Божья коровка 2

* * *

То, что у них появился новый дворник, Клавдия Петровна догадалась сразу, впрочем, как и прочие жильцы большого дома. Наконец-то навели порядок на площадке с мусорными баками. Прежде там вокруг валялась рваная бумага, тряпки и вонючие объедки. Ветер разносил бумагу по двору, нес ее на детскую площадку, прибивал к дверям подъезда. Грязно, неприятно взгляду. А от баков расползалась вонь — дворник не спешил сообщать, чтобы мусор вывезли на свалку. Клавдия Петровна обратилась в ЖЭК, но там только развели руками.

— Не хотят работать люди, получая 70 рублей, — объяснили недовольной. — Вы бы согласились?

— Я пенсионерка, — возразила Клавдия Петровна. — Заслужила отдых доблестным трудом. Стаж почти что 40 лет!

— Ну, тогда ничем помочь не можем, — сообщили в ЖЭКе.

— Бюрократы! — выругалась Клавдия Петровна и отправилась домой.

Она пробовала жаловаться участковому, но Кузьма Филиппович только подтвердил слова начальства ЖЭКа:

— Трудно с дворниками, Клавдия Петровна. Москвичи идти в них не хотят за такую-то зарплату. Набирают лимиту из провинций, ну а с ней как повезет. Попадется добросовестный — порядок будет. Нет — уволят лодыря, но пока найдут другого… — Капитан развел руками.

Но внезапно все изменилось. На площадке возле баков не валялся больше мусор, их стали регулярно вывозить, и вонь исчезла. Двор, пространство вокруг дома засияло чистотой, но что более всего сразило Клавдию Петровну, так это то, что новый дворник мыл полы в подъездах. Сколько она жила в этом доме, никогда такого не видала. Нет, понятно, на площадках у квартир убираются жильцы, но в подъезде и на лестницах протирать полы обязан дворник. Только чтоб он этим занимался… Подметет — и то спасибо. «Женщину нашли, — догадалась Клавдия Петровна. — Работящую, опрятную. Надо б познакомиться, сказать спасибо».

Получилось это у нее не сразу. Дворничиха убиралась ранним утром, приходила, видимо, с рассветом. Клавдия Петровна в это время еще спала, а когда вставала, двор у дома был уже прибран. Подумав, Клавдия Петровна завела будильник, тот поднял ее в шестом часу утра. Выглянув в окно, она увидела у баков дворника. Он махал метлой, собирая мусор, брошенный неаккуратными жильцами, и отправляя его в баки. К удивлению пенсионерки, дворник был мужчиной и, похоже, молодым. Клавдию Петровну обуяло любопытство.

Облачившись в ситцевый халат и сунув ноги в тапки, она вышла из квартиры и отправилась знакомиться.

— Здравствуйте! — сказала, подойдя к площадке с баками. — Вы наш новый дворник?

— Здравствуйте! — он обернулся.

Клавдия Петровна увидела перед собой молодого парня. Стройный, симпатичный, а на лбу приметный шрам. И лицо знакомое. Клавдия Петровна поначалу даже не поверила себе. Только память подсказала: это он, певец из телевизора. Тот, что пел в «Огоньке» на Новый год, а недавно и в Кремле в большом концерте. Неужели?

— Извините, — не сдержалась Клавдия Петровна. — Вы Борис Коровка? Тот, Герой Советского Союза и певец?

— Я здесь дворник, — он нахмурился. — У вас есть претензии к моей работе?

— Нет, — пролепетала женщина. — Работаете вы хорошо, я хочу сказать спасибо.

— Пожалуйста, — кивнул ей парень. — А сейчас прошу вас не мешать — дел много.

Клавдия Петровна, на ходу теряя тапки, понеслась к подъезду. На своей площадке позвонила в дверь соседки. Та открыла сонная, в одной рубашке.

— Ты чего с ранья трезвонишь? — спросила недовольно. — Разбудила, оглашенная!

— Маша, что тебе скажу! — выпалила Клавдия Петровна. — Знаешь, кто наш новый дворник?..

К полудню об этом знал весь дом, к вечеру — и вся столица. Телефоны у жильцов имелись, и они спешили сообщить о новости знакомым. Как-то в СССР КГБ решил проверить, насколько быстро по столицам расходятся слухи. Провели эксперимент, и выяснилось, что менее, чем за день, новость обойдет всех москвичей. Дело было даже не в Звезде Героя у Коровки. Эдакой наградой москвичей не удивить, здесь героев проживает много. Да, конечно, любопытно, почему он метлой машет, только жизнь, бывает, поворачивается к людям задом. И герои здесь не исключение. Интерес случился по другой причине. Сам того не подозревая, Борис стал тем, кого в последующие годы назовут «медийной персоной». Если ты поешь по телевизору, да еще по центральному каналу… Ведь таких, как он, в Союзе мало, и зрителям они известны. Пусть Борис и не был столь же популярным, как любимец девушек Муслим, только уступал ему немного. А теперь представьте Магомаева с метлой…

Кое-кто не ленился встать с рассветом, чтобы лично убедиться, что дворником в Останкино работает сам Борис Коровка. Тот, кто так проникновенно спел в Кремле, от чего огромный зал встал и долго аплодировал. Оказалось, точно он! В разговоры с любопытными новый дворник не вступал, отговариваясь занятостью, ну, а тех, кто слишком приставал, посылал подальше — вежливо, но грозно. И тем самым распалял их любопытство. Почему такая знаменитость оказалась дворником? В то, что он стал им добровольно, никто не верил. Получается, что наказали. Кто, за что? Слухи ширились и множились, выплеснувшись за границу. Вражеские «голоса» за тему тут же ухватились — повод благодатный. Герой Советского Союза, воевавший на Даманском, певец и композитор трудится каким-то дворником. «Голоса» заметили, что его песни больше не звучат по радио и телевидению. Вывод — запретили. Только почему, и в чем Коровка провинился? Неизвестно, но, судя по всему, это произвол начальства. Если так в стране относятся к ее защитникам, большим талантам, что сказать о прочих гражданах Союза? Да на Западе такого человека носили б на руках! Он был бы богат и знаменит. Врали, разумеется, только как клевету разоблачить? Пригласить Коровку в студию, в программу «Время»? Строго-настрого запрещено — певец в опале. Да и что он скажет? В дворники пошел по собственной охоте, отказавшись от стези певца и композитора? И в стране найдется идиот, который этому поверит? Оставалось слушать и скрипеть зубами.

А народ роптал — ветераны, молодежь, члены партии и беспартийные. Получись такая неприятность с кем-нибудь другим из представителей искусства, возмущение не стало бы всеобщим. Разве что интеллигенция немного б побухтела. Но Коровка был своим, рабочим человеком, сиротою, поднявшимся из низов. А еще он воевал, тяжело был ранен на Даманском, заслужив по праву звание Героя. Нет ему подобных в области искусства. Недоумение вызывало то, что о причине опалы так понравившегося людям певца ничего не сообщали, что само по себе довольно необычно. Ладно бы напился и подрался с кем-то. Дело-то обычное, житейское. За такое помахать метлой — наказание справедливое. Или, скажем, сочинил что-то непотребное… Но таких всегда песочили в газетах, дабы люди знали, за что им надавали по башке. Вон Высоцкого как разнесли! О Коровке же ни полслова. Выходит, ничего постыдного не совершил, тем не менее, его засунули в дворники. Это ж такое творится в СССР? Несправедливо…

Ситуация заинтересовала обитателей большого дома на Лубянке, и однажды в дверь Бориса позвонили. Он открыл. На площадке стоял мужчина лет примерно сорока, с внешностью такой, что глянешь и забудешь. Одет довольно неприметно — москвошвеевский[83] костюм, рубашка, галстук.

— Здравствуйте, Борис Михайлович, — промолвил незнакомец. — Капитан госбезопасности Семенов. Мы могли б поговорить?

— Предъявите документ, — потребовал Борис. — Разверните и держите, чтобы я мог его прочесть и разглядеть фотографию.

Гость пожал плечами и достал удостоверение. Раскрыв, держал, пока Борис не убедился, что перед ним реальный капитан из КГБ.

— Заходите, — он посторонился.

— А вы бдительный, Борис Михайлович, — заметил гость в прихожей.

— Научился на границе, — пояснил Борис.

— Понятно, — гость кивнул. — Неужели приходили те, кто выдавал себя за наших офицеров?

— Про КГБ не говорили, но профсоюзных деятелей изображать пытались. Был один. Сказал, от профсоюза, только оказалось, что предатель Родины.

— Вот как? — Семенов удивился. — А с чего вы взяли, что предатель?

— Правозащитником себя назвал. Склонял меня к измене Родины. Для начала предложил мне дать интервью для радио «Свобода», а в нем потребовать выезда из СССР в «свободный мир».

— А вы?

— Отпинал его и вышвырнул за дверь.

— Крепко били? — хмыкнул капитан.

— Сильно, но аккуратно, — просветил Борис. — Без следов насилия на лице.

— Правильно! — засмеялся Семенов. — Не то еще в милицию заявит. А на теле… ну, упал неловко гражданин на лестнице, так пить меньше надо.

— Именно, — подтвердил Борис.

— Фамилию запомнили? — спросил капитан.

— Назвался Ивановым. Но он такой же Иванов, как я Эпштейн.

Семенов улыбнулся.

— Побеседуем, Борис Михайлович?..

Часом позже Семенов вышел из подъезда дома. Шагая к остановке, в уме выстраивал строчки будущего рапорта. Борис ему понравился — трезвомыслящий, спокойный парень. На прочих представителей интеллигенции нисколько не похож. На вопрос, как так случилось, что оказался в дворниках, Борис пожал плечами:

— Оказался невостребованным, как композитор и певец, и еще художник. Чем же заняться? Профессионального образования не имею, поэтому лишь дворник или грузчик. Решил стать дворником. Работа нетяжелая, много времени не забирает. Убрал с утра, что нужно, и свободен. Есть время подготовиться к сессии в педагогическом.

Капитан кивнул, обычная история в столице. Многие заочники в Москве так делают. Он не знал, что с институтом у собеседника все сложно. Заявление об отчислении Борис писать не стал, но и на экзаменах решил не появляться. Не нужно ему это унижение. Его отчислят за неявку, но это будет позже…

— Не обижаетесь на власть? — спросил Семенов.

— С чего? — он удивился. — Власть дала мне квартиру, позволила мне заработать денег. На авторские отчисления за песни могу безбедно жить. Для меня зарплата дворника — подспорье. Мог не работать вовсе, но не хочу быть тунеядцем, да и стаж на будущее пригодится. За то, что я Герой Советского Союза, доплачивают на работе. Все нормально, какие могут быть обиды?

«Наш, советский человек, — решил Семенов. — Нет в нем гнилья, как у других интеллигентов. Настоящий патриот!» Он не знал, что уже на следующий день составленный им рапорт ляжет на стол самому Андропову. Что председатель КГБ распорядился отправить побеседовать с Коровкой сотрудника добросовестного, но недалекого. Не нужно, чтоб Семенов догадался, что задумал председатель КГБ. В курс случившихся событий Семенова вводить не стали. Велели навестить новоиспеченного дворника и разузнать, чем тот дышит. Сейчас, читая рапорт капитана, Андропов улыбался. Семенов написал, как нужно, и рапорт добавится в папку к прочим документам. А там уже лежит справка об ущербе, который понесла страна в результате расправы с художником, певцом и композитором. Факты вопиющие. Цитаты из выступлений антисоветчиков на вражеских радиостанциях, обзоры мнений граждан СССР, подготовленные сотрудниками комитета. Из документов следует неопровержимый вывод: слишком дорого обходится стране самодурство секретаря ЦК КПСС! Хотя фамилия его не названа, и о причинах бед, обрушившихся на Коровку, нет ни слова. Но тот, кому все это предназначено, поймет…