Первокурсник

Глава 24. Репетиция в институте

В институт прибыли с опозданием в четверть часа. Саша отказался выходить из дома, пока Иванка не перекусит после школы. Уселся на кухне напротив неё, сложил руки на столе, смотрел в упор и ещё гримасничал при этом. Лучше бы он этого не делал! Иванку это смешило. Она не могла нормально есть из-за него.

Возле калитки встретили Марину Михайловну. Она вылезла из приданного ей служебного УАЗика, что-то сказала шофёру и хлопнула дверцей. Постояли пару минут возле калитки, поговорили. Саша доложил, что Наташа дома и занимается у себя в комнате гимнастикой, а Валентина Захаровна в зале отдыхает и смотрит телевизор.

Сначала довольно долго шли по полутёмной улице вдоль железной дороги, а потом ехали на автобусе через Ангару. Фантастическое зрелище! Над чёрной водой плывёт густой, белый туман! Прямо как в страшной сказке!

Репетиция уже началась. Перед сценой расхаживал высокий, сухопарый мужчина интеллигентного вида. Одет в красивый тёмно-серый костюм тройку. Пиджак расстёгнут и видно жилетку. На её сером фоне ярко выделяется серебряная цепочка. Наверное часы.

На сцене под звуки баяна танцевали семеро. Шесть девушек и парень. Все одеты в русские национальные костюмы. Девушки, разбившись по трое, взявшись под руки шутливо наступали на пляшущего вприсядку парня. Тот пугался, прекращал свой танец, забегал к ним за спины и снова пускался в пляс.

Аккомпанировал им молодой, чубатый парень тоже в русской одежде. Он со своим баяном сидел на табуретке, стоящей на сцене у самого прохода за кулисы.

На их приход никто не обратил внимания. Саша быстро провёл их к третьему ряду, поставил чемодан с костюмами к стене и принялся торопливо раздеваться. Иванка и Маша последовали его примеру. Шубы сбросили прямо на сиденья. Саша негромко сказал ей:

— Мы с Иванкой и с Катей переодеваться, а ты занимай себе место. Где-нибудь во втором ряду. Видишь, тётка в песцовой шапке в первом ряду сидит? — она кивнула. — Где-нибудь неподалёку от неё. Она наверняка с нами поговорить приехала!

— А кто она?

— Хореограф местного драмтеатра. Всё, мы пошли!

Возле ступенек, ведущих на сцену, Сашу с Иванкой поджидала невысокая, стройная девушка в чёрном вязанном платье. Она что-то сердито сказала Саше, он пожал плечами, и они втроём, ступая на цыпочках, гуськом поднялись на сцену. Пройдя за спиной у баяниста, который, не прекращая играть, улыбнулся и кивнул им, они скрылись за кулисами.

Заметив их появление, сухопарый мужчина оживился. Переглянувшись с женщиной в песцовой шапке, он прекратил расхаживать вдоль сцены и уселся с нею рядом.

Танец не успел закончиться. Мужчина громко похлопал в ладоши, привлекая к себе внимание. Баянист остановился, а следом за ним остановились и танцоры. Мужчина вскочил со своего места, подошёл к сцене и громко сказал:

— Неплохо! К Серёже у меня претензий нет, но вы, девушки, два раза сломали рисунок танца! Посмотрите, где вы сейчас оказались? Почему не пытаетесь выровнять позицию? Всегда, когда сходитесь, вы должны оказаться примерно на середине сцены. И обе ваши линейки должны стоять строго вертикально к срезу сцены! Давайте попробуем ещё раз! Володя, с третьей позиции, пожалуйста! — кивнул он баянисту.

Девушки выстроились в одну линейку лицом к залу. Парень занял позицию перед ними. Снова грянул баян. Маше тут же стало скучно и она принялась разглядывать зал. Не любила она народные танцы…

Когда Саша с девушками появились из-за кулис и спустились со сцены в партер, мужчина снова громко похлопал в ладоши и остановил танец.

— Кузнецов, веди всех сюда! — громко сказал он и, обращаясь к танцорам на сцене, добавил. — Уже лучше! Сейчас отдохните, а после вальса и танго продолжим!

Все трое одеты были чудно, но Маше понравилось. Особенно лёгкое белое платье на девушке, которая поджидала Сашу с Иванкой возле ведущих на сцену ступенек, когда они только пришли. Покроем оно напоминало что-то, и, после короткой борьбы с собственной памятью, Маша вспомнила, что! Точнее, кого! Наташа Ростова! Фильм Бондарчука! Точно! Первый бал Наташи!

Все трое подошли к мужчине и поздоровались сначала с ним, а потом и с поднявшейся из своего кресла женщиной в песцовой шапке.

— Хорошая новость! — начал мужчина. — В горкоме, кажется, дали добро, так что с вальсом проблем не будет. Я думаю, мне удастся пробить и ту сценку с тореро. Если Иванка чуть умерит свой пыл, это тоже станет сенсацией!

Все рассмеялись непонятно чему, а Саша добавил:

— Если не умерит — это станет сенсацией в квадрате! Даже в кубе!

— Если не умерит, вас двоих чего доброго прямо со сцены в милицию поволокут! — смеясь ответил мужчина. — И меня с вами за компанию! Так что умерьте страсти, дети!

Вмешалась женщина. Улыбаясь, она спросила:

— Слушай, Кузнецов, открой секрет, а? Никак у меня из головы тот ваш танец не выходит. Я ведь с тех пор спать не могу!

Саша зачем-то оглянулся на сцену, где вокруг баяниста собрались все танцоры. Парни закурили. Все они оживлённо обсуждали что-то. Посмотрев на женщину, Саша спокойно сказал:

— Не ломайте голову, Мария Александровна. Танец здесь совершенно ни при чём. Это была наведённая галлюцинация. А точнее, морок. Я не знаю о случаях массовых галлюцинаций, поэтому слово морок подходит лучше…

— Галлюцинация? — недоверчиво спросила она. На лице Олега Иннокентьевича тоже проступило недоумение. Саша вздохнул.

— Да, морок. Я владею этим древним искусством. Вы, конечно, атеисты и в такие вещи не верите, но вот вам ещё одно доказательство…

Он оглянулся назад и, вдруг, на полу у него за спиной возникло что-то ярко-зелёное и живое! Это живое появилось из-за ног Саши, и Маша увидела зелёного кота!

— Вот мой первенец, на котором я тренировался. Я назвал его Изумрудным Котом. Можете взять его на руки, Мария Александровна, и внимательно рассмотреть. Уверяю вас, вы не найдёте никаких отличий от обычного молодого кота. Кроме цвета шерсти, разумеется. Тем не менее он существует только в вашем воображении. Не бойтесь, он не кусается! Зверь, живущий в вашем воображении, не может причинить вам очень много вреда…

— И в моём воображении тоже? — несколько испуганно спросил Олег Иннокентьевич, глядя на то, как Мария Александровна наклоняется, подхватывает кота под грудь, поднимает его и берёт на руки.

— Да, его видят только те, кто находится рядом со мной. Ребята на сцене его не видят…

Кот не хотел спокойно сидеть или лежать. Ещё меньше ему хотелось подвергаться процедуре обследования. С громким мурканьем он вывернулся из рук женщины, которая уложила его на спину и попыталась рассмотреть его живот, одним прыжком запрыгнул к ней на плечо и принялся крутиться там, как это иногда делают чересчур дружелюбные коты и кошки. Ему очень хотелось потереться щекой об её щёку.

Единственный, кто отреагировал на его появление спокойно, была Иванка. Она просто рассмеялась и повисла у Саши на спине. Просунула руки под его локтями, обняла за живот и рассмеялась! Саша усмехался, по очереди рассматривая лица всех остальных присутствующих. Заметив выражение лица Маши, подмигнул ей.

— Сейчас, Мария Александровна наиграется и можешь забирать его. Пусть сидит с тобой, пока мы на сцене.

А потом Маша сидела во втором ряду, поглаживая угревшегося у неё на коленях Изумрудного Кота и с восторгом наблюдала за очередным чудом, которое разворачивалось у неё на глазах. Саша как-то сказал, что не стремится ни в чём быть первым. Наоборот, предпочитает оставаться в тени. Она тогда поняла причину. Ему трудно было бы избавиться от назойливого всеобщего внимания.

Наблюдая этот танец, она понимала, что сегодня эта его вынужденная скромность и скрытность дала сбой! Не удержалась его душа в строгих рамках, которые он для себя положил, вырвалась на свободу! На этой сцене он был Творцом! То есть был самим собой и был самым первым и самым лучшим! И партнёршу свою он сделал под себя. Плохая танцовщица испортила бы танец. А этот танец был совершенен!

Скорее всего она его любовница. Вон как улыбается и не сводит с него влюблённого взгляда. Я тоже вряд ли смогла бы удержаться — отплатила бы любовью за этот восторг. — улыбалась Маша, не отрывая от них взгляда. — Интересно, это реальные люди, чью историю и чьё начало любви они танцуют?