добрый вечер, Элоиза. Простите, в целом не до вежливости — очень нужна ваша помощь, — он заговорил только после того, как вошёл и плотно закрыл дверь за собой.

— Простите, кому нужна и какого рода помощь? — Элоиза о вежливости вовсе забыла. Сначала. Потом вспомнила. — Добрый вечер.

— Себастьяно. Не убивайте меня сразу, пожалуйста, я объясню.

— Что? — она привалилась к стене и не находила других слов.

Помогать? Ему? Теперь?

— Я расскажу. Только выслушайте, пожалуйста. Понимаете, случилось так, что он получил нож под рёбра.

— И что сказал Бруно? — какой, к чёрту, нож?

О чём он вообще? Что за розыгрыш?

Но вместе с тем она отчётливо понимала, что никакой это не розыгрыш.

— Бруно нет, он отпуск догуливает, причём довольно далеко. Вместе с госпожой Доменикой. Вернётся в среду. Мария Магро где-то за городом на море, раньше утра вернуться физически не сможет, и там ещё вопрос с ребёнком, которого прямо сейчас не с кем оставить.

— И что? — Элоиза похолодела. — Вы до сих пор не вызвали никакого другого врача?

— Понимаете ли, Элоиза, это происшествие отчётливо криминальное. И лишние люди нам сейчас не нужны, — Лодовико как будто смутился и отвёл взгляд.

— Что вы хотите от меня? — она впилась в него взглядом и заставила говорить, как есть.

— У вас есть какие-то медицинские знания. Вы умеете останавливать кровь, и зашивать, и снимать боль, и лечить сотрясение мозга, и ещё что-то делать, да чуть ли не взглядом. Спасите Себастьяно! Он идиот, он бестолковый идиот, но он воспитуемый идиот, поверьте. Он понял, что был неправ, и уже был готов приносить вам извинения, но не успел вас найти. Он ещё сделает это. Если выживет, конечно. В больнице только Виолетта, никто и подумать не мог, что так случится, а она не операционная медсестра, она только кудахчет, что никогда в жизни не останавливала внутренние кровотечения.

— Лодовико, я не хирург, — прошептала Элоиза, едва шевеля губами. — Я не умею делать полостные операции. Я была максимум ассистентом, и то больше двадцати лет назад. Он в сознании?

— Уже нет.

— Вы с ума сошли, да?

— Нет, я просто верю, что вы сможете помочь.

— Напрасно, — она замотала головой и побежала в гардеробную — прибрать волосы, взять перстень и медальон, обуться.

Схватить телефон и набрать номер.

— Добрый вечер, Эла, — Доменика Секунда не сразу, но ответила.

— Ты в городе? — выдохнула Элоиза без предисловий.

— Увы. Я была в городе вчера, и мне выпала весёлая ночь — привезли жертву автоаварии, и почему-то без меня его никак не могли собрать. Я вернусь утром. Что у тебя случилось?

— У нас тут человек получил нож под рёбра.

— А Бруно прогуливает мою дочь по Стамбулу, — хмыкнула Доменика. — Знаешь, если я сейчас всё брошу и поеду, то приеду часов через пять. Я даже на работу завтра договорилась прийти к обеду. Потому что. И поступим мы так: пострадавший у тебя рядом?

— Нет, — выдохнула Элоиза. — Я вот только узнала, собираюсь туда идти. Там вообще одна бестолковая медсестра, и всё, ну, не бестолковая, но и не гениальная. Даже второй врач где-то за городом на побережье!

— Так обычно и случается. Иди к больному, позвони мне ещё раз оттуда. Я тем временем подумаю, чем тебе помочь. К слову, а почему «скорую»-то не вызвали? Понимаю, что привыкли к своим врачам, но раз их нет?

— Потому что случай отчётливо криминальный, как мне сказали, — мрачно сообщила Элоиза.

— Ну вы даёте, — хмыкнула Доменика. — И что, помирать теперь, раз криминальный? Ладно, иди. Жду звонка.

Элоиза отпустила руку с телефоном.

— И что старшая донна Доменика? Я думал о ней, но не решился звонить в ночь, — Лодовико по-прежнему был напряжён и беспокоен.

— Далеко за городом. Будет завтра в обед. Нам немного поздно. Но обещала подумать над нашим вопросом. Идёмте, покажете мне пострадавшего.

У закрытых дверей маялись человек десять знакомых сотрудников службы безопасности. Как только увидели Элоизу — заметно обрадовались.

— Донна Эла всё сделает, как надо, — пробормотал кто-то.

Монсеньор герцог очень тихо лежал на каталке в преодперационной, вокруг него суетилась медсестра Виолетта — добродушная пышная дама в возрасте к сорока годам. Ей никогда не удавалось собрать свои легкомысленные кудри в пристойную причёску, на голове у неё, по мнению Элоизы, всегда была копна сена. Но раны она перевязывала очень бережно, а уколы ставила почти безболезненно.

— Ой, госпожа Элоиза, как хорошо-то, что вы пришли! Что же теперь будет-то, скажите? Вы же ему поможете? Или помрёт? Жалко же!

Жалко ей, понимаете ли. Элоиза сначала оглядела лежащего, потом откинула простыню. Красота, черт возьми. Снаружи-то небольшой разрез, и только, и кровотечение, но что внутри?

— Что внутри? Снимки, узи?

— А я-то откуда знаю? Я же узи не делаю! Это нужна госпожа Мария, или хотя бы Кристиано!

Элоиза выдохнула и снова набрала номер Доменики.

— Ты на месте? — сразу же спросила та.

— Да. Что делать, говори!

— Останавливать кровь. Перстень с тобой, или медальон, или что там у тебя ещё?

— Всё есть.

— Клади руку на область повреждения, — Элоиза мгновенно повиновалась. — Сосредоточься. Тянись ко мне. Мы так раньше делали, помнишь?

Элоиза помнила. Она собралась, коснулась кончиками пальцев окровавленной кожи. И ей показалось, что её руку сверху накрыла другая рука.

— Помню. Ты что-нибудь видишь?

— Да, немного. Останавливай кровь, сосуд за сосудом, и блокируй ощущения. Это ты можешь. На самом деле моё предположение — там не так много внутренних повреждений, и нет ничего, что нельзя зашить без последствий. Но я далеко, сама понимаешь. Поэтому сейчас к вам приедет хирург. Его зовут Джанфранко, он может показаться тебе странным, но он на самом деле очень хорош. Вам повезло, что он, в отличие от нас всех, нынче ночью в городе.

— Он вообще кто и где работает?

— Кто — я тебе сказала, хирург. Хороший хирург. Работает — сейчас нигде, как я понимаю, находится в процессе миграции из одного места в другое. Он был у меня сначала ординатором, потом оперирующим врачом. Покажешь ему пострадавшего, он всё сделает. Ассистировать будешь сама. Пострадавшего — в глубокий сон, можно уже сейчас. Важно: никто из вас не должен расспрашивать Джанфранко о нём самом. И когда он закончит, дайте ему всё, что он попросит.

— Что за сказки? — не поняла Элоиза.

— Просто все живут, как им удобно, да и всё. Вам нужен врач? Врач будет, но он работает на таких условиях. Понятно?

— Да, вполне, — в конце концов, какая разница, что там у Доменики за ассистент. Она плохого не посоветует.

— Ладно, созвонимся уже утром, — Доменика решила вопрос и собиралась откланяться. — Удачи вам там.

— Спасибо, — Элоиза отключилась и положила телефон в карман. — Господин Сан-Пьетро, сейчас приедет человек от Доменики, он хирург. Он сделает операцию.

— На наших условиях? — хмуро уточнил Лодовико.

— Он. Сделает. Операцию. Доступно? — рявкнула Элоиза.

— Да, госпожа Элоиза. Доступно, — кивнул Лодовико и принялся звонить в гараж.

Элоиза уже было собиралась скомандовать Виолетте прекратить истерику и готовить Марни к операции, когда дверь распахнулась, и заглянул запыхавшийся Кристиано.

— Госпожа де Шатийон, как хорошо, что вы здесь! Я сейчас мигом переоденусь! Это дон Лодовико меня вызвонил, хорошо, я был дома. Он сказал, вы нашли где-то врача? Я-то ещё никого самостоятельно не оперировал!

— Вот и я так же. И даже ассистировала в последний раз двадцать лет назад. Поэтому ждём врача. Переодевайтесь. Я следом за вами.

Обещанный врач появился ещё где-то через четверть часа, Кристиано успел переодеться, включить аппарат узи и начать готовить всё, что требуется для операции. Он же покрикивал на Виолетту — чтобы не кудахтала, а делом занималась. Когда Виолетте выдавали чёткие инструкции по одной, она была способна прийти в себя и работать.

Врача привёл Лодовико. Он оказался очень высоким, выше любого из известных Элоизе людей, очень худым, и всё лицо его заросло густой курчавой бородой, впрочем, аккуратно подстриженной. Только глаза и блестели — очень тёмные, с какими-то зелёными отблесками. Длинные прямые чёрные волосы с сине-зелёным отливом были собраны в ухоженный хвост. Элоиза засмотрелась и подумала, нет ли под теми волосами острых ушей, но одернула себя за неуместную мысль.

Одежда у него была самая обычная — джинсы да футболка. И небольшой рюкзак из приличного туристического магазина.

Он осмотрел Элоизу — да-да, прямо осмотрел — с головы до ног.

— Это вы родственница?

— Доменики? Да, я. Добрый вечер, господин Джанфранко.

— Просто Джанфранко, — буркнул он. — Где руки мыть и всё остальное? И прогоните посторонних, — подошедшая Виолетта повела его переодеваться и мыться.

Посторонние уже распахнули дверь настежь и торчали в дверном проёме в десяток голов.

— Господа, мы сейчас будем делать монсеньору операцию. Если хотите — ждите снаружи. Как только будут новости — я их вам сообщу, — Элоиза непреклонно закрыла дверь. — Господин Лодовико, вас это тоже касается. Можете ждать здесь, но в операционной мы справимся. Теперь справимся.

И можно самой идти переодеваться.

В операционной уже был совершенно готовый Кристиано. Он продолжал командовать Виолетте, та тем временем с причитаниями раздела пострадавшего и накрывала ненужные сейчас части тела.

Хирург появился, как зелёное привидение с чёрными глазами.

— Вы все — местные медики? А где у вас врач?

— Так-то у нас даже два, — сообщила Виолетта. — Дон Бруно и донна Мария, и ещё Стефано, он обычно ассистент, как и Кристиано, и медсёстры есть, и массажист, и физиотерапия.

— А вы? — он кивнул на Элоизу.

— А я не врач. Вообще. Я немного в теме, и только.

— Но госпожа Доменика сказала, вы анестезиолог и ассистент?

— Профессионально и документально — нет. Но практически — да, мне случалось. И вот с ним, — Элоиза кивнула на пострадавшего, — случалось. Врачи не жаловались.

— Госпожа Доменика сказала, с вами можно как с ней, — нахмурился он.

— Да, — пожала она плечами. — Невербально умеете? Если умеете точными командами, тоже сгодится. Но мне так сложнее.

— Умею, — сощурился он и ещё раз её осмотрел. — Вы погрузите его в сон?

— Отчасти уже. Сейчас добавлю — и можете начинать.

Она села, взяла в руки голову Себастьена — о господи, она ещё помнит, как его следует называть — и отключилась от реальности.