Алый флаг Аквилонии. Итоговая трансформация

4 августа 3-го года Миссии. Воскресенье. Утро. Большой Дом и окрестности.

Пока сарацины готовились к последнему в своей жизни походу и выступали, а защитники Акви-лонии принимали меры к отражению нападения, в Большом Доме происходили свои события. К тому моменту, когда Сергей Петрович привез франкских графинь в поселение, основная тревожная суета там уже улеглась, но, несмотря на это, проводить стандартные процедуры с новоприбывшими в три часа ночи было не ко времени. Единственным, кто мог до утра приютить нежданных гостий, была семья военного трибуна Гая Юния, точнее, его старшая жена леди Сагари. Конечно, принять госпожу Альбофледу и ее дочь Лейбоверу по всем законам аквилонского гостеприимства не отказались бы любом доме на Французской и Кельтской улицах, но никто из тамошних старших жен не говорил ни на франкском языке, ни на латыни. В ограниченном объеме франкским языком владел старый воин кельтского клана Виллем, но мужчине заниматься устройством посторонних женщин на ночлег было невместно.

УАЗ свернул к римской казарме и посигналил. На звук клаксона вышел декан дежурного наряда, и верховный шаман объяснил ему суть проблемы. Пока он там ходил, отец Бонифаций объяснил несчастным беглянкам, изрядно обалдевшим от местных чудес (а особенно от поездки на автомобиле), чьим заботам до утра вверяют их благополучие. Получилась весьма пристойная картина, ведь это была знатная и образованная женщина, владеющая латинским языком, и к тому же жена крупного военачальника (у графа Берульфа в подчинении никогда не было двух тысяч воинов, как у Гая Юния).

- Не беспокойся, дочь моя, - сказал Альбофледе примас Аквилонии. - Мы поручаем заботу о тебе доброй женщине, равной тебе по положению в прошлой жизни. Ей ты сможешь задавать любые вопросы, и будь уверена, что получишь на них прямые и честные ответы. Одно я тебе скажу сразу: прошлая жизнь для тебя и твоей дочери закончилась навсегда, а вот какой будет будущая жизнь, дарованная тебе Господом, зависит только от тебя.

Потом прошло совсем немного времени, и на крыльцо казармы вышла заспанная и босая леди Сагари с головой, покрытой наскоро наброшенным платком. Бросив на Альбофледу и Лейбоверу всего один беглый взгляд, она улыбнулась и сказала: «Это хороший женщина», после чего увела их внутрь.

Еще прошлой осенью, когда римский командир и его зампотылша вступили в законный брак, на первом этаже казармы в ее торцовой части им выделили двухкомнатную квартиру, разделенную коридором на мужскую и женскую половину, как это принято у средиземноморских народов. Направо пойдешь - попадешь в комнату к Гаю Юнию, которого сейчас нет дома, ибо в связи с объявленной повышенной готовностью он убыл в полевой лагерь к своим старым легионерам и недавним новичкам. Налево пойдешь - попадешь туда, где обитает леди Сагари, а также две рядовые жены Ана и Сина, взятые в семью на празднике летнего солнцестояния. Обе они - из вдов, выменянных на чашки-плошки и ножи на осенней «ярмарке», обе души не чают в своей нареченной старшей сестре, обе хлопотливые трудяги, передовички производства, единственная разница в том, что Ана пепельная блондинка, а у Сины вьющийся волос цвета воронова крыла, как у самой Сагари. Они тоже проснулись, и хлопочут, собирая на стол то ли поздний ужин, то ли ранний завтрак: холодные картофельные лепешки, заменяющие в Аквилонии хлеб, порезанный ломтями копченый олений окорок и кувшин травяного настоя с медом.

Поначалу Альбофледа приняла было этих женщин за доверенных служанок, но леди Сагари поспешила развеять ее заблуждения:

- Нет, дорогая Альбофледа, это не служанки, а мои нареченные сестры, жены нашего общего мужа.

- Так что же... - в ужасе произнесла франкская графиня, - у вас здесь как у магометан? А я думала, что вы христиане...

- Я знаю, кто такие магометане, - с достоинством ответила леди Сагари, - и могу сказать, что у нас тут не как у них. Женщины вступают в брак исключительно по собственному желанию, и никто ни к чему не может их принудить. Единственное право мужчин - ответить на притязания претендентки отказом, без всякого объяснения причин. Самое главное - любовь и дружба между женами одного мужчины, ведь, по местному закону, мы считаемся нареченными сестрами, которые во всем должны поддерживать друг друга. У нас все общее: и дом, и муж, и дети, а у ваших магометан все совсем не так. Там женщины как птицы в клетке, собственность злого хозяина, и между ними нет дружбы, а, напротив, имеется только самая жестокая вражда. Впрочем, сейчас рассказывать об этом бессмысленно, достаточно и того, что тебя никто ни к чему не будет принуждать. Вот посмотришь, как мы живем, и все поймешь. И тогда, быть может, ты и сама захочешь выбрать себе мужчину, чтобы отдать ему свое сердце. Как у нас говорят в таких случаях, никогда не произноси «никогда».

- Но я замужем! - возмущенно воскликнула Альбофледа.

- А вот еще одна вещь, которую тебе стоит понять сразу, - вздохнула аквитанская княгиня. - попав сюда, в мир до начала времен, волей Бога Творца Всего Сущего, ты потеряла все, что связывало тебя с людьми, оставшимися в твоем прежнем мире. Ты умерла для них, а они умерли для тебя, без различия к тому, как сложится ваша дальнейшая судьба. Теперь ты вдова, со всеми вытекающими из этого последствиями. У меня в прошлой жизни тоже был муж Тибалт и две дочери Алэйа и Ор-рига. Мой бывший муж остался по ту сторону времени, и мы друг для друга умерли, а дочери попали сюда вместе со мной, и с ними я могу видеться хоть каждый день.

- Но где же они, твои дочери, почему я их не вижу? - спросила франкская графиня.

- А это еще один обычай здешнего общества, - сказала леди Сагари. - Все дети старше пяти лет, без различия пола, воспитываются в школе1 под надзором специально выделенных воспитателей. Руководит этим заведением для подрастающего поколения леди Фэра, одна из старших жен князя Сергия. Тут считается, что и дети вождей, и дети рядовых граждан и даже сироты, принятые со стороны, должны воспитываться вместе, играть в одни игры и жить одной жизнью. Так поступали эллины во времена своего расцвета, воспитывая детей царей в гимнасиумах вместе с детьми ремесленников и земледельцев. Тут не считают полноправным гражданином того, кто не сможет усвоить некий минимальный уровень знаний, дарующих правильное представление об окружающем мире, и не может уверенно взаимодействовать с коллективом сверстников. К тому же такой способ воспитания детей освобождает матерей от многих хлопот, в силу чего они больше могут заниматься собой и своим мужем. Твоя дочь уже достаточно взрослая для того, чтобы пойти в старшую группу - разумеется, после того, как она выучит священный язык, на котором тут говорят все. И тебе тоже придет-

школа, слово латинского происхождения. ся его учить, потому что тут так принято. Тут вообще принято много такого, что ненароком может тебя шокировать. Тут ты не сосуд греха, предназначенный для излияния в тебя мужского семени, а такой же человек, как и любой мужчина. Тут все равно, какой титул ты носила в прошлой жизни, кто были твой муж и отец. Тут твое будущее будет зависеть только от тебя самой, твоих наклонностей и талантов. Если ты графиня, то графствуй, покажи, что можешь управлять доверенными тебе людьми, вести их за собой из Мрака к Свету, жить с ними одной жизнью, радоваться вместе с ними и печалиться их горестям. А если ты не сможешь этого делать, то тогда для этих людей ты будешь ничуть не лучше любой крестьянки, ибо в твоем нынешнем статусе не будет никакого прока.

- Но мое графство осталось в прошлой жизни, сожженное и разоренное злыми сарацинами! -испуганно проговорила Альбофледа. - Тут со мной только моя дочь Лейбовера, и никого более...

- А вот это, моя дорогая графиня, еще совсем не факт, - сказала княгиня Сагари. - Я не люблю пророчить, но сдается мне, что твое графство все же пришло сюда вместе с тобой. А сейчас давай спать, поздно уже. Тут говорят, что утро вечера всегда мудренее, и это правильно. Сегодня ты наша гостья, а значит, Ана и Сина освободят вам с дочерью свои постели, а сами лягут на полу на шкурах. Им не привыкать. Желаю приятных снов.

Альбофледа заснула, едва голова ее коснулась подушки, и снилось ей, что она только что переплыла широкую реку, оставив все свои одежды на другом берегу, и сейчас, нагая, но не испытывающая от этого стыда, бредет в тумане по бедра в теплой, как парное молоко, воде навстречу занимающемуся рассвету. И ее дочь Лейбовера, такая же нагая, тоже рядом с ней, доверчиво держит свою мать за руку. Они обе слышат зов, и идут вперед, не оглядываясь туда, где осталась их прежняя жизнь. Нагими они пришли в тот мир, и нагими из него вышли... Несомненно, это был вещий сон, понятный и без усилий специального толкователя.

Утром франконки проснулись довольно поздно, съели оставленную дня них холодную жареную рыбу, после чего леди Сагари, оставив все иные дела, повела их к Большому Дому, где новеньких уже ждала Марина Витальевна. При этом первое, что Альбофледа с Лейбоверой увидели, выйдя из римской казармы, был широко расставивший крылья «Антей», выглядывавший из-за почти достроенного здания медицинского центра. Ночью УАЗ проехал прямо под ним, и задерганные впечатлениями женщины просто не обратили внимания на его темный силуэт. А сейчас он был виден во всей своей громоздкой красе. Не надо быть выходцем из двадцатого или двадцать первого века, чтобы понять, что эта громадная штука предназначена для того, чтобы парить высоко в небесах, а не грустно стоять на земле.

И вот они там, где вершатся все местные дела. Тут их уже ждет немолодая, но все еще стройная и подтянутая женщина.

- Марина, дочь Виталия и жена Антона, главная матрона Аквилонии и мудрая женщина-лекарь, - представила ее леди Сагари. - Вы обе предстанете перед ней нагими, как в час своего рождения, и она будет делать вам медицинский осмотр, а я буду ей помогать.

- Но мы не больны! - растерянно произнесла Альбофледа.

- Это совершенно не важно, - безапелляционно ответила аквитанская княгиня. - Больна ты или нет, решит Марина дочь Виталия, а твое дело - подчиниться ее рекомендациям. Тут положено, что любой, кто приходит сюда жить, проходит через эту процедуру. Или ты желаешь, чтобы нагие тела тебя и твоей дочери осматривал лекарь-мужчина?

- Нет-нет... - замотала головой Альбофледа, покраснев от смущения, - мы согласны, чтобы нас смотрела Марина дочь Виталия. Судя по ее виду, это очень важная особа.

- Да, - сказала леди Сагари. - Помимо того, что Марина дочь Виталия лекарь по женской части, она же председательствует в Совете Старших Жен, которому подведомственны все семейные вопросы. Она следит за тем, чтобы замуж не выскакивали совсем незрелые девчонки вроде твоей дочери, а также дает разрешение на все повторные браки. Но для вас такое может случиться далеко не сразу. А сейчас идем - прежде чем Марина дочь Виталия будет вас смотреть, необходимо посетить терму (баню) и хорошенько вымыться. Тут это тоже обязательный обычай.

- Мы знаем, что такое терма, - гордо вздернула голову франкская графиня, - в нашем каструме (замке) тоже было такое место.

Мыться графине и ее дочери помогали пятеро сибх: один раз посетив баню, эти наивные малышки влюбились в это занятие и обожали как мыться сами, так и мыть других. Однако и медицинский осмотр не принес никаких неприятных неожиданностей: ни насекомых в головах или одеждах, ни признаков серьезных болезней. У Марины Витальевны было лишь одно пожелание к новым кандидаткам на гражданство: вести более активный образ жизни. Ведь Альбофледа - совсем еще молодая, по меркам двадцать первого века, женщина, не больше тридцати пяти лет, а уже становится похожей на вяленую воблу, да и ее дочери в будущем грозит стать копией матери, что совершенно негоже.