Алый флаг Аквилонии. Итоговая трансформация

Амир Сабир ибн Хабиб

Амир (генерал) Сабир ибн Хабиб командовал одним из передовых отрядов объединенного войска, возглавляемого вали (наместником) Аль-Андалуса Абд ар-Рахманом ибн Абдулла аль-Гафики. В отличие от предыдущих вторжений на земли христианской Септимании на этот раз мусульманское войско пришло не в саиф (набег), а с целью окончательного завоевания этой территории. В то время как основная часть войска, возглавляемая самим Абд ар-Рахманом, выступив из Пампелуны, продвигалась вперед без особой поспешности, передовые отряды, веером разойдясь перед главными силами, сеяли на христианских землях смерть и ужас.

Большую часть отряда составляли три джунда (полка) берберской легкой кавалерии. Это были такие отморозки, что их жестоким делам ужасались даже видавшие многое катафрактарии из сирийского джунда панцирной конницы. Эти опытные бойцы на рослых конях, покрытых кольчужными попонами, составляли ударную силу отряда, а заодно и личную охрану амира - ведь кому Сабир ибн Хабиб мог верить в этом далеком и диком краю, как не своим землякам и соплеменникам? Легкую и панцирную кавалерию дополнял иорданский джунд лучников на верблюдах. Каждое животное несло в бой двух бойцов: впереди сидел погонщик, вооруженный коротким копьем и саблей, а позади него - лучник, имеющий возможность стрелять вперед, вбок и даже назад.

Сначала все было хорошо. Перевалив Пиренеи по заброшенной римской дороге, проходящей мимо оставленных населением развалин Лапурдума (Байонна), авангард мусульманского войска вторгся в Аквитанию. Запылали селения, монастыри и целые города, стоны ужаса и боли поднимались к небесам, ибо кого безжалостные пришельцы не убивали, того они полонили, и наоборот, кого не полонили, того убивали. Зато сами захватчики считали, что их жизнь удалась, ибо ниспосланная Аллахом добыча была хороша. Рабов было так много, что ненужных в походе детей и проявивших строптивость женщин пресытившиеся грабежом и насилием берберы убивали только ради забавы. Сам амир тоже не только пополнил свою казну златом-серебром, но и разжился тремя новыми и очень хорошенькими франкскими наложницами19. Он будет держать их до тех пор, пока не надоедят, после чего продаст какому-нибудь купцу или обменяет. Таких временных наложниц у него было очень много, а в будущем будет еще больше, если по воле Аллаха не настигнет его смерть на поле битвы.

Потом случилось странное и страшное. Примерно в двух дневных переходах от города аль-Бур-диль (Бордо) легкоконные разведчики, рассыпавшиеся веером перед отрядом, обнаружили следы повозки, спешившей в северном направлении в сопровождении сильного конвоя. Всем - от самого дикого берберского всадника до самого амира - мнилось, что под такой охраной вывозят казну графства или сокровища одного из аббатств. Все прочие дела были забыты, и отряд Сабира ибн Хабиба, обуянный алчностью, устремился в погоню за беглецами, даже не остановившись на обычный ночной отдых.

Арабо-берберское войско, если ему очень нужно, способно двигаться просто с невероятной быстротой, приводящей в изумление их европейских оппонентов, потому что походное имущество, семьи воинов и добыча - все это не размещается в повозках как у кочевых народов азиатских степей, а навьючено на неутомимых верблюдов, способных шагать несколько суток подряд. Разведка -полсотни берберских всадников на легконогих конях - преследовала беглецов по пятам, а остальное войско двигалось уже по хорошо видимым в полнолуние следам. Ржали в ночи лошади, протяжно кричали мерно шагающие верблюды, издавали свои мерзкие звуки ослы, которых в большом количестве взяли для полонения обоза у покоренных баскских племен. Рабы, понурив головы, шли рядом с животными или, если это были привилегированные наложницы, ехали на спинах верблюдов и лошадей. Всевышний уже определил судьбу всех этих людей, и господ и рабов, и теперь они волей-неволей приближались к неотвратимому пределу.

Утро встретило правоверных ужасным багровым рассветом в абсолютно пустынной местности.

Судя по счету пути, они должны были уже подойти к стенам столицы Аквитании града аль-Бурдиль, но никакого города на этом месте найти не удалось. Оглядываясь по сторонам, Сабир ибн Хабиб видел только излучину реки, заросший лесом холм, заброшенный полевой лагерь неизвестного войска, оставленный самое малое год назад, могилу с надписью на неизвестном языке, которую не смогли прочесть даже ученейшие из ученейших. Еще при осмотре местности удалось обнаружить слабонаезженную колею, уводящую куда-то вниз по течению, на которую и свернули беглецы, а также страшное место, где прошлым вечером десяток тяжеловооруженных воинов франков в страшной сече приняли бой с полусотней берберских кавалеристов. Франки погибли все, но им удалось более чем вдвое уменьшить берберский отряд. Следопыты доложили, что от этого места повозку с сокровищами сопровождали только два всадника охраны. Судя по расчетам, оставшиеся в живых берберы должны были нагнать свою добычу еще ночью, после чего вернуться вместе с сокровищами обратно по своим следам... Но ожидание их появления было тщетным.

- Мы думаем, - сказал амир своему наибу (заместителю) Мансуру ибн Умару, по совместительству командовавшему сирийским джундом панцирной конницы, - что наши храбрецы погибли, столкнувшись с обитателями того места, куда ведет эта странная дорога. Клянусь Аллахом, мы должны прийти туда и отомстить, тем более что сокровища еще наверняка находятся в их поселении.

- Да, мой господин, - подобострастно поддакнул тот, будучи человеком хоть сильным и храбрым, но не особо умным, - судя по тому, что это место посещается не особо часто, поселение незнакомцев не может быть слишком многочисленным. Вот разграбим его, заберем добычу, и будем искать способ выбраться из этой ужасной пустой страны.

- А я бы, уважаемые, не торопился с нападением на неизвестное нам поселение, - осторожно произнес Юнус ибн Ислам, командир иорданского джунда лучников на верблюдах. - Мы шли целый день и всю ночь, отчего устали не только кони, но и люди. Необходимо сделать остановку на один день и дать воинам отдых перед боем, чтобы они, развязав пояса шальвар, могли войти к своим франкским наложницам, что укрепит их силы и поднимет дух. К тому же мы не знаем, где находится враг и какова его численность...

- Отдых будет после победы, мой дорогой Юнус! - воскликнул Мансур ибн Умар. - Кто много осторожничает, тот уходит с поля боя без прибытка. Сокровища могут увезти и спрятать, и тогда мы останемся ни с чем. А наши наложницы пусть трепещут: когда мы вернемся, то зададим им хорошую трепку.

- Сокровища могут спрятать, и это главное, - подтвердил Сабир ибн Хабиб, оглаживая бороду. -Поэтому выступаем немедленно. Судя по пустынному виду окрестностей, вражеские силы тут не могут быть особенно многочисленными, и пять тысяч храбрых воинов ислама, даже утомленных длительным переходом, быстро сломят любое сопротивление местных дикарей. Поэтому, Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного, мы выступаем немедленно. При этом магрибский джунд легкой кавалерии Умара ибн Али пойдет на рысях в авангарде и будет разведывать для нас дорогу, а остальные силы тронутся за ним шагом. А наши наложницы пусть ждут и готовятся раскрытыми объятьями встречать своих героев. Мы вернемся с победой еще до темноты, и горе тем, кто будет нам не рад!