Король Руси

Глава 7

1476 год – 5 августе, Вильно

Завершив решать вопросы в Полоцком княжестве Иоанн решился-таки отправиться в гости к Вильно – столице Великого княжества Литовского. Это было единственным логичным продолжением похода.

Он мог, конечно, и отвернуть на юг, чтобы отправиться брать города левобережья Днепра. Но зачем? Татары там и так все разорили, что ужас. Крупных городов в тех краях не было[104], а заниматься освоением полей мелюзги король не видел смысла. Грабить особенно нечего, а после заключения мира их придется отдать, наверное, может быть. Во всяком случае, очень высока была вероятность именно такого сценария.

А Вильно, это совсем другое дело. Даже по сравнению с весьма выдающимся по местным реалиям Полоцком.

Этот город стоял на искусственном острове в месте слияния рек Нерис и Вильня. То есть, с двух сторон его омывали воды рек, а с третьей – обводненный ров. Что само по себе резко повышало его защищенность. Не всего города, конечно, а только его укрепленной части. Потому что посады, раскинувшиеся за пределами этого искусственного острова, лежали беззащитными. Когда-то их прикрывали стены, но их разрушили в самом конце XIV века крестоносцы, да с тех пор и не восстанавливали.

Но вернемся к укрепленной части.

Сердцем города был Высокий замок, что стоял на замковой горе, возвышавшейся над округой на добрую полусотню метров. Причем он был кирпичный, как, впрочем, и Нижний замок, опоясавшийся остров по периметру. Однако береговые укрепления были где-то представлены стенами и башнями, а где-то массивными кирпичными зданиями, что шли «плечо к плечу», формируя своеобразную стенку.

В любом случае, весь остров был защищен вполне представительно, имея двухконтурные укрепления в стиле кирпичной готики.

Да, стены по готической традиции были слишком тонкими, из-за чего на них не поставить пушек. Да и сами они долго выдержать артиллерийский обстрел не смогли бы. Но это – кирпичные стены, сложенные не навалом, а на скрепляющем растворе. Что кардинально повышало их стойкость и делало применение каленых ядер попросту лишенным смысла. Тем более, что за ними, в самих укреплениях, деревянных построек тоже не было.

Без артиллерии, впрочем, не обошлось. Причем, в отличие от Полоцка, вполне современной. Во всяком случае в башнях Вильно размещались кулеврины, которые легко удалось выявить.

Сразу, как войска короля вошли в посад и начали его грабить, из башен по ним открыли огонь. Не очень частый, так как жонглировали совочками, засыпая мелкую пороховую мякоть прямо в длинный ствол, чтобы потом ее там прибить и утрамбовать у затравочного отверстия. Как, впрочем, и всюду по планете в это время, кроме Иоанна. Но все одно – постреливали. И довольно далеко. Иной раз ядра залетали и за километр. Причем королю было совершенно очевидно, что «в доме имелась и другая закуска», то есть, при штурме, ежели до того дойдет, защитники Вильно выставят и гаковницы, и аркебузы, и тюфяки, и луки с арбалетами. Причем много, ибо гарнизон там сидел хоть и пожиже, чем в Полоцке, но еще более мотивированный.

Вильно выглядел как вызов. Серьезный вызов.

Иоанн не собирался на полном серьезе его брать. Во всяком случае не с его артиллерией этим заниматься. Четыре 20-фунтовые кулеврины не лучший инструмент для вскрытия каменных коробок. Там требовались более убедительные аргументы, каковых у него пока не было. Ибо зачем? Деревянные стены и этими кулевринами можно ломать, а каменные? Ну… то, что он дошел до Вильно его самого немало удивило. Он ожидал, что, взяв Смоленск немного потупит по округе, после чего произойдет генеральное сражение. И все разрешится. Ну и война в общем-то закончится.

Но Казимир медлил.

Впечатленный тем, как легко и быстро русские войска берут его крепости, он немало рефлексировал на эту тему. Как и его командиры. И накапливал силы.

О том, какая численность войск у Иоанна, они не знали. Но представляли себе что-то заоблачное. Кто-то поговаривал про сорок, кто-то даже и про пятьдесят тысяч. Откуда столько король набрал никто не знал, но у страха глаза велики. Поэтому Иоанну не оставалось ничего, кроме как спровоцировать его на генеральное сражение. Да – рискованно. Да – более разумно было бы просто подождать, пока у короля Польши кончатся деньги. Но нашего героя эти варианты не устраивали. Генеральное сражение было крайне важно для его репутации. Из-за чего он и подошел к Вильно, беря город в осаду. Не отреагировать на это Казимир не мог.

Брать столицу Великого княжества Литовского король Руси, разумеется, не собирался. Это выглядело малореальной задачей. Но важен был сам факт. Ведь еще совсем недавно Великие князья Литовские ходили «в гости» к Москве, разоряя ее посады. И именно они доминировали, вынуждая Москву защищаться, ведя войну строго от обороны. Сейчас же все переменилось. Это был очень важный и громкий политический шаг. Этакий сигнал для русской аристократии, перешедшей за XIV–XV века под руку Гедиминовичей.

Но просто подойти к стенам, потупить и уйти было нельзя. Если уж играть эту политическую партию, то играть по полной программе. Поэтому, явившись под Вильно 28 июля, наш герой занялся земляными работами. Сначала возведением укрепленного лагеря, огородив его невысоким земляным валом, внутри которого он поставил повозки, в качестве второго стрелкового яруса.

А потом занялся организацией осадных позиций.

Славного старика Вобана еще не родилось. Но Иоанн тогда, в той жизни, как-то имел возможность полистать обширную статью про него. И вынес основные принципы не только устройства бастионных укреплений, но и, что важно, их атаки. Так называемого – постепенного наступления. Вот и занялся устройство первой параллели с позициями для своих 20-фунтовых кулеврин. Как и полагалось – примерно в километре от стен.

Дело? Дело.

Никто, правда, не понимал какое. Но явно же Иоанн занялся подготовкой штурма. При полоцком взятии тоже никто не понимал, что король задумал, пока не стало слишком поздно. Да и при осаде Твери. Крепость, конечно, не была бастионной. Но принципы Вобана и для нее вполне годились. В общем и целом, разумеется.

– Государь, – вошел в штабную палатку взмокший и тяжело дышащий гусар. Король хотел занять приличный домик. Но больших в предместье не было. А слишком близко к крепостным стенам соваться Иоанн не хотел, опасаясь ночных вылазок.

– Что-то важное?

– Государь, наш разъезд наткнулся на литвины[105]. Мы атаковали их, думая, что это просто малый отряд. Они отошли. Мы двинулись за ними, преследуя. И едва ноги унесли.

– Много их там?

– Не могу сказать. Мы выскочили на несколько сотен. Ввязываться в бой не решились.

Иоанн повернулся к стоящим тут же трем ханам.

– Вы знаете, что делать?

– Да, – с многообещающей улыбкой произнесли они.

– Тогда действуйте.

Они кивнули и вышли.

Три хана – три правителя Белой, Синей и Сибирской орды. В новой иерархии своего государства король приравнял их к герцогам. То есть, поставил достаточно высоко, чтобы уважить. Не вровень с королями и тем более императорами, как было в оригинальной истории, ибо считал это абсурдом. Но достоинство герцогское им даровал, приравняв к нему статус хана. А вместе с тем наделил гербами в рамках проводимой политики унификации.

Черный волк на белом фоне, золотой волк на синем и белый на черном, соответственно. Через что Сибирскую орду стали при его дворе именовать Черной[106]. Да и время от времени начали проскакивать новые названия – герцогства. Ну и совсем в кулуарах ханов именовали не иначе, как «королевской стаей» или «королевскими волками».

Иоанн еще когда только выдвинулся к Полоцку отдал приказ собирать татарскую конницу, что грабила Литву, в единый кулак. Кого получиться. И вот теперь, похоже, пришел черед воспользоваться услугами вассалов.

Сколько вел войск Казимир никто не знал.

По слухам, с ними шли швейцарцы, ломбардцы, фламандцы и даже часть имперской латной конницы. Не говоря уже собственном войске короля, польских рыцарях, отрядах союзных магнатов и литовской шляхте, кое-как собранной под его знамена. В общем – очень солидно и представительно. Только в конкретных числах сколько непонятно. Поэтому Иоанн принялся готовиться к худшему и строить полевые укрепления, прекрасно представляя откуда скорее всего выйдут войска противника.

Ничего особенного – простой невысокий вал. И на нем позиции для стрелков и артиллерии. Причем шел этот вал довольно широким фронтом. Кое где в нем, правда, пришлось делать проходы для конницы, да и вообще – контратак. Само собой, перегородив эти проходы мантелетами. Но в целом, выглядел он весьма монолитно и внушительно. А главное – скрывал от глаз неприятеля войско. Поди – разбери, сколько его у короля?

А за валом, метрах в сорока, он собирался поставить еще одну цепочку укреплений. Пожиже. Своего рода люнеты, то есть, небольшие, незамкнутые позиции, отгороженные от фронта изломанным уголком земляного вала. Достаточно высоким, чтобы с ходу его нельзя было форсировать. Но не настолько, чтобы стрелки не могли стрелять поверх него из аркебуз.

Кроме того, в самом центре своих полевых позиций, Иоанн решил разместить кулеврины, сняв их с осады. Били они далеко и достаточно часто. Поэтому оказали бы неоценимую помощь при отражении натиска.

То есть, Иоанну в сложившейся обстановке оставалось только одно – копать и ждать. Надеясь на то, что у страха глаза велики и что Казимир и в самом деле не ведет на него чудовищную армию. Во всяком случае – не настолько большую, чтобы легко его опрокинуть и смять.

Но это совсем не значило, что король не готовился спешно отступать в случае чего. В том числе и наведя через Нерис понтонный мост, который можно было легко разрушить. Чтобы раз – и ты уже на другом берегу. Отходишь. А преследователи отсечены.

Конечно, если эта армия будет разбита, Иоанну придется туго. Очень туго. Ведь он сделал ставку ва-банк, собрав в единый кулак практически все, что у него имелось. Впрочем, в захваченных крепостях северо-востока Великого княжества Литовского у него сидели гарнизоны. Где-то по сотне-две аркебузиров, где-то больше, где-то меньше. И он мог в очень сжатые сроки собрать пару тысяч пехоты огненного боя. И этих сил, в целом, было вполне достаточно для обороны любого крупного города. Будь то Полоцк или Смоленск. Во всяком случае, он так предполагал.

Хотя о плохом король старался не думать.

У него в руках была регулярная пехота, кавалерия и артиллерия по своей выучке и дисциплине вполне достойная хороших рекрутских армий Нового времени. При этом в доспехах. Не самых лучших, но доспехах. И они были у всех и каждого. А значит, что? Правильно. В столкновении с частью средневековой феодальной, частью ренессансной наемной армиями, даже круто превосходящих русское войско численно, у него имелись заметные шансы на победу. На деле, то, конечно, любая случайность может оказаться фатальной. Но он пока ему везло.

Иоанн вышел из штабной палатки и вдохнул жаркий летний воздух. Потер лицо. Прислушался. Где-то рядом ругались на тюркском языке. Не татарском. Из-за чего он понимал через слово.