Я есть Жрец!

Глава 11

Интерлюдия

— Я ничего не понимаю, Никей, так кто он? — спросил Вар, когда Глеб ушел к Севии.

Наставник воинов специально напомнил парню, чтобы тот проведал девушку, чтобы иметь возможность переговорить с воинами, которых сам и привел.

— Он тот, кто поделился с нами едой. Просто, не требуя ничего, — отвечал Никей.

— Но ты говорил, что работал здесь, что и твои воспитанники тут работали. Значит он отплачивает едой за работу, — проявлял скепсис Вар.

Вар, как изверг, сильно разуверился в том, что есть кому-то до тебя дело. Воин был уверен, что просто так никто не станет делиться едой. При этом Вар противоречил своим же убеждениям, так как неоднократно делился пищей с членами его общины. Но такое поведение воин объяснял тем, что он почти лекс, что ответственный за людей.

Тут же кормят его, всех воинов, что пришли. Да еще и таким вкусным мясом, дают пить чуть забродивший сок. Да сам Вар теперь хочет отработать за такую еду, ну и чтобы с собой дали, для любимых жены и детей. Но на то он и предводитель, чтобы сомневаться и принимать взвешенные решения.

Перейти сюда — это сложный процесс. Нужно строиться, быть готовыми к большой охоте, чтобы выбить зверя рядом с домами. А это все ресурсы: стрелы, копья, топоры. Всего этого мало, очень мало. Одну хижину всеми мужчинами и за день не поставить, а сколько их нужно? Много. Если только с валкой деревьев поможет этот посланник богов.

— У меня и тех людей, которые мне доверились, есть два пути: первый, это когда мы остаемся у озера и ждем. Ну а то, что мы захватили охотников из рода старейшины Рысей Морвага вместе с людьми Динокла, не даст нам спокойной жизни. За нами придут. Нужно срываться и бежать, но мы и так живем равноудаленно от рек, поэтому не много направлений для бегства. Да и голод… Второй путь, это прибыть сюда. Но тут нас так же найдут и что тогда? У нас мало воинов, — Вар уставился на Никея, всем сердцем желая, чтобы тот помог найти самое рациональное решение.

За себя Вар не волновался, да и воины, что ушли с ним и те, кто присоединился позже, все были смелые, опытные. Но что смогут сделать двадцать шесть воинов? Если против тринадцати, то все сделают, ну а против ста, ничего.

— Нет безопасного места на реке. Много людей стало вокруг. Река дает всем прокорм, но все равно голод случается. Белый дом не виден с реки, а остров все считают местом обитания богов. Вода сойдет и пробраться на остров будет сложно. Там оборону держать не трудно, если иметь лодки. Но об этом рано говорить. Диноклу нужно разобраться с Рысями и скоро будет развязка. У меня есть соратники среди охотников-воинов Рысей. Они присоединятся к нам, если у нас будет получатся. А ты можешь уйти в любой момент. Но… и думать забудь, чтобы убить Глеба. Посмотри, — Никей указал на поле, которое сегодня было засеяно картофелем. — Два дня, даже меньше, а поле засеяно. Так что нельзя его убивать, пусть научит так же делать, а потом… если нужда выйдет, я сам его убью.

— Ты долго говорил и все правильно, — Вар даже привстал в знак важности его слов. — Я приведу людей и ни я, ни те, кто мне верен, не тронут посланника богов, как и детей врага моего Хлудвага. Я буду верен своим словам до сбора урожая. Если после будет достаток, чтобы пережить зиму, то я останусь верен своим словам и далее. На том, в священном месте, что даровали миру боги, я клянусь.

Вар разрезал себе ладонь на левой руке и кровь мужчины тяжелыми каплями ударялась о землю. Все воины встали. В такой торжественный момент нельзя было сидеть.

*……………*………….*

Окно было приоткрыто и я, проводя лечебные манипуляции с девушкой, слышал каждое слово. Мало чего было понятно, но нечто из множества фраз, я вычленил. «Но хана» — эта фраза прозвучала дважды в разговоре, и она радовала. «Не убивать» — провозгласил вначале Никей, а после тоже самое сказал и Вар, который произвел ритуал, когда порезал себя. Не оставалось сомнений, что воин из леса давал клятву перед богами, что не станет меня убивать. Нужно Никею дать банку варенья за то, что подписался за меня. Или меда, который нужно было бы посмотреть, чтобы собрать, но подходить к пчелам, после того, как они покусали мою задницу, опасаюсь.

Напрягало другое — воины чего-то или кого-то боятся. Этот Динокл, которого уже и я, не видя ни разу, ненавижу, наверное и был главным раздражителем для местных. Ничего! Живы будем, не помрем! Отобьемся от злодея с греческим именем. Греки же так же были индоевропейцами, в это время они так же отхватывали.

Спать я лег рядом с больными. Особенно меня волновала Севия. В данном случае волнение не было связано с влечением к девушке, если только опосредованно. Я не хотел, чтобы она умерла. Раз пять я просыпался и целовал в лоб Севию, чтобы проверить температуру. И всегда боялся, чтобы лоб не оказался холодным. Если есть повышенная температура, значит она борется с напастями из двадцать первого века, хуже был бы холод.

Поэтому с рассветом я чувствовал себя крайне не выспавшимся, но при этом довольным. Дыхание Севии, как и похрапывание Норея были вполне ровными. Будут жить. Сегодня еще малиной их поить буду, да медами откармливать, если решусь проверить улья. Нет у меня костюма пчеловода, как и устройства для дыма, но мед нужен, как и воск.

В доме были свечи, пять штук нормальных, ну и сем бесполезных маленьких, ароматических. Палить лучины для света можно, но слишком пожароопасно, особенно с моим навыком в этом деле, вернее, его отсутствием.

Воины уже копошились во дворе, и мне пришлось вновь включить режим хозяюшки и приготовить завтрак. Яичница с остатками вчерашнего мяса — самое то, чем можно было накормить гостей. Быстрее бы выздоравливали Норей с Севией, чтобы помогали в делах.

Заметив, как воины сами не едят, а пихают мясо в свои кожаные сумочки, я вынес еще мяса, которое положил в три полиэтиленовых пакета с надписью «Евроопт» — единственного крупного магазина в городе Лоев. В том городе, который, возможно, возникнет через три тысячи лет.

Я не собирался давать еду еще и с собой, но понял, что они запасаются так для своих детей или жен. Мужчины и сами должны находить себе пропитание, а вот детей мне жалко. Если у них такие худые отцы, то что из себя будут представлять дети?

— Бульба? — спросил Никей, когда мы остались с ним наедине.

— Она самая, за сегодня собрать бы всю, да просушить, пока новые дожди не начались, но пока скотину нужно досмотреть, — обреченно отвечал я, направляясь к сараям.

И кому я это говорю? Наверное, скорее для себя.

Никея, впрочем, без работы не оставил, отправил его собирать яблоки, сливы, груши. Странное с деревьями произошло. Плоды почти все осыпались, а теперь рядом со старыми листьями набухают почки, а яблони скоро и цвести станут. Цветочки на вишне уже завтра-послезавтра раскроются. Так что нужно собрать урожай из будущего и не допустить гниения фруктов. Если придут дети, то первое дело им есть фрукты. Кстати похожая ситуация происходила и с крыжовником, смородиной, поречкой.

Два часа мне понадобилось, чтобы обиходить животных. У Севии получалось это быстрее. И вот что удивляло: почему девушка с вершины социального неравенства, дочь лекса, то есть лекса, так лихо управляется со скотиной. Или пока еще элиты не зажравшиеся и умеют работать и ручками, а не только ртом? В отношении Севии эта фраза звучит слегка двусмысленно.

К обеду девушка попросила поесть. Я, конечно, и раньше пытался ее накормить, забил даже курицу и сделал бульон, но Севия противилась и пару раз, когда я был особо настойчивым, запихивая в нее еду, заблевала мне отличные спортивные штаны. А сейчас сама просит. Значит речь уже не о том, выживет ли, а о том, когда именно выздоровеет.

Норей же уже вскочил и пытался показать, что он здоров и готов трудиться. Но все равно был бледен и болезненный. Так что у него больничный лист на сегодня и разглядывание красочных картинок из детской библии. Может монотеистическую религию тут ввести? А что, могу! Правда, вначале, выжить бы.

Остаток времени до обеда убирали картошку, после обеда собирали лук, свеклу. Хорошо, что в хозяйстве было много пластиковых ящиков для овощей, так овощи имели больше шансов продлить свою сохранность.

Рассматривая уже свободные грядки, я очень захотел, чтобы вот прямо сейчас сюда пришли люди из леса. Как же я не любил прополку! А тут, чтобы посадить что-то новое, нужно вначале избавиться от сорняков. И все же я дал слабину и решил пока не пропалывать, настолько коробило меня это занятие А тут и лось показался у ограды.

Так что я взял арбалет, который всегда держал недалеко, как раз на подобный случай, тихо подобрался на метров сорок к лосю, благо меня закрывали хозяйственные постройки и… выстрел. Арбалетный болт впивается в бок огромному животному и лось, в два прыжка уходит в лес. Вижу Никея, а его неодобрительный взгляд даже чувствую. Воин с луком наперевес устремляется за раненным зверем.

А что Никей ожидал, что я из малознакомого оружия буду в глаз бить? И так вполне удачно, пусть по первым прыжкам лося и не скажешь. А мясо нынче будет нужно, сильно нужно. Открывать тушенку я не собираюсь, напротив, еще банок десять трехлитровых желательно закатать, а потом и керамику заполнить. Есть у нас и такое уже, причем автохтонное. Забрали с плота. А новые люди, если они вообще придут, захотят есть. И я готов им, за реальную работу, эту еду дать.

Вот, к примеру, я наметил участок леса, который можно было бы разработать под поле. Да, там большие деревья, но они более-менее редко стоят. А строится все равно нужно. И, кстати, что такое сруб, местные знают. Поэтому… я решил достроить баню. Она нам сейчас нужна очень. Ну а жилища на острове, как и загоны для скота, пусть построят местные, а я, может быть, чуть скорректирую гвоздем, или досками. В хозяйстве куба четыре доски имеется.

Собранную до вечера картошку просушить и отсортировать не получилось — все-таки зарядил дождь. Я пошел в дом, но Никея туда не пустил. Да он и сам не сильно рвался, опасаясь заразиться. Странно, что он до сих пор не заболел, но вирусы же не всех скопом скашивают?

Дождь лил до позднего вечера, так что я все время пробыл с Севией, ну и Нореем. Я поил их молоком с медом, давал малиновое варенье, потом фрукты, водил девушку в туалет в доме, заполнял бочонок водой. Никогда я еще такой заботливой мамкой не был. Ну а когда уже засобирался идти спать, поцеловал Севию. Она сперва испугалась, ну а после… чуть отлепился от ее мягких и нежных, неумелых, губ.

*……………*……………*

Интерлюдия

Динокл встречал важных гостей, вернее, одного гостя. Это был Харит. Мужчина полностью соответствовал своему имени, так как Харит — это рыжий. Но никто не скажет повелителю «рыжий», но всячески будут подчеркивать и иное значение имя — солнечный.

Харит прибыл с севера, с большим, даже огромным, войском. И не только войско шло за своим предводителем, которого титуловали конуг-рекс, но и женщины и дети. Целый народ двигался в низ по реке. И было тех людей с детьми более двенадцати тысяч, а воинов тысяча.

Но Харит не был сторонником прямой войны за лучшие места, которые могут быть только на обжитых землях, он старался брать свое путем подчинения одного лекса, чтобы тот платил дань и признавал верховенство Харита. Вождь племени Ворона не знал такого выражения, как «разделяй и властвуй», но действовал именно по такому принципу.