Сандро из Тифлиса. Соправитель

Глава первая. О скорби

Если бы было две жизни, можно было бы одну посвятить напрасным сожалениям и скорби. Но она одна. (Булат Окуджава)

Москва. Здание Главного морского штаба.

4 мая 1889 года

В. кн. Александр Михайлович

Михаил Николаевич Коняев, он же Академик, он же Сандро, он же великий князь Александр Михайлович Романов, находясь в своем кабинете нервно курил. Сейчас он сделал всё, что мог. К сожалению, всё случилось так, как случилось. Он осознавал, что его и молодые спецслужбы Российской империи переиграли, причём переиграли жёстко, поставив их на место. Да, они так и не смогли распознать предательства чиновников жандармского корпуса, который постарались укрепить, как только возможно, но сословные предрассудки и британское золото оказались намного более сильным фактором, нежели патриотизм, верность трону, дворянская честь. Вся эта мишура высшего света, показное благородство нашего дворянства, всё это слетело с этой прослойки, как только они почувствовали, что их привилегиям приходит конец. И надо же было Конюхову (он же государь Михаил Николаевич) рвануть в Питер, чтобы именно там гвардейцы и сумели его уничтожить? Но, если с предательством высших чинов жандармерии всё более-менее понятно, то с проколом собственных спецслужб государя-императора еще предстояло разобраться. В первую очередь, по мнению Сандро, опростоволосились ребята Мезенцева. Не тянул он эту работу. Старался, делал, что может, но всё-таки не тянул. Да и лично ему подчиненный департамент тоже не среагировал вовремя. Аналитическую работу всё-таки сумели провалить. И винить пока что некого. Оба «попаданца» были историками, а не работниками спецслужб. Тут большая разница, понимать надо, думаю даже самый продвинутый историк, специализирующийся на работе разведки, не смог бы наладить эту работу, потому что его теоретические домыслы всё-таки далеки от практических разработок.

Но разбираться во всём надо будет потом, если получится. Сейчас надо сделать так. чтобы ущерб от переворота как-то минимизировать. Конечно, можно не признать воцарения Николая и начать Гражданскую войну. Даже контрпереворот организовать, тоже не проблема. С кем может в Москву нагрянуть Николай? Со всей гвардией? Вот уж вряд ли, а даже и так. Бригада спецназа — это все-таки аргумент. И располагается этот довод в Подмосковье. Вот только надо ли это делать? Чёрт возьми… Ему хотелось выпить. Стакан водки, да нет, один стакан делу не поможет. Ладно, тризну справить еще успеем. И отомстить тоже. Обязательно! Всем. Но тогда, когда это будет возможно, значит, не сейчас.

Раздался телефонный звонок. Поднял трубку. Услышал условленную фразу. Ну что же, ему пора. Через час он оказался на конспиративной квартире, которую как раз для подобного случая и снимал. Там его уже ждали те, кто и должны был решить, как события будут развиваться в дальнейшем. Военный министр Милютин, неоднократно просившийся у Михаила в отставку, выглядел более чем хмурым. Он понимал, что события последнего времени ничего хорошего не несут. Был тут и начальник Генерального штаба Ванновский, командующий Московским особым военным округом, генерал-фельдмаршал Гурко, а также прибывший в Москву, и оказавшийся там в самую жаркую пору Белый генерал Скобелев.

Пока генералы собрались и прежде, чем принялись обсуждать случившееся, самый молодой из присутствующих (внешне) великий князь Александр Михайлович закурил, вспоминая при этом, с чего же начался этот их феерический провал…