Сайберия. Том 3. Одержимый

Пижон сраный.

Грач, воспользовавшись заминкой Арамиса, вынырнул позади, материализовавшись из воздуха, и запрыгнул ему на спину, обхватив руками и ногами. Раскрыв непропорционально огромную пасть, впился ему в плечо и шею. Под отчаянный визг Бэллы вампиры рухнули на пол, покатились, сцепившись в клубок, как дерущиеся коты.

Добрая половина стаи, приведённой Грачом, была ещё на ногах и, видя, что главарь вполне справляется с основной целью, остальные ринулись на меня.

И тут со стороны лестницы, ведущей вниз, на второй этаж ресторана, снова грянули выстрелы. Подозрительно дружные, будто стреляли сразу несколько человек, а кто-то и с двух рук. Обернувшись, я разглядел знакомую фигуру Путилина.

— Богдан, в сторону! — скомандовал на бегу статский советник.

С пояса он сорвал уже виденное мной во время схватки с албыс ожерелье, состоящее из небольших светящихся гранат.

Синь-камень.

Я отпрыгнул почти одновременно с его броском. Граната, пролетев по пологой дуге, ударилась в одну из вертикальных балок прямо рядом с катающимися по полу Грачом и Арамисом. Со звуком разбившейся бутылки лопнула, разлетевшись облаком искрящегося голубого дыма, от которого остальные вампиры отшатнулись, как от огня. Вскочив, я успел поставить подножку одному из убегающих.

Тот рухнул на пузо, но мгновенно подобрался, развернулся, полоснув меня неожиданно длиннющими когтями. Я не успел прикрыться эдровым щитом, только инстинктивно поднял левую руку. Предплечье обожгло будто огнём — острые, как скальпели, когти оставили четыре глубоких параллельных пореза.

Яростно взревев, я саданул противника так, как ещё никогда не бил — разом влив в Укрепление чуть ли не половину запаса эдры. Вампир, уже успевший приподняться, распластался на полу, как раздавленная лягушка, а во все стороны от места удара взметнулась кольцеобразная волна щепок, шлака и прочего сора.

Запрыгнув на упыря сверху, я добил его выверенным ударом в голову и несколькими крупными «глотками» вытянул из него всю эдру, снова восполняя её запас. Переключился на Аспект Исцеления, затягивая раны от порезов на предплечье.

С дробью, засевшей в руках и груди, было сложнее — прежде чем закрыть раны, нужно было её удалить. И это было довольно болезненно. Я рычал, сцепив зубы, и чувствуя, как кусочки свинца сами собой выползают из ран, будто выдавливаемые изнутри. Зато потом залечить оставшиеся ранки не составило труда.

Весь это сеанс самоисцеления не занял и минуты, а тем временем вокруг продолжала кипеть бойня. Путилин с двумя какими-то незнакомыми мне подручными в штатском, забросав упырей гранатами с синь-камнем, теснили их в глубь чердака. Попутно вытащили поближе ко входу немногочисленных выживших из «Молота» — из тех раненых, что валялись на полу, притворяясь мёртвыми.

Но основное внимание Путилина, похоже, занимали Грач с Арамисом. Они уже расцепились и перед лицом общего врага забыли о драке. Арамис, похоже, вдохнул изрядную долю дыма с синь-камнем, и натужно кашлял, брызгая каплями крови изо рта. Кто-то из напарников Путилина к тому же всадил в него несколько пуль. Но сдаваться вампир не собирался — отпрыгивая и перекатываясь по полу, он стремился вырваться из губительного для него голубого тумана.

Грач, похоже, тоже пытался использовать свой Дар и превратиться в призрака, но синь-камень блокировал его способности. Со стороны это выглядело занятно — коротышка двигался рывками, и силуэт его будто бы мигал, то исчезая, то снова вываливаясь в реальность, да ещё и частями. Грач тоже кашлял, прикрывая рот рукавом, пригибался, прятался за балками и ящиками, пытаясь укрыться от пуль.

— Слева, слева заходи, Игнатов! Тимофей, молодого не упусти! — перезаряжая револьвер, командовал Путилин. Обеспокоенно оглянулся на меня. — Ты в порядке, Богдан?

— Уже да, — я вытряхнул из рукава целую пригоршню дроби. — Вовремя вы подоспели.

— Я же обещал, что прикрою. Правда, такой баталии не ожидал. Помогай, без тебя не справимся!

Он, вогнав последний патрон в барабан, вскинул револьвер и ринулся вперёд. Свободной рукой выхватил откуда-то из внутренних карманов плаща увесистую штуковину, напоминающую кандалы.

— Игнатов, сюда! Да чёрт с ними, с теми упырями! Главное — этих двоих повязать!

Весь чердак заволокло клубами пыли и дыма, так что разглядеть что-то было проблематично. Да и людей Путилин привёл маловато. Наверх сунулись было ещё и вышибалы ресторана, но, увидев, какая тут бойня, благоразумно отступили. Тем более что ловить им тут было нечего — из оружия у них были только дубинки. Но они помогали выбираться раненым и, судя по донёсшимся до меня фразам, заблокировали второй выход на чердак. И жандармов уже вызвали.

Оставшиеся вампиры рванули врассыпную. Им было где развернуться — чердак был обширный. Чтобы не дать им быстро выскочить обратно на крышу, Путилин кинул ещё одну гранату с синь-камнем рядом с разбитым окном. Это отпугнуло упырей, но явно ненадолго.

Охотник был прав — имеющимися силами всех оставшихся упырей мы не переловим. Но шанс захватить Арамиса и Грача есть. И его надо не упустить.

Напитывая кулаки тяжелыми вибрирующими зарядами эдры, я бросился вперёд, закрывая брешь в окружении. Светящийся туман от гранат с синь-камнем накрыл участок на полсотни квадратных метров и продолжал расползаться всё дальше. Но вместе с тем терял концентрацию, так что времени у нас было мало.

В сам туман я не совался — испарения синь-камня и у меня вызывали крайней неприятные ощущения. Не только в тонком теле — вместе с аурой мгновенно начинала неметь кожа, а в мышцы впились тысячи вибрирующих иголок. Не смертельно, но очень болезненно — будто сильно отлежал во сне руку и восстанавливаешь в ней кровоснабжение.

Справа от меня прогремели выстрелы, прервавшиеся воплем боли. Из тумана, зажимая правое плечо, вывалился один из подручных Путилина. Попытался вскинуть револьвер, чтобы выстрелить, но оружие выпало — похоже, плечо было пробито насквозь, и рука плохо слушалась. В клубах пыли я разглядел стремительно метнувшегося в глубь чердака Арамиса. Вампир с ходу снёс хлипкую дощатую перегородку, буквально пробив её собственным телом. Разве что пролом в виде собственного силуэта не оставил, как в мультике.

Путилин на бегу высадил ему вслед весь барабан, но, похоже, безуспешно.

— Игнатов, за мной! Отрезай его от окна! Богдан, задержи второго!

Почти одновременно с последним выкриком на меня как раз выскочил Грач — с перекошенной мордой, залитой брызгами крови на подбородке, и с совершенно безумными вытаращенными глазищами, похожими на совиные. Я едва успел отшатнуться от его размашистого яростного удара — длиннющие, как у росомахи, когти мелькнули в сантиметре от моего лица.

Ударил в ответ, но заряженный эдрой кулак угодил в пустоту. Частицы синь-камня, рассеянные взрывами гранат, постепенно теряли свою силу — не то оседали, не то просто растворялись в воздухе. Так или иначе, светящийся голубоватый туман уже не полностью блокировал магию.

Грач стал бесплотным — ненадолго, буквально на мгновение, но этого как раз хватило ему, чтобы увернуться. Заряд эдры, что я вложил в удар, вызвал ударную волну, очень заметную в клубящейся пыли. Я будто выстрелил из кулака мощным зарядом сжатого воздуха, рассеяв перед собой туман и клубы пыли.

Вампир тут же вынырнул из воздуха, безошибочно находя уязвимое место. Бил я правой, и невольно открылся во время удара, так что Грач ужалил меня коротким тычком в бок, целясь в печень. Когти, как кинжалы, легко пробили одежду, впиваясь в плоть. Боль была такая, будто шарахнуло током.

Отбился я на чистых рефлексах — одновременно поворотом корпуса и созданием в месте удара области Укрепления, оттолкнувшей вампира. Но ударить в ответ не смог от пронзившего меня болевого спазма. Согнулся, уходя в оборонительную стойку, закрутился на месте, ожидая атаки с другой стороны. И не зря — Грач ужалил снова, на этот раз слева и ниже, рванув когтями по бедру.

Ярость, охватившая меня в начале боя, постепенно схлынула, и я постарался подавить её полностью. В этой схватке эмоции будут только мешать. Здесь нужен холодный расчёт, как в шахматной партии.

Несмотря на всю свою простоту, Укрепление — отличный боевой Аспект. Но в защите он слишком требователен к скорости реакции, а тягаться в этом с вампиром — затея провальная. И прикрыть меня некому — Путилин с напарником погнались за Арамисом.

Но и перехватывать Аспект Зверя у Грача я смысла не видел. Атакует он не магией, а когтями, так что иммунитета я не получу. Разница в базовой мощности Дара тоже, пожалуй, не в мою пользу. Так что, скопировав у Грача его Дар, я просто превращусь в его бледную копию, ещё и с непривычными способностями, так что он переиграет меня даже за счёт одного опыта.

Придётся выкручиваться с тем, что есть.

Я чувствовал себя тореадором, стоящим на пути разъярённого быка и беззащитным перед его рогами. Только ещё и вся арена тонет в полутьме и клубах пыли, а вместо быка — существо куда более быстрое и смертоносное.

Честно говоря, было страшновато. Особенно когда после нескольких стремительных, едва заметных глазу атак вампир добавил мне ещё несколько ран, а я едва успевал реагировать. Уворачиваться полностью не получалось — только минимизировать ущерб, не давая твари полоснуть меня слишком глубоко.

Кровь крупными каплями падала на пол из многочисленных порезов, а упырь, кажется, специально медлил, наслаждаясь процессом. Играет, как кошка с мышкой.

Но я держался — кажется, на одном упрямстве, из последних сил контролирую снова накатывающую слепую ярость. Ну, попадись ты мне хоть разок, зубастый ублюдок! Дай ударить хоть раз. Больше и не надо.

Грач сгорбился, раскинув когтистые лапы и сверля меня взглядом совиных глаз. Его расплывчатая, то и дело размазывающаяся в воздухе фигура была похожа на барахлящую голограмму — полностью перейти в форму призрака у него всё ещё не получалось, но за счёт такого вот мерцания удавалось сбивать меня с толку. По крайней мере, оба заряда эдры, которые я попытался швырнуть в него с расстояния, прошли сквозь него, не задев.

— Ну же, псина сутулая! — прорычал я. — Дерись, как мужчина!

В ответ вампир яростно взревел, показывая длиннющие и острые, как спицы, зубы, не похожие не только на человеческие, но и на звериные. Пасть его распахнулась неестественно широко, так что кожа на щеках растянулась, как резина, едва не лопаясь.

И он снова ударил. На этот раз, похоже, стремясь завершить драку — длинной серией атак, целя когтями то в лицо, то в бок, то по ногам, то пытаясь запрыгнуть за спину.

Я завертелся волчком, щедро выплескивая эдру из средоточия в контрудары и пытаясь прикрыться со всех сторон. Щиты, создаваемые с помощью укрепления, увы, были невелики, площадью в две-три ладони, и нужно было чётко выбирать, какую часть тела прикрыть.

Но у меня получилось. Несколько неглубоких, но очень болезненных порезов от когтей я всё же схлопотал, но обычный человек на моём месте сейчас уже повалился бы на пол, похожий на изрубленную мясником тушу. Я же, наконец, ударил — вслепую, интуитивно почуяв, где противник окажется в следующий момент. Сверху вниз, будто кувалдой — как раз в тот момент, когда Грач, стелясь по самому полу, нырнул вниз, пытаясь подрезать мне сухожилия под коленом.