Сайберия. Том 3. Одержимый

Глава 16

Отращивать костяные рапиры из ладоней, подражая Арамису, не было смысла — руками я опирался на ящик, на котором сидел. Да и в целом точного прицеливания не получилось — сознание уже плыло, ещё немного — и эта стерва меня бы вырубила полностью. Но она стояла сзади, уже не просто опираясь на мои плечи, а наваливаясь на меня всем телом. И я представил, как из плеч и спины у меня выстреливают длинные, как у дикобраза, шипы, и пронзают её насквозь.

Получилось, конечно, не так эффектно — шипы оказались не такие уж длинные, и было их не так много. Но задачу свою они выполнили. Я почувствовал, как они, вырываясь у меня откуда-то из хребта и плеч, с хрустом пробили пиджак и куртку, часть из них точно вонзилась в ладони Бэллы. Та вскрикнула от испуга и боли, отшатнулась. Давление её Дара тоже ослабло — настолько, что с меня спало оцепенение, и я смог рвануться вперёд, разрывая дистанцию. Попутно отпихнул ящик, на котором сидел, назад, под ноги гипнотизерше. Кажется, она упала. Я уже не разглядел, потому что почти в ту же секунду на чердаке разразился настоящий ад.

Круглое витражное окно вдруг разлетелось вдребезги, будто от взрыва, и находящихся рядом с ним людей окатила шрапнель из осколков стекла и рамы. Внутрь влетело несколько тёмных силуэтов, почти сразу же раздались выстрелы.

Стрелял Козырь и кто-то ещё из его подручных. Большая часть революционеров были безоружны, а после столь стремительного вторжения ещё и здорово дезориентированы, так что превратились в беспорядочно разбегающуюся толпу. Некоторые, к тому же, были серьёзно ранены осколками стекла — я мельком разглядел залитое кровью лицо молодого парня в студенческой форме.

Ворвавшиеся же действовали быстро и безжалостно, как звери. Которыми, собственно, и являлись — несмотря на полутьму и жуткую неразбериху, я быстро разглядел знакомые багровые отсветы вампирских аур.

Морок, наведённый на меня Бэллой, окончательно развеялся, и я чувствовал себя так, будто вынырнул из-под воды после долго удушья. До этого все ощущения и эмоции были притуплены, словно я был обколот лошадиной дозой седативного. Но сейчас реальность мгновенно ворвалась в сознание — яркая, обжигающая, режущая острыми гранями, будто осколками стекла.

Мимо промелькнул призрачный силуэт, больше похожий на клубящееся, размазывающееся в полёте облако дыма. Ударился об пол, обернувшись знакомой коренастой фигурой с ощерившейся в яростном оскале мордой.

Грач! Всё-таки выжил. И вернулся отомстить обидчику, прихватив серьёзное подкрепление.

Сейчас, в боевой форме, исполненный мстительной яростью, Грач не выглядел жалким носатым коротышкой. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять — перед тобой опасный зверь. И он вышел на охоту.

— Выходы перекрыть! — рявкнул он, блеснув в полутьме отросшими клыками. — Свидетелей не оставлять!

— Ах ты, старый выродок! — звенящим от гнева голосом выкрикнул Арамис, срывая с себя плащ, чтобы не стеснял движений. — Один на один не справился, так подмогу привёл?

— Ты пошёл против Стаи, щенок! Неужели не понимал, чем всё закончится?

Грач рванул вперёд, снова размазавшись в воздухе пятном тёмного дыма. Арамис хлестнул ему навстречу плащом, сбивая с толку и кувырком ушёл в сторону. Правда, навстречу ему выскочило ещё двое вампиров — один лысый, в серой кофте крупной вязки, второй — худющий, как жердь и с такими торчащими от трансформации скулами, что лицо напоминало жуткую клоунскую маску.

Наблюдать дальше за схваткой я не мог. Да и, откровенно говоря, плевать мне было на все эти внутренние разборки упырей. Однако фраза Грача про то, что свидетелей не нужно оставлять, оказалась прямым приказом. А народу на собрании было прилично — человек двадцать, а то и больше. И отдавать их всех на съедение вампирам я категорически не хотел. Не говоря уже о том, что и я автоматически попадал в разряд нежелательных свидетелей.

Но на мне-то многие из подручных Грача и начали ломать зубы. В прямом смысле.

Я переключился обратно на Аспект Укрепления. Во многом из-за того, что не знал, как убрать торчащие из спины шипы — выстрелил-то я ими по наитию, а вот как втянуть их обратно, нужно было ещё разобраться, а на это не было времени. Да и ярость в себе я распалил такую, что контролировать себя под Аспектом Зверя вряд ли получилось бы.

Один из подручных Грача, откусив здоровенный кусок шеи у бедняги из «Молота», отшвырнул того, как тряпичную куклу, и подскочил ко мне. Я как раз поднимался с пола, и вампир, похоже, намеревался повалить меня снова — походя, одним ударом. Но в ответ получил такой апперкот заряженным эдрой кулаком, что челюсть его клацнула на весь чердак, словно захлопнувшаяся крышка сундука. Его подбросило вверх, и второй джеб я ему впечатал уже по рёбрам, прямо в воздухе, отшвыривая далеко в сторону.

Едва успел разглядеть боковым зрением другого вампира, стремительно нырнувшего мне за спину. Крутанулся волчком, не дав ему запрыгнуть на меня сзади. Ударил по голени, потом сразу же, воспользовавшись секундным замешательством — прямо в клыкастое рыло. Несколько выбитых зубов вылетели разом, заскакали по дощатому полу, будто причудливые игральные кости.

Пинком сбросил третьего вампира, который, усевшись сверху, душил одного из лидеров ячейки — того, худого, в круглых очках. Самого очкарика ухватил за шиворот и рывком поднял на ноги. Возиться с ним, впрочем, было некогда — просто толкнул в сторону, подальше от драки.

Выстрелы, грянувшие в самом начале драки, довольно быстро сошли на нет. Один из людей Козыря в упор высадил барабан «нагана» в упыря, но тот от попаданий лишь дёргался, продолжая переть напролом, и одним движением свернул бедняге шею.

Сам Козырь оказался умнее — не стоял на месте и, стреляя на ходу, отступал к выходу, заодно уведя с собой несколько человек. Со второго этажа на шум уже подтянулось несколько громил в одинаковых полосатых жилетках — вышибалы ресторана.

Гулкое пространство чердака заполнилось звуками массовой драки. Вернее сказать, бойни, потому что обычные люди, даже вооружённые, мало что могли противопоставить разъярённым упырям. Мне удалось выдернуть из этой свалки ещё троих, но большая часть ячейки «Молота» полегла уже в первую минуту, а теперь упыри стремительно окружали Арамиса, Бэллу и меня. Объяснять, что я к этой сладкой парочке не имею отношения, было бессмысленно.

На меня навалился здоровенный упырь, в боевой форме отрастивший не только внушительные клыки и когти, но обросший шерстью не хуже медведя — башка казалась непропорционально большой из-за косматой гривы. Я вытянул и заострил свои силовые кастеты, как во время битвы с русалкой, и, предварительно задержав противника сгустком сжатой эдры в грудь, ударил по ногам. Коленный сустав вампира хрустнул, как подломившееся деревце, сам он взревел, разевая клыкастую пасть.

Я ударил в голову, но упырь отшатнулся, и кулак мой угодил в вертикальную деревянную балку за ним. Та в месте удара разломилась, брызнув в стороны щепками размером с лучину, и часть конструкции над нашими головами немного покосилась, лишившись опоры. Сверху, застилая глаза, посыпалась какая-то труха и пыль.

Вампир ринулся на меня, хватая за плечи и сшибая своим весом. Падая на спину, я успел подтянуть одну ногу к груди и оттолкнуть косматого, перебросить через себя. От следующих атак пришлось отбиваться прямо так, с пола, потому что подняться мне не дали — насели сразу втроём. Как это у меня получалось — сам плохо понимал. Какие-то ухватки и приёмы мозг вспоминал из прошлого опыта, но по больше части это была отчаянная импровизация. Сам себе я напоминал дворового кота, загнанного в угол стаей псов, но продолжавшего отчаянно царапаться.

Средоточие в груди стремительно истощалось — эдру я тратил щедро, подпитывая ей каждый свой удар и отшвыривая от себя упырей не хуже, чем телекинезом. Кое-как извернувшись, поднялся-таки на ноги. Раскидал двоих нападающих, удачным прямым в голову наглухо вырубил третьего — череп его раскололся, как орех, разбрызгивая шматки содержимого. Упыри, конечно, гораздо крепче людей, но от такого, думаю, оправиться трудно.

На несколько мгновений сосредоточившись на поверженном противнике, я запустил в него жадные щупальца Дара, вытягивая из него эдру. Подзарядившись таким образом, едва успел укрыться от очередного удара. К моему изумлению, один из упырей выдернул из-под полы плаща короткую массивную пушку — не то обрез, не то просто короткоствольный дробовик — и жахнул в меня в упор.

Я выставил перед собой щит из эдры, но тот разлетелся в дребезги. Меня отшвырнуло на пару шагов, а в руки и живот будто одновременно ужалило две дюжины пчёл.

Впрочем, защита всё же сработала, поглотив львиную долю энергии выстрела — дробь хоть и впилась в плоть, но не глубоко, едва пробив куртку. Если бы я запоздал со щитом — мне бы этой картечью наверняка разворотило всё пузо.

Ах, так⁈ Неспортивно, товарищ вампир. Ну, теперь не обессудь…

Стрелок рванул какой-то рычажок на пушке, в сторону отлетели гильзы. Но перезарядиться ему я не дал — швырнул файерболл из сжатой в тугое ядро эдры. Целился в само оружие, но угодил в итоге ниже пояса, и вампир взревел, падая на колени и хватаясь за промежность. Подлетев к нему, я ударил обеими руками — сверху вниз, будто дрова колол. Напитанные эдрой кулаки обрушились на его голову, как кувалда, размозжив череп так, что он разлетелся в стороны ошмётками, как разбившийся арбуз.

Секундная задержка, чтобы снова вытянуть эдру. Увы, из-за сущности албыс, сидящей в Сердечнике, я всё ещё не мог поглощать тонкие тела противников полностью, так что приходилось обходиться только «лёгкой фракцией» — свободной эдрой, которую можно было тут же, мгновенно, усвоить и направить на укрепление собственных узлов. Но это тоже здорово помогало — лишённые энергии, упыри не могли в полной мере применять свой Аспект. И самое главное — быстро регенерировать.

Среди тел погибших членов «Молота» валялось уже полдюжины вампиров. Трое на моём счету, ещё троих укокошил Арамис. Он всё это время тоже не чаи гонял — отчаянно дрался с Грачом, которому помогало сразу несколько упырей. На стороне Арамиса была Бэлла, но увы, она была скорее обузой — прячась за его спиной, она лишь испуганно вскрикивала, предупреждая об опасности.

При этом я у неё даже клыков не заметил, и других косвенных признаков Аспекта Зверя. Выходит, она не из Стаи, а Аспект у неё более специфический, заточенный именно на манипулирование сознанием. Но, похоже, хреново работающий против Детей Зверя. По крайней мере, в прямой схватке.

Самому Арамису уже изрядно досталось — он был изгваздан в крови с головы до ног. Разорванный рукав обнажал плечо с рваной раной на нем, на бедре тоже зияла прореха, один глаз заплыл так, что в кровавом месиве поблескивала лишь узкая щель. Впрочем, раны выглядели поверхностными, а большая часть крови, скорее всего, не его. Когда я, отбившись от своих противников, бросил на него взгляд, он как раз, рванув вперед в изящном и стремительном выпаде, пронзил очередного противника костяным шипом — снизу вверх, под подбородок, пробивая голову насквозь. На мгновение замер, хищно оскалившись и любясь своей работой.