Божья коровка 2

И Борис немедленно воспользовался льготами. Заказал автомобиль, попросив водителя отвезти его к «кормушке», туда, где отовариваются аппаратчики. Время поджимало. Скоро гости подойдут, у него же в холодильнике шаром покати. В распределителе продуктов оказалось много, и ему едва хватило денег. Хотя этот рай для избранных заметно уступал по ассортименту рядовому магазину в его прошлой жизни. Борис взял колбаски нескольких сортов, сыра, свиную вырезку и курочку из Венгрии в пакете. А еще коньяк, шампанское…

Получилось несколько пакетов. Водитель помог их отнести в квартиру. Борис его поблагодарил и дал бутылку водки.

— Не положено, — сказал водитель, но бутылку взял. — Спасибо вам, товарищ.

— На здоровье, — кивнул Борис.

Не успел он разложить продукты, как позвонили в дверь — явилась Вера.

— Ты вовремя, — сказал Борис, обнявшись с девушкой. — Так, быстро моем руки, надеваем фартук и становимся к столу. Нужно колбасу и сыр нарезать, огурцы и помидоры для салата. Мясом сам займусь. Нож держать умеешь?

— Нашел у кого спрашивать! — фыркнула Вера. — У будущего медика? Да я в анатомичке труп препарировала лучше всех. «Отлично» заслужила!

— Вот этого не надо! — он сделал вид, что испугался. — Я не колбаса.

Вера засмеялась. Так с шуточками и взялись за работу. Намазанная специями курочка отправилась в духовку, Борис порезал мелко вырезку и обжарил ее в масле. Он приготовит плов. Сейчас ценители, конечно, скажут, что плов со свининой — это каша с мясом, но Борис такой любил. Вкусно, сытно…

Работая, они болтали. Борис рассказывал, чем занимался после их последней встречи, о книге, песнях, вспомнил Ольгу, поведав как расстались. Вера на минуту ощутила ревность, но он сказал, что это в прошлом. Ушла — и Бог с ней. Он это пережил и выбросил ее из сердца.

Хозяйкой Вера оказалась замечательной, и к семи часам стол был готов. Тарелки и бокалы, вилки и ножи на белой скатерти. Нарезка из колбас и сыра, салаты, бутылки коньяка, водки, вина, шампанского… В духовке истекает жиром золотистая курица, в кастрюле на плите одуряющие запахи испускает плов…

В дверь первой позвонила Григорьянц. Поздоровалась, вошла в прихожую и втянула ароматы своим кавказским носом.

— Ух, ты! — воскликнула. — Как вкусно пахнет! Если срочно не накормишь, изойду слюной.

— Проходите в зал, Нерсесовна, — улыбнулся ей Борис. — Знакомьтесь, это Вера, мой давний друг.

— Красивый друг, — заулыбалась гостья. — Верней, подруга. Зовите меня Ниной, — предложила Вере. — Не люблю, когда по отчеству, старухой себя чувствую. Хотя вот этот, — указала на Бориса, — постоянно так меня зовет. Намекает, что я ему не подхожу.

— Это я из-за большого уважения к вам, Нерсесовна, — поспешил Борис. — Такого главного редактора на телевидении, как вы, нет, не было и, скорей всего, не будет еще долго.

— Он еще и жуткий подлиза, — сообщила Вере Григорьянц. — Не будь Боря так талантлив, к экрану близко бы не подпустила. Ладно, Вера, где тут у вас руки моют?..

Не успели усадить за стол первую гостью, как явились Магомаев и Кобзон. Пришли вдвоем, как видно, перед этим созвонились. Магомаев нес шампанское, Кобзон — коньяк. Поздоровались, обнялись, Борис представил Веру. Увидав Муслима, она на миг остолбенела. Сам Магомаев к ним пришел! Муслим, заметив, улыбнулся и галантно поклонился девушке, сказав цветистый комплимент. Восточный человек…

Скоро компания сидела за столом. Сначала выпили за встречу, затем за дружбу, очередь дошла до женщин. Витиеватый тост за них с жаром произнес Муслим. Затем Борис принес из кухни курицу и плов.

— М-м! — оценила Григорьянц, распробовав. — Кто готовил? Вера?

— Борис, — сказала девушка. — Меня не допустил. Сказал, готовить мясо положено мужчине.

— Правильно, — сказал Муслим. — Очень вкусно получилось. Не знал, что ты еще повар, — посмотрел он на Бориса. — Не человек, а сборище талантов. Есть песни новые?

— И я б послушал, — поспешил Кобзон.

— Нету, — Борис развел руками. — И, скорей всего, не скоро будут.

— Почему? — спросил Кобзон.

— Работа, наверное, не позволит.

— Дворником? — спросила Григорьянц. — Забудь. Хочешь, я найду тебе хорошую работу? У меня в редакции, к примеру.

— Уже нашли, — сказал Борис, встал и достал из шкафа удостоверение. Вручил его сначала Григорьянц.

— Вот это да! — воскликнула редактор, рассмотрев документ. — Инструктор ЦК КПСС!

Глаза певцов и Веры поползли на лоб.

— Как ты туда попал? — спросила Григорьянц.

— Андропов пригласил, — сказал Борис. — Сегодня. Прислал за мной машину, поговорили, он и предложил. Я согласился.

— И чем займешься?

— Культурой. Андропов решил навести порядок. Таланты поддержать, а бездарей лишить кормушки. Грядут большие перемены, я буду в них участвовать. Работы много предстоит, потому и с песнями… — Борис развел руками. — Но я не огорчен. Мне интересно в этом поучаствовать. Вот так, друзья. Рассчитываю на вашу помощь. В музыкальной сфере я не большой специалист. Предлагайте, что нужно изменить.

— Гонорары для солистов! — поспешил Кобзон. — Артисту высшей категории сегодня платят от 13 до 19 рублей за выступление с концертом. И эту категорию еще попробуй получить! За выступление в ДК колхоза и на стадионе ставка одинаковая. А ведь большой концерт выматывает многократно больше, чем малый, камерный. Пусть платят нам, как драматургам, — процент от сборов за билеты.

— Согласен, — поддержал его Муслим.

— Займусь, — кивнул Борис. — Что еще?..

Застолье превратилось в совещание. Певцы и Григорьянц, наперебой чего-то предлагали, спорили, не соглашаясь с предложением друг друга. Борис их слушал, кивал и задавал вопросы.

…Вера слушала и млела. Она представить не могла, что ей когда-нибудь придется сидеть в такой компании. И что ее Борис так запросто будет говорить со знаменитостями, и, что более того, они ему внимают, как старшему товарищу. А ведь любимому всего-то двадцать с небольшим. Но он, считай, заведует всей музыкой в стране. Возможно, что не только ею. Какой он замечательный! Хотя она его и без того любила…

В дверь позвонили.

— Я открою, — сказала Вера, встала и отправилась в прихожую.

Борис хотел направиться за нею следом — вдруг кто-то из начальства по культуре прибыл, но передумал. Пусть Вера встретит и проводит. Еще недавно знать его не знали, теперь же вздумали лизнуть…

За дверью перед Верой оказалась Ольга. В нарядном платье, лодочках на шпильке, слегка накрашенная и с прической. Вера это мигом рассмотрела. Выйдя на площадку, она прикрыла за собою дверь.

— Здравствуйте, — сказала Ольга. — Мне нужно поговорить с Борисом. Он дома?

— Он занят, — сообщила Вера. — К нему пришли друзья, они беседуют.

— А вы кто будете? — спросила Ольга. — Погодите, я вас узнала. Он вам букет вручал перед выступлением в мединституте. Вы, вроде, санитарка?

— Студентка медицинского, — возразила Вера. — Я была санитаркой. Ухаживала за Борисом, когда он в госпитале у нас лежал. На ноги его ставила. Когда он угодил в опалу и вынужден был работать дворником, приходила помогать ему мести дворы. А вы что сделали? Бросили его?

— Меня заставили, — смутилась Ольга.

— Любили бы — не бросили, — сказала Вера. — Для вас он столько сделал! До встречи с ним кем вы были? Обычной журналисткой, которую в «Известия» пристроил папа. С ним же написали книгу, в Союз писателей вас приняли. На премию Ленинского комсомола выдвинули. Он песни посвящал вам, пел их по телевизору. Но вы его предали… Убирайся! Здесь тебе не рады.

— Ты откуда знаешь? — возмутилась Ольга.

— Борис сказал. Как думаешь, почему я здесь? Разве не понятно?

Ольга всхлипнула и, повернувшись, убежала к лестнице. «Прилетела, сучка! — ругнулась Вера про себя. — От папочки узнала, что Борис теперь работает в ЦК. С таким-то можно жить. Да только хрен тебе! Его я не отдам!» Поработав в военном госпитале, Вера набралась от пациентов всяческих словечек. Вслух их не говорила, неприлично девушке, но мысли ведь никто не слышит…

Она вернулась в зал к гостям.

— Кто там приходил? — спросил Борис.

— Соседка, соли попросить, — сообщила Вера.

— Дала?

— Да, — она кивнула. — Отсыпала с запасом…