Божья коровка 2

* * *

Слух, пробежавший по 2-му Меду, студентов взволновал. К ним приедет пограничник, воевавший на Даманском, Герой Советского Союза, художник, музыкант, поэт. Но это еще что, вторая новость поразила больше: их встречу снимет телевидение! Есть возможность посмотреть, как это происходит, а повезет — себя увидеть на экране, хотя бы мельком.

Желающих попасть на встречу оказалось очень много, что создало проблемы комитету комсомола, отвечавшему за мероприятие. В институте учатся семь тысяч человек. Зал, предназначенный для встречи, не вместит и десятой части. Поступили просто: комитетам комсомола факультетов раздали пригласительные, предложив наделить ими отличников учебы и активистов. Те, соответственно, транслировали поручение секретарям комсомольских организаций курсов. На этом уровне и шли баталии, кому отдать, кто больше заслужил. Число желающих в разы превышало количество билетов.

Попасть на встречу Вера не рассчитывала — первокурсница, ничем пока не отличилась. Однако, к изумлению студентки, ей вручили билет, указав в нем ряд и место. Сидеть ей предстояло почти у самой сцены. Отчего такая щедрость, в комитете комсомола не сказали, а Вера выяснять не стала. Возможность вновь увидеть Бориса ее настолько взволновала, что прочее исчезло под напором чувств.

С ним встретиться она уже пыталась. Успешно сдав экзамены и заселившись в общежитие, Вера навестила Суриковский институт, но там сказали, что Борис Коровка у них не учится — не поступал. Куда ж он делся? Статью в «Известиях» она читала, там Борис делился с журналисткой своими планами, в них «Суриковка» значилась. Затем Коровка засветился в «Комсомолке», где рассказал о том же. Что же с ним случилось? Подумав, Вера поступила, как обычная советская гражданка, то есть обратилась в «Мосгорсправку». Если Борис в столице, то адрес скажут, даже если он прописан в общежитии. В столице с этим строго — без прописки жить нельзя.

Так и оказалось: Борис Михайлович Коровка жил в Москве. Но адрес Веру удивил: не общежитие — квартира в доме. Прописался у знакомых? Он ей не говорил, что у него такие есть. Ладно, разберется. Вера заглянула в парикмахерскую, где сделала прическу, и, приодевшись, направилась на встречу. На улице, в метро она ловила на себе заинтересованные мужские взгляды. Неудивительно — отлично выглядит. Любимый папа не пожалел для дочки денег, одев ее с иголочки. Средства имелись: ему заплатили за изобретение огромные деньжищи — тринадцать тысяч! И все благодаря Борису, это он придумал протез и костыли. Отец и инженер с завода их усовершенствовали, внедрили в производство, так что деньги заслужили, но без Бориса ничего б не вышло, отец так и сказал. Поскольку сорок тысяч, положенные изобретателям, разделили на троих, деньги у Бориса тоже есть. Потому, наверное, он снял квартиру. Вера тоже так хотела, но отец не разрешил. Наверное, побоялся, что будет отвлекаться от учебы, заведет дружков, подруг, начнет устраивать гулянки…

Дом Веру удивил: одноподъездный и высотный — башня по сравнению с обычными панельками. Еще здесь был вахтер.

— К кому? — спросил он гостью.

— Борис Михайлович Коровка здесь живет? — спросила Вера. — Мне дали адрес в справочном бюро.

— Живет, — кивнул вахтер. — Но дома нету. Ушли они с женой. Когда вернутся, неизвестно.

— С женою? — удивилась Вера. — Наверное, мне дали адрес его однофамильца. Коровка, которого ищу, Герой Советского Союза.

— Этот тоже, — сказал вахтер.

— Двадцать лет, есть шрам на лбу?

— Он, — кивнул вахтер. — Я тоже удивился, когда увидел его награды в первый раз. Совсем ведь юноша. Но мне сказали, что парень отличился на Даманском, за что ему и дали квартиру в этом доме. Двухкомнатную, между прочим. Он ее обставил, перевез жену. А вы, простите, кем ему приходитесь?

— Знакомая, — сказала Вера, похолодев от этих новостей. — Он лечился в госпитале, где я работала. Там и встретились.

— Вы врач?

Вахтер, похоже, удивился. Ну да, по возрасту ее не скажешь.

— Студентка медицинского, — сказала Вера. — Ладно, я пойду…

Только выскочив на улицу, она позволила себе заплакать. Борис женат! Как это получилось? С их расставания прошло всего четыре месяца, но Борис успел найти другую… Вере было очень больно. Да, он ей ничего не обещал и не сказал, что любит, но она надеялась… Разум говорил ей, что такого парня в покое не оставят — Герой, красавец и большой талант. Желающих стать его подругой найдутся тысячи, но она считала, что имеет преимущество — ведь познакомилась с Борисом, когда Звезду Героя тот еще не получил. Для нее награда эта ничего не значила, она влюбилась в парня, еще не зная о его талантах. Не будь их, а еще наград, возможно, что у них бы получилось. Перевелась бы в Минск, в их медицинский и завершила б там учебу уже замужней женщиной…

Но эти планы разлетелись, как стакан, упавший на бетонный пол. Борис женат, и с этим ничего не сделать… Переживала Вера молча, не посвящая в горе однокурсниц. Все равно ведь не поверят — кто она, а кто Борис Коровка, о котором написали в «Известиях» и «Комсомолке»? Потом их курс послали на картошку. Тяжелая работа, бивачный быт (к студентам в колхозе относились наплевательски) приглушили боль в душе. И тут такая встреча! Любовь вернулась, но не запылала, как когда-то. Она его увидит — этого достаточно.

Она не знала, что вахтер сказал Борису о появлении его знакомой, и тот мгновенно понял, кто искал его, почувствовав себя неловко. Да, Вере он ничего не обещал, в любви не клялся, но девочка в него влюбилась. Он ей обязан. Это чувство не давало ему спокойно жить. Когда же к ним пришел телевизионщик, родилась идея хоть как-то выразить ей благодарность. Так появилось предложение выступить в медицинском институте…

В день встречи Вера приехала в главный корпус 2-го Меда. На входе в зал предъявила дежурным пригласительный. Ее место оказалось у прохода. Немного неудобно, придется вставать, чтобы дать возможность пройти другим, но зато почти у самой сцены — Бориса разглядит.

В зале тем временем царила суета. Рабочие устанавливали возле сцены прожекторы, тянули кабели, операторы телекамер на штативах с колесиками, перемещали свои громоздкие аппараты и, заглядывая в визиры, отдавали команды рабочим. За всем этим с любопытством наблюдали заполнявшие зал студенты. На сцену притащили три стула и низкий столик, на который водрузили графин с водой и стаканы. Почему три стула, интересно? Вера не додумала — к ней внезапно подошел мужчина лет тридцати в черной кожаной куртке и белой водолазке. Стройный, симпатичный.

— Здравствуйте. Вы Вера Полякова?

— Да, — ответила удивленная девушка. — Здравствуйте.

— Замечательно, — незнакомец сделал отметку в блокноте. — Оставайтесь здесь, никуда не уходите.

«Почему?» — хотела спросить Вера, но кожаный красавец исчез.

Тем временем суета в зале затихла. На залитую светом сцену вышел секретарь комитета комсомола института. Подойдя к стойке с микрофоном, он объявил:

— Уважаемые товарищи! Сегодня у нас встреча с человеком, служившим на Даманском и отличившимся в боях за нашу границу, Героем Советского Союза, поэтом, композитором, художником Борисом Михайловичем Коровкой! Приглашаю его на сцену.

Секретарь забил в ладоши, зал подхватил. Из боковой двери на сцену вышли незнакомая Вере девушка в нарядном платье и… Борис! Вера его мгновенно узнала, хотя он изменился, стал солиднее, взрослее. В одной руке Борис нес гитару, в другой держал букет из роз. На груди — Звезда Героя, ордена. Положив букет на столик, он прислонил к нему гитару и помог спутнице сесть. Затем обменялся рукопожатием с секретарем комсомольской организации (тот тоже занял место за столом) и подошел к микрофону.

— Здравствуйте, товарищи! — произнес с улыбкой. — Вы, наверное, недоумеваете, почему я приехал именно к вам, хотя мне предлагали провести встречу в другом коллективе. Объясню. В бою на Даманском я был тяжело ранен. Осколки мины угодили мне в голову, левую руку и грудь. Многие считали, что я не выживу, но врачи окружного госпиталя в Хабаровске придерживались иного мнения. Благодаря им, я сейчас стою перед вами и хочу сказать большое спасибо всем медикам, которые спасли жизнь мне и другим раненым на острове Даманском.

Зал зааплодировал. Борис подождал, пока хлопки стихнут, и продолжил:

— А теперь, почему именно Второй медицинский. В госпитале за мной ухаживала юная санитарка, замечательная девушка, которая помогла мне оправиться и встать на ноги. Она говорила, что собирается стать врачом, и недавно я узнал, что она поступила во Второй медицинский институт в Москве. Ее зовут Вера Полякова, и сейчас она находится в этом зале. Вера, поднимись, пожалуйста, сюда!

Студенты и студентки в зале закрутили головами, взглядами разыскивая ту, о которой говорил Герой. Не помня себя, Вера встала и на деревянных ногах поднялась на сцену. Борис взял со стола букет и вручил ей. Все это время в зале не смолкали аплодисменты. Борис обнял Веру за плечи и подвел ее к микрофону. Аплодисменты стихли.

— Перед тем, как поступить в медицинский, — начал Борис. — Вера два года работала санитаркой в госпитале. Не мне вам объяснять, какой это тяжкий, но такой нужный людям труд. Розами там не пахнет. Но она не отступилась и добилась исполнения своей мечты. Эта преданность избранной профессии вызывает глубокое уважение. Я уверен, что таких, как Вера, в зале много. Потому спокоен за советскую медицину и, конечно, за свою жизнь. Вылечат, спасут.

Он подмигнул аудитории. В зале засмеялись и захлопали. Встреча, поначалу отдававшая официозом, поменяла атмосферу, став простой и дружеской.

— Спасибо тебе, Верочка! — Борис чмокнул ее в щеку. — Успехов и удачи на экзаменах.

Вера возвратилась к своему месту в зале. Многие студентки проводили ее завистливыми взглядами, но она их не заметила. Чувства, что сейчас ее обуревали, невозможно было описать словами.

А тем временем встреча продолжалась. Борис кратко рассказал о событиях на Даманском, а затем предложил аудитории:

— Я готов ответить на вопросы. Спрашивайте, что хотите, запретных тем нет. Обращайтесь запросто, по имени — мы, считай, ровесники, потому без лишних церемоний. Только попрошу вас, выходите к микрофонам, их установили в зале. Пусть вопросы слышат и другие. И еще представьтесь. А то выйдет, что меня вы знаете, а как мне к вам обращаться, непонятно.

Он развел руками. В зале засмеялись. Первым к микрофону выскочил студент с взлохмаченными волосами.

— Виктор Прохоренко, пятый курс. Я хочу спросить, как так получилось, что коммунистическая страна Китай напал на СССР, где у власти тоже коммунисты? Как такое может быть?

Зал притих. Напрягся и Кузякин, от вопроса пахло провокацией. Нет, при монтаже его, конечно вырежут, только слышать неприятно. Как ответит на него Коровка?

— Я всего лишь бывший пограничник срочной службы, — Борис пожал плечами, — и студент педагогического. Не руководитель, не историк. Над вопросом этим я и сам немало думал, потому скажу лишь собственное мнение. Не всякий, кто считает себя коммунистом, таковым является на деле. Вы, как полагаю, изучали историю КПСС и прекрасно помните о борьбе большевиков с различными течениями и уклонами внутри партии. Китайский коммунизм — яркий образец подобного уклона. Это очень бедная страна, но не потому, что китайцы не хотят работать. Они старательны и трудолюбивы. Но у власти в КНР стоят люди, неспособные правильно организовать народное хозяйство. Отсюда такие эксперименты, как «Большой скачок», подорвавший сельское хозяйство. Мало этого, власти КНР объявили «Культурную революцию», развязав террор против интеллигенции. Пострадали тысячи людей, были сожжены произведения искусства, книги и библиотеки. Это коммунисты? — он вздохнул. — Лучший способ скрыть провалы в собственной политике — это отыскать врага за рубежом. И они его нашли, объявив СССР ревизионистским государством. Дескать, коммунизм у нас неправильный, а у них такой, как должен быть. Ну, тогда вопрос: если он в Китае замечательный, почему страна такая нищая? Коммунизм ведь строят для людей. Или я неправ?