Божья коровка 2

Глава 16

— Михаил Андреевич, — сказал помощник Суслова, кладя ему почту на стол. — Вы поручали сообщать новости о Коровке. Он устроился на работу.

— Кем? Где? — поднял бровь секретарь ЦК КПСС.

— Дворником в ЖЭКе.

— Дворником? — удивился Суслов.

— Да, — подтвердил помощник.

Суслов нахмурился — такого он не ожидал. Коровку следовало поставить на место — по примеру зарвавшегося поэта Евтушенко. Тот, после ввода Советской армии в Чехословакию в 1968 году направил Брежневу и Косыгину телеграммы, в которых назвал это решение ошибкой. Еще одну телеграмму со словами поддержки послал в посольство Чехословакии в Москве. Мало этого, сочинил клеветническое стихотворение «Танки идут по Праге», которое тут же подхватили вражеские «голоса». Словом, повел себя возмутительно. Наглецу живо перекрыли кислород: запретили публичные выступления, издательства отказались издавать его книги. Поэта перестали выпускать за границу, куда Евтушенко ездить обожал. Надолго бунтаря не хватило: написал покаянные письма Брежневу и Суслову.[82] Его немного помурыжили, но затем опалу сняли.

Подобного письма Суслов ждал и от Коровки. Получив, вызвал бы к себе и отчитал бы дерзкого мальчишку. Предложил бы ему съездить на ударную комсомольскую стройку и проникнуться там духом созидания. А то, видишь ли, пошляка Высоцкого на экраны тащит! Перед всем Политбюро обвинил секретаря ЦК КПСС в проведении ошибочной политики в области культуры. Только Михаил Андреевич — человек не злой. Пусть бы искупил вину: поработал бы в рабочем коллективе, написал бы пару правильных песен, и ему бы все простили. Но Коровка письма не прислал, более того, устроился в ЖЭК дворником. Значит, каяться не желает. Гордый. Ничего, пусть помашет метлой — для таких, как он, это полезно. Вразумляет…

— О Коровке больше никаких новостей! — приказал Суслов помощнику. — Знать его не желаю. Дворники мне не интересны…