Вестник в старом мире

— Ханна, это Вадим, владелец ателье.

— Сразу бы так и сказали, — Ханна приоткрыла дверь, которая с той стороны держалась на цепочке. В щель смотрела женщина с собранной прической в аккуратном платье, но с большими синяками под красными глазами.

— Доброго утра.

— Если вы по поводу моего отсутствия, то могли и послать. Зачем вам самому приходить?

— Хотел посмотреть, как вы живете, — Вадим сухо улыбнулся, и ему открыли дверь, — или существуете.

— Пожалуйста, проходите, вы уже завтракали? Я приготовила перловку…

— Все хорошо, спасибо, — Вадим прошел в небольшую комнату с одинокой кроватью, потертым столом и настороженным мужчиной за тарелкой дымящейся каши. Выглядел он лет на сорок, бритое лицо, короткие волосы ежиком.

— Простите, что помешал завтраку, меня зовут Вадим Борисович, — Вадим протянул руку поздороваться.

— Дмитрий, — муж Ханы ответил крепким рукопожатием и слабым кивком. Левую, иссохшую руку, он держал прижатой к груди.

— Госпожа Гертруда сказала, что вы отсутствуете несколько дней, — Вадим спокойно выдержал колючий взгляд Дмитрия.

— Нездоровится.

— Понимаю, старое здание, — Вадим поскреб ногтем по облезлой стене.

— Я боевой ветеран! Это моя комната по заслугам, — Дмитрий ударил кулакам по столу.

— Как вы себя чувствуете? — Вадим обратился к Ханне, игнорируя разозленного мужа, — Я спрашиваю потому, что у меня для вас есть новое место. С квартирой на две комнаты, кухней и ванной.

Ханна так и застыла у стола. У нее перехватило дыхание. Она еще не поверила услышанному.

— Через два дня пройдет торжественное открытие моего торгового дома в центре города, мне нужен смотритель на ночь. Сторожей хватает, но не селить же их всех там. Правда есть одно но, — Вадим сделал паузу, оценивая реакцию, — На работу нужно прийти уже вчера. Переедете, как сможете, я не тороплю, но магазины должны быть готовы к Рождеству.

— Ханну смотрителем? — только и смог из себя выдавить остывший Дмитрий.

— Мне вас порекомендовала Гертруда, как очень ответственную и способную сотрудницу, — Вадим выделил Гертруду, чтобы не смущать Ханну.

— Да, да, конечно, — она поняла и закивала.

— Если у вас есть время, то я могу вас подвезти прямо сейчас. Вы же согласны?

— Конечно, согласна.

— Но дорогая, — Дмитрий оказался не столь уверенным и сухо кашлянул.

— Дмитрий, если так не доверяете, думаете, что я вашу жену украду, то отправляйтесь с нами. Я буду ждать у выхода из квартала, — Вадим достал из внутреннего кармана фрака конверт и положил на стол, — Это аванс, остальное получите после праздников.

Он ушел, чтобы не смущать супругов. Им нужно было обсудить предложение, но что можно обсуждать, если на столе лежит пятьдесят рублей. И это только аванс. Вадим стоял у кареты и курил, когда из бедного квартала трущоб вышла Ханна под руку с Дмитрием. Дмитрий правой рукой опирался на клюку и при ходьбе волочил левую ногу.

— Мне говорили, что вы больны на обе ноги, — Вадим пальцем потушил трубку.

— Нет, на левую сторону: рука, нога и немного горло, — уточнил Дмитрий.

— Давайте помогу, — Вадим подал руку, чтобы помочь подняться ему в карету.

— Я сам, спасибо.

Ханна извиняющиеся пожала плечами, помогая мужу.

Вадим сел последним, расстегнув шубу, чтобы показать рукоять револьвера в кобуре. Дмитрий заметил, но промолчал.

Они ехали долго. Из-за обильного снега на улицах образовались пробки из саней и экипажей. Карета остановилась у главного входа, над которым красовалась вывеска: "Вестникъ". Строители облагородили старое здание, сделав новые окна-витрины на первом этаже.

— Странное название для лавки, — Дмитрий поднялся по лестнице.

— Это не просто лавка, я выкупил все здание и постепенно заполню его магазинами. К Рождеству мы откроем отдел одежды, охоты и быта.

Вадим устроил небольшую экскурсию по своему торговому дому, где на месте старых квартир обустраивали торговые залы. На цокольном этаже теперь находились склады с товаром и новый тир под охотничьим магазином. Стены тира выложили пробкой, чтобы приглушить звуки стрельбы. Да шум оставался, но так покупатели могли опробовать купленное оружие или потренироваться.

— Во внутреннем дворике у нас ресторан Эльбрус, обед для работников бесплатный, — Вадим показал обновленный ресторан в окно, — Я люблю у них рыбные блюда, но большинство берет грузинскую кухню.

Они поднялись на второй этаж.

— Здесь пока не открытые магазины и ваша квартира, — Вадим протянул Ханне ключ. Она радостно запархнула внутрь, осматривая новую мебель. В комнатах еще висел запах древесины.

— Может, и для меня будет работа? — дождавшись момента, спросил Дмитрий.

— Вы где служили?

— Штабс-капитан, инженер.

— И остались в такой дыре?

Дмитрий пожал плечами и показал на клюку.

— Ясно, а как у вас со стрельбой?

— Отлично, в воробья на пятьдесят шагов попадал.

— Вот за мучение птиц вам карма и отплатила, — Вадим почесал подбородок.

— Карма? — Дмитрий не знал такого слова.

— Не берите в голову. Пойдемте в тир, там решим, что с вами делать.

Цокольный зал тира освещали керосиновые лампы. Для обслуживания клиентов Вадим нанял старого военного, который мог и должен был следить за порядком и соблюдением безопасности. Вот нанятый ветеран и показывал новинки оружия Дмитрию. Остановились на револьверном ружье, заряжаемым папковыми патронами с центральным капсюлем.

От мишеней до столов для стреляющих тридцать шагов. Для Дмитрия на стол поставили деревянный упор в виде силуэта лестницы.

— Недурно, — заметил слуга, когда вернулся с круговой мишенью.

Дмитрий пулями нарисовал улыбающуюся мордочку в центре.

— Пойдет, — Вадим достал из кармана второй конверт, — идемте за мной, я покажу вам ваше рабочее место и расскажу об обязанностях.

Они поднялись на чердак, после чего Вадим закрыл дверь и достал трубку, чтобы покурить.

— В магазин и ресторан будут ходить “разные” люди. Некоторые захотят пошалить. С ними разберутся охранники. Но будут и те, кто захочет, скажем, напасть на работника, украсть или еще что. Таких можно и нужно приструнить пулей в бедро. Петербург нынче опасный, сам понимаешь.

Вадим затянулся трубкой и выпустил круглое облако дыма в потолок.

— А если придут совсем дикие, то можно пулю и в грудь… — Дмитрий облокотился на печную трубу, — Ты бандит.

— Я бизнесмен, просто мой бизнес связан, со свертыванием шей, — Вадим улыбнулся, зажав трубку зубами.

— Если я откажусь?

— То вы вернетесь в ту дыру, откуда я вас только привез. Твоей жене я скажу, что ты был против ее работы на меня. А дальше сидите на твою пенсию сколько хотите.

— Ты не посмеешь, — Дмитрий до хруста в костяшках сжал клюку.

— Спорим, что она так радовалась, когда вы заглянули в конверт, прыгала и визжала от счастья, что ей больше не придется горбатиться среди мигер в ателье? Она ведь ради тебя старается. Наверное, когда вы обвенчались, она все уши подругам прожужжала, какой у нее муж инженер? А что теперь?

Вадим указал трубкой на клюку Дмитрия.

— А теперь ты просыпаешься с мыслью, что подвел ее, что не стоишь ее усилий. Ну так я даю тебе ровно одну возможность, показать, что стоишь. Понял?

— Да, — Дмитрий облокотился спиной на горячую трубу и закрыл рукой глаза.

— Я не слышу.

— Да, черти тебя задери!

— Воооот. А теперь пошли скажем это твоей Ханне.

Вадим пропустил Дмитрия первым, чтобы новый сотрудник не увидел, как у Призрака горят глаза в темноте.

Оставив счастливую семью Волович, Вадим отправился обедать в ресторан Естислава. У парадного входа стоял полный человек и громко спорил с хосписом:

— Дорогой, я тебя не понимаю, — он говорил на ломаном русском с сильным акцентом, — Я порядочный человек, должен обшаркивать пороги ресторанов?

Вадим из окна кареты разглядел, что мужчина носил дубленку с капюшоном из песца, сапоги из голубой норки и шапку из енота.

— Жора, ты чего человека морозишь? — Вадим обратился к хостесу и подошел ближе, чтобы разглядеть лицо. Ничего такое, молодое, загорелое, с густыми черными усами и азиатскими глазами, — Пойдем скорее внутрь, сказал бы что от Беркутова, давно впустили бы.

— Так вы с Вадимом Борисовичем? Что же сразу не сказали? — заикаясь спросил побледневший хоспис.

Мужчина открыл рот от неожиданности, но Вадим взял его под руку и повел к любимому месту у окна.

— Что изволите господа? — спросил подбежавший официант.

— Нам, как обычно, и побольше, — Вадим скинул шубу и показал кулак Жоре, который поклонился и усиленно закивал, — Расскажите, друг мой, как вы докатились до такой жизни, пока мы ждем вкусный обед.

— Да что рассказывать, лицом не вышел. Не любят в пасмурной столице гостей из солнечный Тифлис.

— Завидуют, — кивнул Вадим, — Меня, как вы поняли, зовут Вадим, бизнесмен.

Он протянул руку.

— Захарий Давидович Сараджишвили, — ответил грузин на рукопожатие, — А бизнесмен, это по какому?

— Английский, деловой человек.

— Аа, интересно, интересно. И какие у вас дела, позвольте узнать?

— Фабрикант, — Вадим не без гордости показал на свой фиолетовый жилет.

— Человек-лихорадка, который заразил Петроград фиолетовым? — вспомнил заголовок статьи Захарий, — Очень интересно. А я, стало быть, винодел. Жить не могу без вида на горы.

— И вот вы здесь, почти в центре болота, — улыбнулся Вадим.

— Все так, друг мой. Устал, чувствую, что хочу сделать что-то новое, но как будто упираюсь в стену. Там война, здесь лица чужие, — Захарий кивнул на хосписа.

— Господа, ваш заказ, — официанты подошли расставлять приборы и тарелки с солянкой.

— Быстро вы, — Вадим разложил салфетку.

— Повар вас ждал Вадим Борисович, — официант поставил на стол бутылку коньяка дома Реми Мартан, — Это подарок, от заведения, за неудобства.

— Мы с радостью принимаем эти очень большие извинения, так? — Вадим принял бутылку и повернулся с вопросом к Захарье.

— Все так, — он мягко кивнул и принюхался к солянке.

— Тогда за знакомство, — Вадим разлил коньяк.

— За знакомство, дорогой!

Время утекало сквозь пальцы, как вода. Вадим посмотрел на карманные часы и, извиняясь, встал.

— Прости, но я должен быть в другом месте.

— Уже уходишь? Тут еще осталось, — Захарья потряс бутылкой из-под коньяка и икнул.

— Дама ждет, а они, как известно, ждать не любят.

— Не любят, — подтвердил грузин.

— Таак, собирайся, я тебя до дома подброшу, — Вадим оценил качающееся состояние Захарии и пошел расплачиваться.

— Вот за обед и коньяк.

— Вадим Борисович, подарок же, — запротестовал извиняющийся Жора.

— Ты думаешь, что я не знаю, сколько он стоит? Вам же головы поотрывают, — Вадим отсчитал купюры.

— Мне честно жаль, что так получилось-с.

— Надеюсь, моего друга вы запомните. Почему не пускали?

Хоспис замялся и не сразу ответил.

— Понимаете, я сразу понял, что ваш друг с Кавказа, а у Естислава Павловича конфликтик.

— Со всем княжеством что ли?

— Тонкостей не знаю, — Жора достал из внутреннего кармана черный конверт, — Вот еще, просили передать вам, как освободитесь.