В тени Алтополиса
- Автор: Артем Углов
- Жанр: Альтернативная история
Читать книгу "В тени Алтополиса"
Глава 8. Не везет кому не везет.
Никогда не понимал всей этой восторженности вокруг высокой кухни. Когда тебе в тарелке приносят с гулькин хрен, да еще и с таким важным видом, будто это не еда, а чудо великое.
Открывают металлическую крышку, а там… Нет, не обжаренное куриное бедрышко с исходящей паром картошкой, и не кусок семги с нарезанным дольками репчатым луком. Там… как бы это сказать помягче.
Сначала я потыкал вилкой в подозрительный комок слизи, потом отломил кусочек и поднес к носу. А запах ничего так - аппетитный, и на вкус гораздо лучше, чем выглядит. Я в пару приемов осилил съестное и воззрился на своего собеседника.
Аполлинарий Андреевич устроил целое представление из, казалось бы, обычной трапезы. Не понимаю, чего медлить, когда заказанное блюдо – вот оно, лежит прямо на твоей тарелке. Хватай ложку побольше, да ешь. Но нет, нужно с видом кулинарного знатока присмотреться, примериться, словно выбирая с какого бока половчее будет ухватить. И только после этого взяться за ножик.
Настрогал Аполлинарий Андреевич паштету на множество долек. Настолько ровных, что хоть линейкой замеряй. После подцепил и обмакнул в вазочку с кисло-сладким соусом. Покрутил вилкой, наблюдая за тем, как вязкая патока обволакивает кусочек французского деликатесу. И только после этого поднес ко рту – аккурат, не уронив ни капли. Тонкие усики доктора дернулись в предвкушении, а сам он зажмурившись, словно разморенный кот под лучами летнего солнца, отправил в рот угощение.
А говорят, что бедные мало едят. Вона в богатых ресторанах тоже не шибко шикуют. Основного блюда принесли – жалко смотреть, словно повар самолично высморкался по центру тарелки. Бросил пару веточек базилика, и отчего-то поперчил пустой край посуды. Зато бородинского хлебу нарезал целую корзинку. Его и доедал вприхлебку со сладким чаем, а после принялся глазеть по сторонам.
Да – красиво, да – вычурно, с положенными дорогому заведению атрибутами, вроде позолоты и зеркал. Кого другого королевский антураж мог впечатлить, но мне не понравилось. Уж лучше в столовой при автомастерской перекусить чем в этом «лечабичу»… И дело тут вовсе не в маленьких порциях не пойми чего, которое еще сообразить нужно, как правильно употребить.
Народная мудрость гласила: каждый телок, знай свой хлевок! Не предназначено было это заведение для голодранцев из трущоб. Даже купленная на прошлой неделе обновка в виде вьетнамской рубашки не могла исправить ситуации. Алексей Чижов выглядел как шпана, вел себя как шпана… да, собственно, ею и являлся. Кривые взгляды остальных посетителей сей факт только подтверждали.
Удивительно, что швейцар на входе пропустил. Может причиной всему был мой сопровождающий? Аполлинария Андреевича здесь не просто знали - его уважали: интересовались здоровьем, по-особенному гнули спину. А в самом конце официант принес десерту за счет заведения с наилучшими пожеланиями от шеф-повара.
- Угощайся, - Аполлинарий Андреевич кивнул на тарелку с пирожными.
- Их тут два, - заметил я, а сам почувствовал бурление в желудке. Уж больно вкусно они выглядели, облитые шоколадом с красными лепестками маслянистых цветков и мармеладкой по центру.
- Мне доктор запретил много сладкого, поэтому кушай на здоровье, не стесняйся.
- Доктор? - удивился я. – А разве вы сами не…
- Врачи разными бывают, - с охотой принялся пояснять Аполлинарий Андреевич. – Я, к примеру хирург, а есть еще урологи, онкологи, стоматологи – сотни специальностей. И каждый разбирается в своей сфере.
- А вы колики сможете вылечить?
- Колики – это симптоматика, а не болезнь. Прежде всего необходимо поставить правильный диагноз и только потом назначить курс лечения: при гастрите – один, при язве другой, при наличии инфекции или паразитов – третий, - Аполлинарий Андреевич взял небольшую паузу. Допил остатки чаю, промокнул губы салфеткой, после чего неторопливо продолжил: – говорить о медицине можно бесконечно. Это благодатная почва, в особенности для людей, перешагнувших порог сорокалетия. Но вы же не из таких будете, Алексей?
- Живот иногда прихватывает, - признался я.
- Подозреваю, что в вашем случае причина кроется в неправильном питании или некачественных продуктах. Довелось на днях понаблюдать за условиями торговли на местном рынке: жара, повсюду ползающие мухи и продавцы, одной рукой отсчитывающие монеты, а другой достающие пирожки. Это же полная антисанитария… настоящий кошмар.
Аполлинарий Андреевич не на шутку завелся. Видать насущной тема для него оказалась, раз прибавил в громкости, заодно позволил себе рукою махнуть, словно какой-нибудь грузчик. Любят взрослые пошуметь на интересные им темы. Впрочем, мой собеседник быстро успокоился. Оборвал монолог на середине фразы и совершенно будничным тоном произнес:
- Полагаю, проблемы санитарии в Красильницком вас не сильно заботят? Что ж, тогда предлагаю вернуться к основной теме нашего разговора. Как на счет обучения в академии для одаренных? Еще не передумали, мой юный друг?
Глядит, а у самого в глазах хитринки бегают. Ох и непростой этот дядька – доктор. А может он и не доктор вовсе? Может это прозвище за любовь к расчленёнке и кровавым пыткам? Разве станет нормальный врач, по долгу службы обязанный спасать человеческие жизни, якшаться с социалистами? Ведь каждому известно об их методах. Надо чиновника взорвать и взорвут, нисколько не заботясь о случайных прохожих. Надо посыльного запытать - запытают, вырвав ногти и зубы. Любят на каждом углу кричать про кровавый царский режим, а сами-то они кто? Как есть убивцы.
Пауза затягивалась, и Аполлинарий Андреевич решил напомнить о себе:
- Так что скажете, Алексей?
Не хотелось иметь дел с социалистами, пускай и такими благообразными, как сидящий напротив собеседник. В особенности с такими как он, и маячившим за его спиной князем царских кровей. Товарищ Ортега… я много думал после того случая в «Трех медведях», может ли он быть родственником нынешнего императора или Аполлинарий Андреевич попросту оговорился, упомянув про его высочество. Что столь важная птица забыла здесь? Алтополис город знаковый в Российской империи, спору нет, но даже ему было далеко до столичного блеска Москвы и Петербурга. Никогда ему не приобрести размаха, свойственного высшему обществу Северной Пальмиры. Да и какое здесь общество, если задуматься? Кто в здравом уме решиться жить посреди степи? Одним лишь славен Алтополис – бесовскими искушениями. Игорные заведения с барами и казино, бордели и курильни, мюзиклы и скандальные театральные постановки - все что было негоже там, у нас дозволялось. Вот и приезжала столичная богема спускать пар. Но именно что периодически, на большее их ни хватало. Известный поэт Зураб Ворошилов даже стихи написал по данному поводу: «и нет на свете ничего тоскливей, чем град высокий посреди степей». Там было что-то еще про щемящее чувство в груди, когда проигравшийся в пух и прах драматург пустился в пешее путешествие. Добрел до окраины, но увидел лишь свет луны, озаряющей бескрайнее мертвое пространство. А чего еще он ожидал – степь же кругом! Летом прекрасная и цветущая, и уныло-тоскливая в сезон дождей.
Резкий звук вывел меня из задумчивости. Уставший от ожидания Аполлинарий Андреевич постучал ложечкой по краю блюдца.
- Ну-с, так что скажете по поводу интереса к обучению? Имеется еще таковой?
- Да… но вы же знаете про обстоятельства.
- Разумеется, - улыбнулся доктор, - я не настолько стар, чтобы не помнить детали состоявшегося разговора. У вас отсутствуют необходимые маркеры, а значит нет законных оснований для поступления. Повторюсь – законных. Как говорится в народе, было бы желание.
- Вы предлагаете ПОДЛОГ?!
- Потише, мой друг… прошу вас, потише. Не стоит привлекать к себе излишнее внимание. Вот, выпейте лучше чаю.
Чаю не хотелось, но я все же допил остатки вместе с плавающим на поверхности мусором. Вытер тыльной стороной ладони губы, после чего спросил:
- Вы же сами говорили про невозможность попасть в Академию? Про анализы, которые берут постоянно.
- Говорил, - признал доктор, - но мы нашли способ обойти систему контроля. О деталях позвольте умолчать. Уж слишком важные господа задействованы в схеме. Все что требуется от вас, мой юный друг – дать согласие.
- И?
- Что и? – удивился собеседник.
- Согласие и что-то ещё очень важное.
Аполлинарий Андреевич открыл было рот, но я тут же его перебил:
- Вот только не начинайте вешать лапшу про благодарность за спасение жизни. Я хоть и мал ростом, но в подобную чепуху не верю.
- Жизнь товарища Ортеги дорогого стоит.
- Не дороже денег, - возразил я. – Не станет его высочество заморачиваться из-за какого-то там бродяжки. Монет отсыпать – пожалуйста, а лезть в мутную схему с поступлением в учебное заведение, курируемое самим Императором - не верю!
- М-да, чудны дела твои…, - доктор постучал пальцами по столешнице. - У меня сын твоего возраста - редкостный проказник растет. До сих пор верит, что подарки под ёлку Святой Николай кладет. В волшебников верит, в сказки, в доброе сердце… А ты получается нет?
- Почему же, в добро верю, но только когда оно обоснованно. Ни один человек не станет во вред себе действовать, если только не полный кретин или не имеет далеко идущих планов. Они же у вас есть, я прав?
Аполлинарий Андреевич усмехнулся в тонкие усики. Покачал головой, но все же вынужден был признать.
- Ну хорошо… нам нужна некоего рода информация о царящих внутри порядках. О тех системах и методиках, что используются кураторами для раскрытия потенциала таланта. Если вкратце, нам нужен свой человек внутри академии.
- Стукачок, - конкретизировал я.
- Что за жаргонизмы, юноша, - тут же поморщился доктор. – Мы не оправляем вас в тюрьму, и не предлагаем закладывать коллег по учебе. Нас интересует исключительно методологическая часть вопроса.
- И даже взрывать ничего не придется? – не смог удержаться я.
- Кто мы по-вашему – звери? Пьем кровь безвинных младенцев и устраиваем шабаш в вальпургиеву ночь? Алексей, прошу, не разочаровывайте старика. Я только начал считать вас за человека разумного, с которым можно иметь дело.
- Но вы же социалист?
- И что? Что это значит? Вы хоть раз потрудились прочитать наши книги, изучить программу или беретесь судить со слов других? Налепили на человека ярлык и жизнь сразу стала простой и понятной, так получается? С ваших слов выходит, что так. А если человек говно, но при этом рядится в благообразные одежды, с ним как быть? Как быть с махровым монархистом господином Радулевичем? Слыхали о его недавнем предложении выселить всех неимущих за Уральский хребет? Дескать слишком много попрошаек развелось на столичных улицах. Так пускай на деле доказывают свою состоятельность Государю и Отечеству, осваивая безлюдные просторы на востоке страны. Сумеют выжить в сибирских лесах – честь им хвала, а нет – значит туда и дорога. Ибо нечего биомусор плодить, только и склонный, что к грабежам и насилию. Он даже наглядную статистику привел, открыв доселе неизвестную истину. Оказывается большинство преступлений в столице совершается гражданами неблагополучными, находящимися за чертой бедности. Ко всему прочему еще и плодящимися, как тараканы. Не проще ли будет сгрести всех в одну кучу и увезти железнодорожными составами на восток, - Аполлинарий Андреевич умолк, но не для того, чтобы получить ответ на заданные вопросы. Уж слишком их много прозвучало и все из числа риторических. Взял чашку с недопитым чаем, и смочив горло парой глотков, продолжил: - господин Радулевич выступил с докладом на прошлой неделе… не где-нибудь на улице - на пленарном заседании Государственной Думы. И что думаете, его кто-нибудь осудил? Подверг, как водится за подобные мысли, остракизму и гонениям? О нет, господа депутаты лишь покачали головами: «Михаил Иванович, он же не социалист какой, он же за Царя-Батюшку. Да, склонный к радикальным решениям, но с правильным ярлычком». Представляете, ему все простили… Простили то, что многомиллионную часть сограждан назвал ненужным быдлом, требующим немедленной выселки в Сибирь. Представляете? А я вот не могу… Наше государство уродливо по природе своей: законы, порядки, обычаи… в конце концов само общество, разделенное на две неравные части: господ и тех, кому не повезло родиться. Да что далеко за примером ходить, оглянитесь вокруг? Что есть Красильницкое, как не гетто. Вы даже в Алтополис не сможете выбраться без специального разрешения. На юг в степь – пожалуйста, а на север в город только по спецпропускам. От вас бы давно избавились, вот только кто тогда будет работать на фабриках Волобуйского или на заводах Никитина? Может лет через двадцать-тридцать, когда производственную линию удастся полностью автоматизировать. И пойдут тогда железнодорожные составы, забитые под завязку безвольным человеческим скотом далеко на Восток. Покорять бескрайние сибирские просторы, как и мечтал господин Радулевич.