Сайберия. Том 3. Одержимый

— Что скажу… — скучающим тоном ответил вампир. — Скучно. Слушаю я вас и не пойму, куда я попал. Это ячейка «Молота Свободы» или сборище какого-то мелкого жулья? Только и разговоров, что про какие-то деньги.

— Без финансирования мы далеко не уедем, — возразил ему тип в круглых очках. — Мы вон до сих пор печать листовок не можем наладить!

— Листовок? — брезгливо переспросил Арамис. — Вы собрались воевать с нефами с помощью бумажек?

— Но… Нужно ведь как-то объединить людей! — удивлённо отозвался толстяк в кожанке. — Встряхнуть их! Показать, что есть другой путь. И главное — чтобы они поняли: чтобы добиться изменений, нужно объединяться. И бороться! Отстаивать свои интересы!

— Уж меня-то избавь от этих речей, Аркаша, — поморщился вампир. — Я этого и в Петербурге наслушался. Вот только, чтобы встряхнуть людей, не бумажки нужны. А взрывы. Нужно пустить кровь.

Собравшиеся затихли, не сводя глаз с вампира. Вряд ли они подозревали, кто перед ними на самом деле. Но выглядел он сейчас и без всяких проявлений Дара завораживающе — тёмный силуэт напротив круглого, как часы, окна, с лицом, наполовину утопающим в глубоких тенях, с поблескивающими в полутьме белками глаз.

— Людям нужно просто напомнить, что нефы не всесильны, — продолжил Арамис. — А главное — что они смертны. И они сами. И их близкие. И те, кто им служит…

— Я же рассказывал! У прошлой ячейки «Молота» всё для этого было. И лаборатория своя, и спец по взрывчатке. Даже два. Но всех повязали два года назад, мы вынуждены были начинать всё с нуля…

Арамис покачал головой.

— Довольно. О взрывах я сказал образно. Скажем, для Барсенева никакой бомбы не понадобилось.

— Но… Причём здесь…

По рядам заговорщиков прокатилась волна взволнованных возгласов, перешедших в шёпот между собой. Арамис же, скрестив руки на груди, наблюдал за собранием с лёгкой усмешкой.

— В прошлый раз я уже говорил об этом. Если действительно хотите чего-то добиться — нужно действовать решительнее. Прогреметь на всю Империю! И тогда вам не надо будет трястись над этими копеечными взносами, газетки печатать и заниматься прочей мышиной вознёй. Да Центральный комитет вам самим финансирование обеспечит, если покажете результат! Настоящий результат.

— Легко сказать… — пробормотал кто-то. — Ты тут недавно, и всей нашей ситуации на знаешь.

— А кто-то думает, что будет легко? — фыркнул Арамис. — Свобода не даётся просто так. За неё бороться надо — тут Аркадий прав. И не просто бороться — а зубами её выгрызать. Просто так нефы свою власть не отдадут. Нужно их заставить. А сделать это можно только силой. Силой и страхом.

— Террор — это всё-таки не единственный путь… — кашлянув, возразил носатый в очках. — Важнее постепенно продавливать нужные изменения. С отменой крепостного права ведь получилось. А сейчас мы на пороге создания полноценного парламента…

— Да, да, тоже наслышан, — презрительно отозвался Арамис. — Мол, революция — это катастрофа, которая приведет к распаду страны. А потому не нужно потрясений, нужны эволюционные изменения… Ну, если готовы подождать ещё лет сто — то пожалуйста. Печатайте дальше ваши газетки. Мешать не буду. А вот с теми, кто думает иначе — я готов пообщаться.

— И что конкретно ты предлагаешь? — насупившись, спросил толстяк в кожанке.

— Ну, перед всеми я это обсуждать не буду. Для начала предлагаю всем определиться, кто со мной. Ну, а кто ручки боится замарать — пусть идёт своей дорогой.

Он обвёл помещение медленным внимательным взглядом.

Пока я слушал этот небольшой спор, в голове успел пронестись целый вихрь мыслей и гипотез. Итак, этот тип действительно связан с «Молотом свободы». И скорее всего, заговорщики понятия не имеют, что он вампир. Но зачем ему это понадобилось?

Я с трудом припоминал обрывки подслушанного в Громовских банях разговора. И там, судя по всему, Барсенев и Грачёв тоже пытались отговорить Арамиса от каких-то рискованных действий. Но в чём суть конфликта? В том, что Грач действительно работает на Охранку? А может, Арамис тоже? Может, он вообще двойной агент, и в эту ячейку внедрён специально, чтобы спровоцировать их на крупное дело, а потом сдать? Но тогда что же такого они не поделили, что сцепились насмерть?

Впрочем, главное, что меня волновало — я-то во всем этом раскладе зачем? Что этой долбанной черноглазке от меня было нужно?

Взгляд Арамиса задержался на Бэлле, и нельзя было не заметить, как выражение его лица чуть изменилось. Это было не просто влечение. Так смотрят друг на друга пылкие любовники. Он так был захвачен ею, что на меня обратил внимание лишь несколько секунд спустя. Глаза его сузились, крылья носа затрепетали, будто он насторожённо принюхивается, как волк. Впрочем, почему «как»…

Сбритая борода, смена одежды и стрижки меня не спасли. Узнал, зараза. Причём, кажется, больше всего его разозлило даже не моё присутствие, а то, как Бэлла держит руки на моих плечах.

— Ну, что скажете? — нетерпеливо встряхнувшись, спросил он. — Отделим, так сказать, зёрна от плевел. Для чистоплюев собрание предлагаю считать закрытым. Ну, и молодёжь, пожалуй, тоже можно отпустить. Тебе вон, приятель, наверное, на уроки завтра нужно?

— Завтра воскресенье, — проворчал один из самых младших на вид участников ячейки — хмурый светловолосый парень с едва пробивающимся пушком над верхней губой. — И вообще, я остаться хочу.

— Похвально. Остальные?

Забурлили приглушённые разговоры — члены ячейки переглядывались, перешёптывались друг с другом, между кем-то возникали нешуточные споры. Арамис тем временем, вальяжно вышагивая, обогнул центральную часть помещения, где вокруг стола собралась основная масса людей, и подошёл к нам с Бэллой.

— Это кто? — холодно спросил он, нервно пошевелив пальцами правой руки.

На мгновение мне показалось, что из ладони у него сейчас вырвется костяной шип, устремляясь мне прямо в грудь, а то и в глаз. И самое страшное, что я не мог при этом пошевелиться — при приближении Арамиса Бэлла теснее окутала меня своими чарами, и я сидел, замерев, будто замороженный. Даже голову не мог повернуть, а всё, что было дальше пары шагов от меня, вдруг погрузилось в какую-то мутную мглу, из которой даже звуки доносились приглушённо и искажённо.

«Выпусти меня!» — прохрипел в мозгу встревоженный голос албыс. — «Я смогу отбиться!».

Ага, щас! В прошлый раз, когда ведьма захватила контроль над телом, я очнулся, в чём мать родила, в куче мусора. А сейчас она к тому же во много раз сильнее, и её влияние охватывает чуть ли не половину моего тонкого тела. Прыгать из одной западни в другую, возможно, ещё более опасную — так себе затея.

— Я тебе о нём рассказывала. Тот самый, что убил ведьму в университете. Он может быть нам крайне полезен.

— Ах, да… — чуть смягчился вампир, но осматривал меня по-прежнему неприязненно. — Правда, есть небольшая проблемка. Он сунул нос, куда не следует…

Он протянул руку и приподнял мой подбородок, чтобы заглянуть мне в глаза. Я с трудом, но всё же дёрнулся, отстраняясь.

— Ишь, зыркает как! — усмехнулся Арамис. — Но ты же говорила, что пока рано его брать, нужно хорошенько изучить для начала. Когда успела-то?

— Он сам заявился, — усмехнулась Бэлла.

— Хм. Говорю же, пронырливый тип. Лезет, куда не надо. Может…

Я расслышал жутковатый влажный звук, с которым плоть на его ладони разошлась, обнажая самый кончик шипа. Но в это время как раз кто-то из заговорщиков «Молота» выкрикнул что-то в споре, и вампир, поморщившись, спрятал своё оружие. Похоже, только присутствие лишних свидетелей мешало ему расправиться со мной прямо здесь. И авторитет Бэллы. К её словам он всё же прислушивался, хотя я не заметил, чтобы к нему тянулись щупальца её Дара.

— Я с ним ещё пока не работала. И ты прав, для этого сейчас не время. Да и не место.

— Ну и зачем тогда притащила?

— Не беспокойся, он ничего не запомнит. Вольём в него бутылку водки, очнётся завтра с похмелья, будет думать, что перебрал. Я ему даже воспоминания обеспечу…

Говоря это, она игриво провела кончиками пальцев по моей щеке, дразня Арамиса.

— Ну, а потом, когда выберем время — поработаю с ним, как с его приятелем. Не спеша, вдумчиво. Скорее всего, понадобится несколько сеансов.

— Думаешь, сможешь вложить в него готовый порядок действий? — с сомнением скривился вампир. — Он неф. И, поверь, довольно сильный. Он меня чуть не угробил в тех банях.

— Нет, с ним надо действовать тоньше. Гораздо тоньше. Но я постараюсь. План с шипом идеален. Но без этого юноши реализовать его вряд ли получится.

— Ладно, — неохотно сдался Арамис. — Только поторопись. Времени мало.

Говорили они небрежно, будто меня вообще здесь не было. И это здорово бесило. Я и правда сидел, как истукан, не двигаясь и уставившись в одну точку. Хотя внутри меня бушевала настоящая буря — я пытался перебороть влияние Бэллы, обрывая тянущиеся ко мне связи, но они, будто головы гидры, мгновенно вырастали снова, опутывая меня всё плотнее. И внешне выдавали эту борьбу лишь вздувшие желваки на скулах и испарина, выступившая на лбу. Я даже глазами-то шевелил с трудом.

Перехватить сам Дар у Бэллы тоже не получалось — она, будто чуя что-то, всегда держалась чуть позади меня, так что я даже разглядеть её толком не мог, а уж пробить защиту её ауры — тем более. А тут и вовсе встала вплотную за спиной, вцепившись мне в плечи. Возможно, ей борьба тоже давалась с трудом, но она старалась не подавать вида.

Больше всего меня выводило из себя то, что если всё же Дар этой проклятой цыганки сработает на все сто, то я и правда забуду обо всём, что сейчас происходит. Как и Полиньяк. И эта беспомощность перед контролирующим разум колдовством вызывала бессильную ярость.

Впрочем, почему же бессильную. Кажется, только благодаря ей я всё ещё держусь. Ярость пробивалась даже сквозь слой апатии, насылаемой Бэллой, и я ухватился за неё, как за спасительную ниточку. Ещё немного и…

Есть! Мне удалось перехватил Дар у стоявшего передо мной Арамиса. У него оказалась весьма своеобразная конфигурация. Зверь вообще, пожалуй, самый многогранный из известных Аспектов, однако ядром во всех его проявлениях остаётся дикая, агрессивная сущность, которую нужно контролировать. И как раз сейчас подавлять её я не собирался. Наоборот, постарался отпустить её, позволить ещё больше распалить свою ярость. И она придала мне сил — постепенно меня будто распирало изнутри.

В то же время меня вдруг охватило странное чувство тревоги. Появилось чёткое ощущение, что вырваться надо прямо сейчас, иначе мне грозит смертельная опасность. Хотя, исходя из того, что я услышал, убивать меня ни Бэлла, ни Арамис не собираются — я им понадоблюсь для чего-то в будущем.

Откуда же тогда это предчувствие, набатом бьющее в стенки черепа?

И похоже, оно не только у меня. Арамис вдруг настороженно оглянулся, принюхиваясь. Взгляд его забегал по сторонам, потом метнулся куда-то вверх. Я тоже прислушался, и обострившийся звериный слух донёс до меня подозрительные шорохи снаружи, с крыши. Будто кто-то осторожно крадётся по кровле.